Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти". Страница 71

Сэр Брайн О’Фарелл наконец покинул свои доспехи, с блаженным видом прикасаясь к стене и чувствуя её шероховатость, а запахи опять начали кружить голову. Латы он поменял на приталенную рубашку, ведь призраки, вопреки всем мифам, в Самайн могли менять одежду на себе по щелчку пальцев, и дырявые джинсы, которые явно подсмотрел у какого-то не самого стильного школьника, но потом решил, что брюки на нём выглядят менее странно. Рыцарь не отличался заносчивостью, но внезапно обретённые чувства одурманивали его, из-за чего мужчина ходил с королевским видом и необъяснимой важностью, хотя в душе, как ребёнок, ликовал, что по спине опять пробегали мурашки от холода. Пару раз сэра Брайна выдёргивали из этой эйфории, и он глухо ойкал, когда сквозь него проносились невнимательные ученики, ведь большую часть покойной жизни он был в латах или совершенно не ощущал, что происходило с его телом, а от этого вмешательства в его прозрачную сущность оставался ком в груди. Но всё же он попытался в шутку позаигрывать с девушками, постоянно закручивая свои усы, ввязался в несколько споров с первоадранцами, отстаивая честь рыцарей, и каждый раз громко давал знать, что в своё время украл немало женских сердец, когда замечал, что девочки хихикали над его необычным видом.

День проходил незаметно, и в атенеуме царила такая уютная обстановка, будто ни баргестов, ни экзаменов, ни слухов о том, что Брендон стащил солтор основателя, не было. Сам же Картер вёл себя странно: отчего-то боялся тыкв, которые наколдовали драммондцы, сбежал с места битвы оставшихся выживших в игре, которая была настолько яркой, будто от этого действительно зависели их жизни, но закончилась всё же ничьей, ведь один из кандидатов в короли скрылся в толпе. Весь день мальчик шатался по атенеуму с письмом от отца в руках, не подпуская к себе ни Мелани, ни Кита, который в итоге разозлился на друга и ходил надутым до самого вечера.

Фосети держался от своего врага подальше, но, тем не менее, внимательно следил за Картером и его передвижениями — даже украдкой пытался наколдовать заклинание слежения, которое было запрещено к использованию мирным населением, но у него не получилось. Поэтому Вермор решил, что одной Кэролайн, которая из-за врождённой подозрительности собралась ходить за Брендоном по пятам, будет достаточно, чтобы знать, что мальчишка не заколдует его опять. Ради приличия он сказал ей пренебрежительным тоном, что не боится Картера и сам разберётся, но это было далеко от правды. Руки мюридхаудца всё не переставали едва заметно трястись, а на правой, почти полностью превращённой в каменную крошку в тот день, виднелся тонкий шрам, которого раньше не было. Каждое утро Фосети с непонятным даже для него отчаянием и страхом в глазах проводил пальцем по этой белой полосочке, расположившейся от самого запястья до плеча, и в голове возникали затуманенные образы страшных существ и явлений, описать которые он никак не мог. А Кэролайн, не скрывая своего недоверия и нелюбви к Картеру, пыталась всеми силами разговорить Мелани, чтобы та выдала секреты друга и созналась, что мальчик действительно взял ожерелье.

— Он такой подозрительный! — воскликнула Дан, вплетая в волосы песочного цвета сухие ветки, облеплённые мхом, будто это были рога. Маленькое приталенное чёрное платье, также покрытое на спине и вокруг талии мхом, создающим причудливый узор, мелькало в зеркале каждый раз, когда Кэролайн вскакивала со стула и ходила с недоделанной причёской, порицая Брендона. Мелани терпеливо ждала, когда подруга угомонится и сядет на место, с раздражением поглядывая на свой ещё не надетый костюм.

— Может, он взрослеет? — улыбнулась Мерсайл, подкрашивая длинные густые ресницы. В её коротких чёрных волосах красовались ярко-красные цветы, которые буквально несколько минут назад наколдовал ей какой-то выпускник. Свет от гирлянды разглаживал и без того гладкую кожу, а блестящие тени, из-за которых её зелёные глаза казались ещё более глубокими, делали из девочки фею, которая видела в людях лишь хорошее. — Из подозрительного в его поведении остались только хорошие оценки по истории и дэрвадэлу, да то, что он сейчас не шалит.

— В том и дело! Он совершенно не использует солтор, хотя ещё вчера колдовал направо и налево. Боже, я вчера не проверяла, было ли ожерелье на месте!

