Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ночь Ева. Страница 50

Мила вздрогнула, очнулась и торопливо повела лошадку к дверям. Ушан, виновато оглядываясь на меня, поплёлся к конюшне сам. Я с трудом оторвала задницу от каменных плит. Савр игриво ткнулся в Гелланово плечо и тоже потрусил вслед за Ушаном. Оказалось, тряслись не только руки, но и ноги, а идти я пыталась как можно беспечнее.

— Вот тебе пример, почему нельзя бродить в одиночку.

Если он хотел поставить меня на место или запугать, то обойдётся. Я встрепенулась, открыла рот и хотела возразить, но тут рядом некстати материализовалась Мила, поэтому я отложила на потом дискуссию о моей личной свободе. Ну, погоди… чем больше запретов, тем сильнее сопротивление.

Ужин прошёл в гробовом молчании. В едовой мы упорно не смотрели друг на друга, только жевали, не понимая, что едим и зачем. Мне хотелось поскорее смыться и спрятаться в своей комнате, чтобы наедине выработать стратегию дальнейших действий.

К сожалению, мои многострадальные мозги отказались генерировать гениальные идеи. Я мяла одеяло, взбивала кулаками подушку, закатывала глаза, вздыхала, крутилась, но ничего путного так и не придумала. К тому же зверски хотелось есть. Среди ночи я сдалась. Тихо выскользнула из комнаты и малодушно прокралась на кухню, мечтая найти хоть корку засохшего хлеба.

От моего визга, наверное, содрогнулись стены замка. Я визжала не останавливаясь и не набирая воздуха в лёгкие. Видать, оперная певица умирала во мне все пятнадцать лет моей жизни. Я визжала и не могла оторвать взгляда от двух желтых фар, что уставились на меня из-под стола.

— Мау! — жалобно и как-то жалко отозвались фары.

Я заткнулась. На брюхе, прижимая к спине уши-антенны с помпончиками, из-под стола вылез неимоверно грязный облезлый кот. Он так смотрел на меня, что всё внутри перевернулось от жалости. В коридоре слышались шаги.

— Прячься, быстрее!

Я схватила кота на руки, заметалась по кухне и запихнула бедное животное в какой-то ларь и тут же шлёпнулась сверху.

Примчались, наверное, все домочадцы замка, включая прислугу. Но первым ворвался Геллан. Я виновато обвела всех глазами.

— Я тут это… проголодалась… а тут мышь… то есть писклик… или показалось…

Геллан подозрительно на меня уставился. Шиш тебе. Мила тихонько прыснула, Аха переглянулась с Ви, бронзовокожий Дред демонстративно зевнул и ушёл первым. Через минуту в кухне не осталось никого, кроме меня и Геллана.

— Ну что ты уставился?! — взвилась я. — Может, мне и здесь, в замке, будить тебя каждый раз, когда захочется поесть или пройтись по коридорам? У меня из-за тебя бессонница, между прочим! И нервы расшатались, кстати! А ещё…

Договорить я не успела: Геллан развернулся и ушёл, не сказав ни слова.

— Ну и подумаешь… — пыхтела я в пустой дверной проём. — Ну и ладно… Не разговаривает он…

Стало обидно до слёз, я вскочила с ларя, нашла кольцо колбасы и краюху черного хлеба. Зажёвывая колбасу слезами, я открыла крышку. Кот стоял на муке в раскоряку, растопырив все шесть лап, и боялся пошевелиться. Грязная шерсть стояла дыбом, хвост мелко дрожал, прижатые уши слились со спиной.

— Вылезай. Все ушли.

Кот не дрогнул. Я со вдохом выволокла его на божий свет и поделилась колбасой. Кот ожил и с урчанием набросился на еду.

— Ешь, изголодался… Я так понимаю, это ты сегодня шмыгнул за нами вслед…

Котяра наяривал колбасу, прижимая кусок к полу когтистой лапой.

— Бедные мы, несчастные, — глотала я слёзы, поглаживая кота между ушами.

Кот неожиданно метнулся к двери. Так быстро, что я не успела заметить, как он сделал это. Только что впивался зубами в еду, а через секунду исчез. Лишь моя рука осталась висеть в воздухе.

Почувствовав как загрохотало сердце в груди, я обернулась. В дверном проёме стоял Геллан, а кот тёрся огромной головой об его ноги. Но Геллан вниз не смотрел.

— Писклик, говоришь… — холодно сказал он.

