Карат. Чёрное сердце (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)". Страница 68

Всё это было так необычно, но так правильно.

Словно наши тела были созданы друг для друга, подходя идеально.

Распахнутыми глазами я смотрела в его лицо, когда Карат откинулся назад, запрокинув голову и задышав так тяжело, словно это был его последний вздох, слыша, как стальная труба под его пальцами заскрипела и стала плоской, а затем и вовсе треснула.

То, как мое тело принимало его, было завораживающим.

Каждой клеточкой я ощущала, как стеночки лона раздвигаются и поддаются его напору, скользя по горячей плоти и сжимая ее, отчего Карат не мог дышать.

В этот момент были позабыты все люди мира.

И то, что Райли ждал меня на улице, готовый ворваться в любую секунду.

И то, что нашу первую близость тут же почувствуют все Берсерки, начиная с отца.

Но лишь в этот момент я поняла, что комната была сплошь зеркальной.

Обе ее стены и даже потолок!

Теперь я видела нас со стороны, отчего-то вспоминая ту самую пару в другом клубе, где когда-то Карат впервые прикоснулся ко мне так откровенно и жарко, а я не смогла отгородиться от него, и вот к чему это всё привело.

Теперь это были МЫ.

В своей страсти и безудержности не скрывающиеся от посторонних глаз и утопающие в собственной страсти. Одной на двоих.

Всё теперь было не важно и так далеко, пока Карат становился моим по-настоящему, как и я — его.

— …Осторожнее, — только смог прохрипеть Карат, на торсе которого блестели капельки пота от усилия сдержаться и не поддаться своей страсти, когда я продвинулась еще ниже, опускаясь вниз, почувствовав ту боль, которую ждала, а он без единого усилия разорвал цепочку, соединяющую два стальных браслета, чтобы придержать меня. — …Тише, детка, тише.

Только всё это было напрасно, потому что я не боялась.

Боль никогда не страшила меня, какой бы она ни была, и я уверенно подалась бедрами еще вниз, чувствуя, как дрогнуло тело Карата, когда боль полоснула изнутри и его чувствительные ноздри слегка раздулись, ощущая аромат моей крови.

Я замерла, прислушиваясь к своему телу, к новым ярким и непередаваемым ощущениям.

Я наслаждалась этой болью, потому что она значила так много!

Как и свет этих зеленых глаз, которые загорелись так ярко и так неожиданно, заставляя меня трепетать и умирать внутри от переизбытка нежности к этому мужчине.

— Что такое? — недоуменно улыбнулся Карат, приподнимаясь корпусом и подсовывая горячие ладони под мои ягодицы, чтобы придержать, когда я улыбнулась так широко, как только могла, едва сдерживая победный вопль самой влюбленной и счастливой из всех девушек на этой планете.

— Теперь ты мой! Только мой!

Он рассмеялся легко, чувственно, но хрипло, подавшись вперед осторожно и явно стараясь не потревожить мои бедра на себе, чтобы поцеловать в губы, чуть прикусывая их с низким утробным рычанием.

— Моя отважная сумасшедшая девочка! Я стал твоим, как только впервые увидел тебя.

Теперь я верила в это, глядя в яркие прекрасные глаза и понимая, что это не была ложь.

Но я хотела бóльшего!

Получить его всего без остатка!

Познать так, как не знал его никто и никогда!

— Полегче, девочка, не стоит торопиться, — он не дал мне сделать то, что я видела в зале. Как женщины прыгали сверху на мужчинах, часто прогибаясь в спине и запрокидывая голову назад. Я тут же нахмурилась от его слов:

— Ты не хочешь этого?

— Ты решила устроить проверку моей выдержке, детка? — смех Карата получился нервным, когда я понимала, что он на грани и лучше не дергаться. — Поверь, у нас впереди еще масса дней и ночей, за которые ты познаешь все грани плотской любви и постигнешь их в совершенстве. Но я не хочу, чтобы ты навредила себе в первый раз и пришлось ждать пару недель, пока всё заживет.

— Я не человек! Ты не сможешь навредить мне так… — я ахнула, распахнув глаза и не в состоянии договорить, потому что Карат сделал резкий толчок во мне, без слов показывая, что меня ждет, если я не перестану упираться и геройствовать, а он сорвется в пропасть истинного зверя, на грани которой балансировал на сломанном мизинчике левой ноги.