— Миссис Брадбери лично укрепила барьер, Кэр, — вставила Мелани, одеваясь. — И вообще, я за твоим Фосети не слежу, хотя он не менее подозрительный тип.

— Но это твой Брендон заколдовал Фосети! — раздосадованно воскликнула Кэролайн. — Неужели ты не видишь, что его предрассудки способны ополчить вас против хороших людей?

— Я уверена, что Вермор нехороший человек и без влияния Картера. Ты половину мерзостей, которые он говорит, пропускаешь мимо ушей. Удивлена, как он меня не проклял за убийство, но не удивлюсь, если он тебе что-нибудь подмешивает в чай, чтобы ты не замечала его расистских замечаний. Он ненавидит таких, как ты, а ты это терпишь!

— Ну, он же со мной общается и без родословной. Да я и не таскаюсь за Фосети, словно мамочка, в страхе, что он кого-нибудь проклянёт, — совершенно спокойно соврала Кэролайн, даже не замечая, что с каждым разом это давалось ей всё легче.

— Зато я за тобой таскаюсь, чтобы ты не ввязалась в его гадкие игры и не стала козлом отпущения, когда их поймают, а они свалят всё на тебя. И что-то я не заметила в его поведении намёков на то, что он знает о твоей семье.

— Девочки, пожалуйста, успокойтесь, — попыталась не дать разгореться скандалу Мэрсайл, но её явно решили проигнорировать.

— Это Картер нарушил кучу правил, да ещё и солтор основателя стащил!

— Да что ты прицепилась к Картеру?! Я вообще о тебе говорю и твоей наивности, из-за которой мне приходится везде ходить с тобой!

— Ну так и не ходи!

— Мелли, я принёс тебе тени. — На пороге появился Кит, из-за чего Мэрсайл радостно возвела руки к потолку, надеясь, что хотя бы его появление успокоит девочек.

— О, а вот и верный друг твоего безвинного Картера! — фыркнула Кэролайн.

Кит застыл на пороге с протянутой рукой и в непонимании уставился на одноадранок. В его густых волосах цвета горького шоколада виднелся вплетённый в локоны пятилистный клевер, а скулы были подчёркнуты небрежными мазками чёрных теней, из-за чего мальчик выглядел взрослее. Цвет левого глаза поменялся на багрово-красный из-за популярного у подростков зелья на основе гранатовой кожуры, и тени ещё сильнее выделяли это даже на фоне смуглого лица. Кит молча поднял брови, убирая косметику в карман тёмных джинс, и прошёл в комнату. Когда он размеренным шагом прошёл мимо девочек, они заметили у него коричневый хвост подстать цвету волос, как тот, что появился у охранника из-за заклинания Брендона.

— Опять прикрываешь Вермора? — с хрипотцой в голосе поинтересовался Тёрнер, кажется, переняв у котов не только пушистый хвост, но и самодовольство. — Ещё и мою сестру пытаешься в это втянуть?

— Вы так свято верите в невинность Картера, что я даже не пыталась, — грубо ответила Кэролайн. — Я не понимаю, почему вы такие слепые! Ну почему? Да, Фосети может сказать что-нибудь неприятное, да, он пару раз нападал на неопределившихся из-за того, что они опасны, — он мне показал книгу, где об этом написано чёрным по белому — но он никогда не проклинал учеников Гринчвилда! А Брендон использует солтор основателя, я сама видела, а вы его бессовестно прикрываете! Я знаю, что он вам всё рассказал, но вы продолжаете делать вид, что всё в порядке, даже несмотря на то, что он, словно наркоман, шатается по атенеуму и выпускает всю свою энергию лишь для того, чтобы проклясть ещё одного безвинного человека! Он вчера набросился на Киру из драммонда, после чего она убежала от него с криками. Но учителя не верят мне из-за наших с ним разногласий, а вы вечно выгораживаете его.

— Да ничерта ты не знаешь! — крикнул Кит, быстро сокращая между собой и Кэролайн расстояние, хотя не имел на руках ни одного аргумента кроме истории о баргестах и видениях, которую обещал не рассказывать. — Мне плевать, что ты себе нафантазировала о Верморе, но не смей впутывать в это Мелани и найди хоть одно доказательство того, что Брендон опасен. Идём, Мелли, — не оглядываясь на сестру, приказным тоном сказал Кит ещё до того, как Дан открыла рот, — оденешься у меня в комнате.