Беглецы - Син Энн. Страница 57

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Суджа остановилась возле входа в ресторан и замерла у аквариума с рыбками, прижав ладонь к стеклу. Она наблюдала, как черная рыба-ангел и оранжевая золотая рыбка шевелили полупрозрачными, похожими на шелковую ткань плавниками, будто обмахивались веерами. Чин подошел и встал радом с ней. Он стоял так близко, что мог вдыхать запах ее волос. Чин положил ладонь на ее руку. Суджа не прильнула к нему, но и не воспротивилась. Когда она подняла на него глаза, они были огромны, а взгляд глубокий. Чин не убрал руку, хотя вдруг почувствовал, что не знает, что делать дальше.

К ним подошла официантка с двумя заламинированными меню под мышкой.

— На двоих? — спросила она пронзительным голосом, затем повернулась и, вихляя бедрами, зашагала вглубь зала.

Чин предоставил Судже идти первой, следуя на шаг позади нее; возможно, ей хотелось, чтобы он вел ее за собой, а может быть, и нет — он не знал. Официантка подвела их к угловому столику, отделенному бумажной перегородкой, с квадратными красными подушками, лежащими на сосновой скамье. Чин сел на скамью и почувствовал, как деревянные планки ходят под ним ходуном и прогибаются.

— Попробуй. — Он поднял фарфоровый чайник и налил ячменного чая.

Суджа взяла чашечку кончиками пальцев и осторожно поднесла к губам. Она чуть наклонила голову в молитвенной сосредоточенности — прекрасно и почтительно. Чин смотрел, как Суджа пьет, и почти ощутил тепло, наполняющее ее тело. Сможет ли он обращаться с ней как с желанной чашкой чая, ценить так, как только возможно? Сумеет ли жить, а не выживать, научится ли чувствовать себя уверенным и спокойным, чтобы она держала его в объятиях и не выпускала? Удастся ли ему снова стать самим собой? Возможно ли еще такое?

Суджа поставила чашечку на подставку и положила ладони себе на колени. Она никак не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Потрясение от неожиданной встречи с Чином еще не отпустило ее, и ей требовалось время, чтобы осознать это. Было так необычно сидеть рядом с ним, после того как она столько времени провела взаперти в доме Пина, где могла лишь мечтать о встрече с Чином. Суджа никак не могла отпустить напряжение, расслабиться и почувствовать себя в собственном теле.

Она посмотрела на Чина, стараясь не упустить ни одной детали: вот его чистый лоб, тонкая бледная шея, его запястья, крупные костяшки пальцев… Неужели он всегда был таким худым? Шрам, протянувшийся от брови к щеке, зачесанные назад и прилизанные, как у гангстера, волосы придавали ему вид внезапно возмужавшего мальчишки.

Суджа снова уронила взгляд на лежавшие на коленях руки и в очередной раз задалась вопросом: каким образом Чин оказался в той квартире? Как он познакомился с этими людьми? Ее терзало какое-то тревожное чувство, и не было уверенности в том, что ей на самом деле хотелось это знать. Девушка не понимала, с чего начать.

— Ты спас меня, — сказала она наконец.

Чин приподнялся со своего места:

— Пока еще нет полной ясности. Я разговаривал с Сержантом, и нам еще предстоит все уладить с Жонгом и его людьми.

— Тебе придется заплатить?

— Возможно. Еще не знаю, — хрипло ответил Чин. — Если честно, было бы лучше, если б у меня получилось просто откупиться от него. Я бы что угодно отдал, только бы избавить тебя от всего… — Он умолк, не зная, что сказать. — От всех сложностей в Китае, — неуклюже закончил Чин фразу.

У этих северокорейских женщин, которых продавали в качестве невест китайским мужчинам, были особые названия: «новенькие», «порченые», «дважды или трижды использованные». Его изводила мысль о том, что девушек продавали не один раз, а несколько или даже множество раз. Почему это произошло именно с Суджей? Она была так чиста, так талантлива, и ее ждали великие дела в Чосоне. «Почему это случилось с ней?!» — с возмущением думал Чин.