— Всё постепенно, не торопясь, — голос Карата настолько изменился, что я скорее улавливала его вибрации, чем понимала слухом, что именно он говорил, когда он осторожно и плавно продвинулся сам, усаживая меня на свои бедра так, чтобы я могла скользить по нему вперед и назад, не делая никаких резких движений.

Но и это давалось ему нелегко.

Вены на шее и руках тугими канатами выделялись под влажной кожей, показывая, насколько он возбужден и каких титанических усилий ему стоит сдерживать себя.

В этот раз я не пыталась сопротивляться, отдавшись в его власть целиком и полностью.

Я погружалась в свои новые ощущения с ненасытностью и дрожью, не стесняясь того, что делаю и как это происходит. Возбуждаясь от размытых следов крови, которые теперь тонкими полосками были на бедрах Карата.

Я хваталась за его плечи, целуя со всем тем жаром и страстью, на которые только была способна, паря и сгорая от мысли, что отныне между нами всё было решено.

Я вдыхала в себя его аромат, слизывала его вкус и знала, что нет в этом мире ничего более желанного и необходимого.

Но в какой-то момент боль утихла, а вместе с этим что-то пошло не так…

Постепенно все ощущения стали стихать, отчего я нахмурилась, глядя на собственное тело и ощущая, как тут же напрягся Карат, перестав двигаться и садясь, чтобы коснуться моего лица:

— Звезда? Что такое?

— Что-то происходит.

— Сильно больно? — смоляные черные брови Карата тут же сошлись на переносице, а взгляд полыхающих глаз стал встревоженным и серьезным.

Он осторожно поднял меня вверх, в буквальном смысле снимая с себя, чтобы посадить на колени так нежно, словно я была хрустальная, что было непривычно по отношению ко мне. И от него.

— В том-то и дело, что нет…

Я ущипнула себя за ногу, начиная медленно, но верно паниковать, потому что чувствительность пропадала стремительно и, черт побери, в самый неподходящий момент из всех возможных!

— Это яд!

Карат подскочил со мной на руках, не думая о том, что был измазан моей кровью и с припущенными брюками, а еще с изодранной грудью, по которой его кровь стекала тонкими струйками.

— Что?..

— Яд Кадьяков! Для тебя его слишком много в моей крови!

Я быстро заморгала, в этом состоянии не сразу понимая, чем мне это может грозить, даже если была немало наслышана об этом феномене мира Кадьяков.

— Но я же не человек…

Подумать только, я искренне мечтала еще остаться в этом месте, чтобы просто немного переждать, когда мне станет лучше, и вернуться к тому, на чем мы остановились, но понимала, что волнение Карата было неспроста, а это означало, что спорить по большому счету бесполезно.

— Мы едем домой, детка.

— Что? Только не домой! Папа ведь сразу поймет!.. — Я сконфуженно замолчала, глядя на Карата, когда тот зарычал, но не потому, что был зол на меня, а от одной мысли о том, что кто-то просто подумает встать между нами.

— Теперь ты моя по праву и всем законам, Звезда! И тот, кто встанет между Кадьяком и его женщиной, жестоко за это поплатится!

Я только быстро закивала в ответ, видя, как Карат отчего-то напрягся, а затем едва не закатил глаза, первым делом поспешно натягивая брюки и застегивая ширинку, а потом хватая рубашку, чтобы укрыть ею меня.

Я бы не удивилась, увидев сейчас Райли. Или Сапфира.

Думаю, меньше бы удивилась, увидев в этом месте даже отца.

Но вот кого я точно не ожидала увидеть здесь и сейчас, так это Клаудию!

Эта красивая статная женщина, заноза в сердце отца, выглядела, как всегда, на удивление спокойно и сдержанно, пока я старалась не думать, каким образом она оказалась здесь и почему смотрела на Карата так тяжело и осуждающе.

— Ты как меня нашла? — довольно резко, хоть и не злобно спросил Карат, не утруждаясь даже тем, чтобы, во-первых, поздороваться, а во-вторых, извиниться за свой вид с обнаженным окровавленным торсом, пока мои глаза округлялись от шока, а мысли разбегались в разные стороны, как только я пыталась понять, откуда эти двое знают друг друга настолько хорошо и тесно, что Карат мог позволить себе обращаться в подобном тоне.