Я судорожно глотнула непрожёванный ком хлеба с колбасой, шмыгнула носом, но вытереть мокрые глаза не посмела.

— Показалось, говоришь…

Кот продолжал увиваться вокруг него, как лиана.

— Н-нуу… — промямлила я. — Котик приблудился…

— Кошам не место в замке, — отрезал Геллан. — Завтра я позабочусь, чтобы его пристроили в Долине.

Кот тенью метнулся в сторону и исчез. Я моргнула.

— Может, он не настоящий?… Привидение?…

Геллан посмотрел мне в глаза и саркастически поджал губы.

— Ты гладила его. И по всей вероятности, таскала. И даже если это не так, — а это так, я уверен, — то он только что тёрся о мои ноги. Думаю, паршивец проскочил в замок, когда мы возвращались из Долины.

— И только поэтому ты готов его безжалостно вышвырнуть, — попыталась возмутиться я.

— Не только. Кошам в замке не место.

Он говорил это жестким противным голосом. Мне хотелось прибить его. Я приготовилась возражать, но Геллан развернулся и ушёл.

— Бездушная дубина, — буркнула я и со злостью откусила ещё один кусок колбасы.

Кот тут же материализовался из воздуха и замер рядом, не сводя глаз с колбасного огрызка в моей руке.

Меня осенило.

— Пошли со мной, — прошептала я и, помахав колбаской возле серого носа, рысью помчалась в свою комнату. Кот последовал за мной. Как два вора, мы проскочили по коридору и перевели дух, когда дверь за спиной закрылась.

— Молодец! Заслужил! — прошептала я и отдала коту всё, что осталось от колбасного кольца.

Кот продолжил трапезу, а я без сил упала в постель.

— Завтра мы что-нибудь придумаем… И вымыть тебя надо, — пробормотала я, почти мгновенно засыпая.

Глава 39. Белый кош. Дара

Естественно, я проспала всё на свете. О том, чтобы смыться втихаря, не могло быть и речи, тем более, что утром, кажется, заходила Мила, а я лишь поглубже зарылась в одеяло и умирающим голосом просила оставить меня в покое. Мила восвояси отправилась к Тяпке и Драконьему оку, а я досматривала незапоминающиеся сны.

Проснулась резко, вскочила и заметалась по комнате. Кота нигде не было.

— Если он его выкинул, я его убью!

Не знаю, зачем, но угрозу я произнесла вслух и даже кулаки сжала. Кот появился из ниоткуда. Раз — и сел возле моих ног. Могу поклясться: я облазила комнату вдоль и поперёк, вытерла коленями пол. Кот исчез — и вот он снова рядом.

— Ничего не понимаю. Ты кот-невидимка?

Грязное чудовище смотрело мне в глаза не мигая.

— Я хочу тебя выкупать. Дашься?

Кот склонил голову набок, словно раздумывал над моим предложением, но ещё не решил, соглашаться или нет.

— А я тебя за это накормлю вкусно-вкусно. И попробую уломать Геллана, — пообещала коту, особо не обольщаясь, что удастся уговорить этого непробиваемого болвана.

— Маф! — кратко пробасил грязнуля, и я, взяв его на руки, отправилась в ванную.

Кот не сопротивлялся, вёл себя хорошо, пока я не пустила воду.

Вы когда-нибудь видели орущее гнусавым басом шестилапое чудовище? Благо, не царапался. Но зато вовсю скрёб всеми шестью лапами по ванной, отчего звук стоял такой, словно у огромного дракона разболелись зубы, и он скрежетал ими, пытаясь унять боль.

Через минуту халат можно было отжимать, волосы тоже. Кот орал, тряс шерстью, брызги летели во все стороны, а я толком даже намылить его не смогла.

— Дара.

Ну да, именно сейчас не хватало этого противного властного голоса оперного певца. Что скрывать: я вздрогнула. Зато заткнулся кот и сел на шпагат всеми тремя парами лап. Ничего себе такой коврик получился на полванны. Правда, буро-грязно-зачуханный.

— Лучше помоги, — прорычала я сквозь зубы и скрежетнула ими. Получилось не хуже когтистого соло засмоктыша, что распластался в ванной.

— Он всё равно здесь не останется.

— Но вымыть мы его можем? Тем более, я уже начала. Ну пожалуйста.

О Боги! Кажется, я клянчила! И это сработало. Геллан вдохнул, выдохнул, потеснил меня плечом и положил божественно красивую длань на кошачью спину.