В тот момент, когда он протянул руку и крепко сжал ее ладонь в своей, Суджа осознала, что Чин понимал масштаб ее позора. Суджа почувствовала себя перед ним обнаженной. Ей было ясно, что боль ее души бросается ему в глаза не меньше, чем синяки и шрамы на ее теле. С тех пор как они виделись на занятии преподавателя Ку, где Суджа была одной из самых бойких, ярких и всеми любимых студенток, прошло меньше года. Как низко она с тех пор опустилась и как сильно и безвозвратно изменились обстоятельства ее жизни. Что можно сказать, когда от твоего прошлого тебя отделяет бездна?

Суджа отдернула руку и снова положила ее на колени. Она не поднимала глаз, и это помогало ей сохранять самообладание и справляться с бешено колотившимся сердцем. Так она и сидела, удерживая каждую клеточку своего тела под чужой шкурой, которую и не помышляла когда-либо на себя примерить. Ее взгляд не отрывался от чайной чашки, которую она сжимала.

— Что произошло? — нежно спросил Чин. — Как ты оказалась в Китае?

Суджа устало посмотрела на него и попыталась улыбнуться.

— Это случилось, когда я узнала, что ты сбежал из тюрьмы. Я не могла представить, как это тебе удалось. — Она взяла Чина за руку, и в ее голосе прозвучала нотка гордости. — Ты выбрался из Едока! И конечно же, я должна была отправиться за тобой. Я заплатила посредникам, чтобы они помогли мне добраться до Китая.

— Бог мой! — воскликнул Чин. — Ты провернула все это сама?! Как они доставили тебя в Китай?

— Через Туманную.

Чин кивнул, во всех красках вспомнив ночь, проведенную в ледяной воде. Значит, она тоже переправлялась через эту реку. Интересно, по каким еще путям они оба прошли и разминулись всего на месяцы или даже недели? Пришлось ли ей побывать везде, где побывал он, и если так, то была ли у них возможность встретиться раньше?

— И что произошло дальше? — так же ласково спросил он.

— Ну… — Суджа умолкла, а затем продолжила более низким голосом: — Я даже не предполагала, что посредник в Китае продаст меня.

— Ублюдок! — в негодовании прошипел Чин. — Кто он такой, как его звали?

— Тхэвон. С ним меня свел посредник дома, и именно Тхэвон продал меня китайцам. — Она помолчала. — Ты знаком с ним?

— Я не слышал о нем. Когда все это случилось?

— Примерно шесть месяцев назад.

Чин прикинул в уме. Получалось, что это произошло всего через пару месяцев после того, как он сам оказался в Китае. Он почувствовал напряжение в горле, когда понял, насколько близко были они друг от друга все это время. Просто чертовски близко! Чин мог бы спасти ее значительно раньше, если бы только попросил людей Сержанта поискать ее в Китае. А если бы он попытался связаться с ней в Пхеньяне раньше, то мог бы узнать, что она уехала, и, возможно, сумел бы ее перехватить. Но самое главное, если бы он не крал того мешка с кукурузной мукой, ничего этого с ней не произошло бы. Это из-за него ей приходится страдать.

— Я должен был защитить тебя, — убитым голосом произнес Чин. — Пожалуйста, прости…

— Ты не знал, — тихо ответила Суджа.

Чин молчал.

К столику неожиданно подошла официантка, заставив их обоих вздрогнуть.

— Что вам принести? — резко спросила она, достав торчащую из волос ручку.

У нее были подведенные черным карандашом брови, сходившиеся на середине лба, что придавало им сходство с буквой V.

Чин моргнул и взял меню.

— Чего тебе хочется? — спросил он у Суджи.

— Я не голодна.

— Я подойду позже, — заявила официантка.

— Нет, нет, — пробормотал Чин, пробегая глазами меню с корейскими супами и мясными блюдами. Может, заказать кальби, потому что это говядина, или суп со свининой на кости, потому что это привычнее? А может, что-нибудь с лапшой, вроде чапчхэ, и тогда ей понравится? К черту это все, он закажет мясо, и побольше.

— Кальби и суп со свининой на кости, пожалуйста, — сказал он.

— Пива или соджу? — поинтересовалась официантка.

Чин глянул на Суджу, но она покачала головой.

— Не сейчас, — ответил Чин.

Официантка воткнула ручку обратно в волосы и собрала со стола меню.