Джентльмены предпочитают русалок (СИ) - Мэллори Х. П.. Страница 19

— Я должна… я должна идти, — говорю я после паузы.

— Тебе куда — то нужно?

Я тяжело сглатываю, хотя не знаю почему.

— Я встречаюсь с другом.

— Венди?

Я качаю головой.

— Нет… с другим другом.

— Ах. Маршалл?

Я чувствую себя виноватой, когда отвечаю быстрым кивком.

— Значит, с ним все идет хорошо? — продолжает Сойер.

— Что ты имеешь в виду? — отвечаю я. — То есть… уверена, что все хорошо, поскольку мы просто друзья.

Он смеется и качает головой.

— Просто продолжай говорить себе это, Ева.

— Я не уверена… что понимаю, — начинаю я, но он перебивает меня:

— Он знает правду о тебе?

Я мгновенно хмурюсь.

— Нет, конечно, нет. Ты… ты единственный, кто это знает.

Он кивает, и на его лице появляется облегчение. Но это только на мгновение.

— Я бы держал это при себе.

— Я так и делаю.

— Это хорошо.

Сойер больше ничего не говорит. Я не могу сказать, хочет он, чтобы я ушла, или он просто не хочет больше ничего знать о моей жизни и о моей ситуации с Маршаллом. Всякий раз, когда поднимается эта тема, челюсти Сойера, кажется, каменеют, и он всегда кажется сердитым, что для меня не имеет смысла, потому что не похоже, чтобы он все еще интересовался мной.

Мгновение спустя мы расходимся, и я машу Хизер и Тейлор, проходя мимо. Затем я на автопилоте поднимаюсь по ступенькам и направляюсь в город, а в голове прокручивается весь этот диалог. Я вытесняю мысли, вместо этого сосредотачиваясь на «Spring Café» вдалеке, где меня ждет Маршалл.

* * *

Я нахожу Маршалла сидящим за одним из столиков снаружи, в тени массивного навеса. Ночью навес освещен пурпурными гирляндами, освещающими площадь, но в полдень в этом месте много естественного света. Это красиво, как и Маршалл, его волосы собраны в небольшой хвостик на затылке.

— Рад тебя видеть, Ева, — приветствует меня Маршалл, встает и крепко обнимает меня. Затем он выдвигает мой стул, и я сажусь рядом с ним. — Я не ожидал, что ты мне позвонишь, но это был приятный сюрприз.

— Что ж, спасибо, что встретился со мной так быстро.

— Всегда рад. Все в порядке? — он смотрит на меня так, будто уже понял, что я позвонила ему, потому что все не в порядке.

Я киваю, потом качаю головой.

— У меня был гадкий день, и я хотела бы поднять себя, — я узнала это выражение от Венди и надеюсь, что употребила его правильно.

Брови Маршалла сдвигаются в замешательстве, и я полагаю, что, должно быть, сказала это не совсем верно, потому что он, кажется, не понимает. Потом он качает головой и улыбается.

— Что ж, надеюсь, я смогу сделать твой день лучше. Я собирался заказать карамельный латте, что бы ты хотела?

Я обнаружила, что мне нравится человеческая привычка добавлять сладкие сиропы в горячие напитки, хотя я не знакома с карамельным латте.

— Я тоже попробую, — отвечаю я с улыбкой. Напряжение уже спадает с моего тела, и я чувствую, как расслабляюсь на стуле. — Спасибо.

— Я сделаю заказ внутри. Вернусь через секунду, — он исчезает внутри, и мой взгляд перемещается на его удаляющееся тело. На нем узкие джинсы, облегающие бедра. Его тело сильное и широкое, и он крупный. Мне это нравится в мужчинах — это заставляет меня чувствовать себя в безопасности, защищенной.

Пока мои мысли дрейфуют, я улавливаю обрывок разговора за столом позади меня. Два женских голоса говорят приглушенно, но не настолько, чтобы я не могла разобрать, что они говорят.

— Это она, — тихо говорит одна женщина. Она издает фыркающий звук в горле. — Она нарушила закон, знаешь ли.

— Нет!

Краем глаза я вижу, как женщина кивает, и мое сердце начинает бешено колотиться, когда я понимаю, что они обе говорят обо мне!

— По всему городу висят плакаты об этом, — отвечает она, когда мой желудок летит к кончикам пальцев ног. Плакаты? Я не знаю, что это за плакаты, но чем бы они ни были, это звучит не очень хорошо.

— Не могу поверить, что она в Шелл — Харборе, нашем городе! — шипит вторая женщина. — С этим надо что — то делать!

— У нее школа плавания, — бормочет первая женщина. — Представь, что ты узнала, что инструктора по плаванию твоих детей разыскивает полиция!

— Тогда почему ее до сих пор никто не арестовал? Почему она просто гуляет, как свободный человек?

— Потому что она разыскивается не здесь, судя по тому, что я прочитала на плакате. Ее разыскивают в той стране, из которой она приехала.

Часть меня хочет повернуться и сказать им заткнуться, но я не могу пошевелиться. О чем они говорят? Плакаты о розыске в моем родном городе? Мой родной город находится далеко под водой, а для большинства местных жителей он находится в Греции.

Прежде чем я успеваю задать слишком много вопросов на эту тему, появляется Маршалл с двумя чашками кофе. Он с улыбкой ставит одну передо мной, прежде чем сделать глоток из своей.

— Ммм, это очень вкусно. Я все еще пытаюсь выяснить свои любимые кофейни.

Этот разговор едва ли имеет какое — то отношение к тому, что я только что подслушала. Я поворачиваюсь на своем месте, чтобы оглянуться — женщины открыто смотрят на нас, — но как только я поворачиваюсь к ним лицом, они отводят взгляды с хмурыми гримасами.

— Эти женщины, — говорю я Маршаллу, и мое сердце подкатывает к горлу, — они говорили обо мне.

— Говорили о тебе как? Хорошо или плохо?

— Плохо, — отвечаю я, чувствуя, как сползаю вниз, словно сжимаюсь. Затем я смотрю на Маршалла, когда он садится и гладит меня по руке. Между нами наступает момент тишины, и в этот момент я пытаюсь сделать успокаивающий вдох, чтобы замедлить учащенное сердцебиение, но, похоже, это не приносит никакой пользы.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спрашивает он.

Я тяжело сглатываю.

— Ты слышал… что — нибудь обо мне в городе?

Улыбка увядает, красивое лицо Маршалла искажается в гримасе.

— Нет, ничего, Ева, — говорит он, качая головой. — Хотя я не так много выходил. Я все еще обустраиваюсь.

Что — то шепчет мне не верить ему, но затем его лицо становится озабоченным, и я отбрасываю эти мысли. Ясно, что если он что — то слышал или видел, то держит это при себе, что очень мило с его стороны. Хотя я плохо его знаю, Маршалл кажется порядочным человеком — поиск того, кому можно доверять в Шелл — Харборе, становится утомительным.

— Что люди говорят о тебе? — наконец, спрашивает он, его взгляд скользит мимо меня, чтобы осторожно понаблюдать за двумя женщинами. Сейчас они погружены в разговор и больше не смотрят в нашу сторону.

Я вздыхаю.

— Не очень хорошие вещи.

— У меня сложилось впечатление, что маленькие городки любят сплетни, но обычно это все.

Я тоже так сначала подумала. Теперь я не убеждена. Выдохнув, я смотрю в свой кофе. Пар вырывается из чашки и согревает мое и без того разгоряченное лицо. Может, мне следовало выбрать кофе со льдом вместо этого.

— Ничего, — тихо отвечаю я, не совсем в восторге от мысли рассказать ему, о чем говорили женщины, потому что внезапно боюсь, что он поверит неприятным слухам. Если Маршалл не знает о том, что, кажется, распространяется, то пусть так и остается.

Он делает большой глоток кофе, потом ставит чашку на блюдце. Сами чашки украшены узором пастельно — голубого цвета, напоминающим морскую пену, поднимающуюся из океана.

— В любом случае, — объявляю я, желая сменить тему, — как ты устроился? Удачно нашел работу?

Маршалл вздрагивает.

— Боюсь, что нет, — затем он тихо добавляет. — Я и не подозревал, что здесь так сложно найти работу.

То, как он говорит «здесь», наводит меня на мысль, что он имеет в виду Шелл — Харбор, но у меня сложилось впечатление, что найти приличную работу сложно, где бы ты ни жил.

— У тебя есть квалификация для чего — либо?

— Не совсем.

— Ты не окончил школу? — спрашиваю я, зная, что большинство людей проходят какое — то обучение, чтобы подготовиться к своим ролям в дальнейшей жизни.

Маршалл качает головой и делает еще глоток кофе, прежде чем потянуться к пакетикам с сахаром посреди стола. Я удивлена, потому что латте уже сладкий.