Муссолини и его время - Меркулов Роман Сергеевич. Страница 147

Итальянцы сумели не только разбить американскую пехотную дивизию, но и удержать затем захваченные позиции в упорных схватках с контратакующими британцами. И хотя немцы тоже участвовали в этих боях, все же руководство операцией осуществлял итальянский генерал, а две трети задействованных в битве солдат носили форму Республиканской армии.

В декабре Гитлер начал наступление в Арденнах, оказавшееся для его противников совершенно неожиданным. Американские войска, удерживающие этот сектор Западного фронта, были разбиты. Но это был лишь временный успех. Вскоре немцы столкнулись с подоспевшими резервами союзников, и операция закончилась провалом. Последняя ставка Гитлера в этой войне оказалась битой.

Муссолини придал этим событиям не большее значение, нежели успехам собственных войск в Италии. Выслушав первые известия о быстром продвижении немцев и тысячах плененных американцев, дуче ограничился равнодушным «ну и хорошо», тут же переключившись на другую тему. Но, несмотря на показное безразличие к военным событиям, на самом деле кажущаяся надежность «Готской линии» – оборонительных позиций вермахта в Италии – успокаивала дуче. Он все еще не осознавал, что времени у Социальной республики почти не осталось, и отказывался от любых предложений обеспечить свое будущее на случай поражения. Среди подаваемых ему идей спасения был и экзотический план побега на подводной лодке в Испанию, Южную Америку или даже Японию.

В конце года от остановки сердца умер один из основателей фашистского движения футурист Филиппо Маринетти – человек, стоявший рядом с Муссолини 23 марта 1919 года на миланской площади Сан-Сеполькро. Идеалист, который так и не смог удержаться на фашистском политическом Олимпе, в 1942 году отправился добровольцем в «поход против большевизма» и вернулся из СССР уже тяжело больным человеком. Он доказал верность своим взглядам, когда отказался поддержать переворот Бадольо и после 1943 года остался на территории Социальной республики. Смерть Маринетти широко освещалась мировой прессой, но, похоже, не вызвала у Муссолини особых переживаний – он никогда не любил фашистов-«романтиков», предпочитая им сервильных исполнителей.

…

Неожиданно для многих дуче прервал свое затворничество, предприняв импровизированную поездку в Милан. 16 декабря 1944 года неофициальная столица Социальной республики и родина фашизма горячо приветствовала Муссолини – десятки тысяч людей собрались послушать дуче, несмотря на угрозу воздушного налета и возможность нападения партизан. Муссолини выступал в театре, но громкоговорители и радио разносили его речь по городу и всей Северной Италии.

Как и прежде, он говорил о предательстве со стороны «королевской клики», грядущих социальных реформах и секретном оружии немцев. Итальянцам предлагался выбор между борьбой до победы или рабством у англо-американцев. Новым словом было обещание многопартийности – но, разумеется, в будущем, после войны. После театра, вдохновленный оказанным ему приемом, дуче отправился на знаменитую площадь Сан-Сеполькро. Взобравшись на танк, он принял парад республиканских войск и обратился с горячей речью к многотысячной толпе.

По словам Муссолини, мало какое из его прежних выступлений встречало такой искренний восторг, как в тот день. Давно уже отвыкший от спонтанных выступлений, он был немало вдохновлен своим «успехом» в Милане. Простые итальянцы всегда были за него, с удовольствием рассказывал дуче своему окружению после возвращения из Милана, рабочие и крестьяне – вот будущая основа фашизма. Они настоящие патриоты, их не купить на деньги интернационального по своей сути капитала.

Муссолини был доволен своей поездкой, но во всем этом было что-то апокалиптическое. Приближался финал войны, и диктатор цеплялся за любую надежду, чтобы не ужаснуться все более отчетливо проступающей перспективе. В январе 1945 года началось грандиозное наступление советских войск, взломавших германскую оборону в Польше, а западные союзники возобновили свое продвижение к Рейну. В марте разгром группировки вермахта в Руре и провал немецкого контрудара в Венгрии подвели черту – возможности Германии к дальнейшему сопротивлению были практически исчерпаны.

Генералу Генриху фон Фитингхофу, сменившему на посту главнокомандующего в Италии отозванного на Западный фронт фельдмаршала Кессельринга, досталось тяжелое наследство. Оставшийся из-за нехватки топлива, полного господства в воздухе авиации противника и наступившего коллапса германской военной промышленности без каких-либо мобильных резервов Итальянский фронт был обречен рухнуть после первого же прорыва союзников.

Понимание неизбежности надвигающейся катастрофы заставило немецких военных и эсэсовцев начать тайные переговоры с западными союзниками. Они надеялись сохранить свои армии в Италии, чтобы затем перебросить их на Восточный фронт и остановить дальнейшее продвижение советских войск в Германию.

Сложная паутина интриг, сплетавших в единую сеть представителей вермахта, СС и политического руководства в Берлине, не является темой этой книги, но не затронуть ее нельзя.

Швейцарские власти и Ватикан, по понятным причинам одинаково не желавшие превращения Северной Италии в поле боя, стали посредниками между высокопоставленными офицерами СС и американцами из Управления стратегических служб – организации внешней разведки США. К этому времени западные союзники уже не раз сталкивались с попытками немцев (как нацистов, так и их противников) завязать переговоры, но каждый раз они получали один и тот же ответ – с нацистским правительством или без него Германию ожидает лишь безоговорочная капитуляция. Тем не менее на этот раз предложение немцев было слишком заманчивым, чтобы отвергать его с порога. Прибывший в марте 1945 года в Цюрих эсэсовский генерал Карл Вольф гарантировал, что вся группировка вермахта в Италии сложит оружие.

Гитлер и Гиммлер знали о налаживаемых в Швейцарии контактах, но расценивали их совершенно по-другому. Гитлер полагал, что генерал зондирует почву в интересах всего Третьего рейха – он все еще надеялся на раскол в коалиции врага и перемирие с США и Британской империей. А вот Гиммлер, всерьез рассчитывавший на то, чтобы стать преемником фюрера, был крайне недоволен действиями своего подчиненного. Рейхсфюрер СС давно уже пытался добиться негласного соглашения с западными союзниками и потому рассматривал «сепаратные» переговоры Вольфа как помеху своим планам.

Убедившись, что Вольф действительно пользуется влиянием на немецкое военное командование в Италии, союзники рискнули продолжить «игру». Разумеется, в Лондоне и Вашингтоне и не думали предоставлять немцам возможность для переброски куда бы то ни было нескольких армий и не собирались вступать ни в какие политические переговоры. Союзников интересовала лишь перспектива быстрой капитуляции армий Фитингхофа, открывавшей для них путь на Балканы и в Центральную Европу.

Муссолини ничего не знал о происходящих в Швейцарии событиях. Присущая дуче подозрительность заставляла его выражать свои опасения насчет возможной капитуляции немцев, но участвовавший в установлении контактов с союзниками немецкий посол Рудольф Ран неизменно заверял итальянского диктатора в том, что Германия никогда не оставит Социальную республику.

На самом деле немцы все же предприняли попытку спасти если не фашистский режим, то хотя бы его главу. Они убеждали союзников в положительной роли, которую дуче мог еще сыграть в послевоенной Италии. Однако представители американцев и англичан не пожелали обсуждать политическое будущее Муссолини, отчетливо дав понять, что не видят для дуче и его сторонников иных перспектив, кроме полной сдачи на милость победителей.

Немцы в свою очередь не знали о том, что в это время Муссолини тоже попытался перебросить мостик к западным союзникам. В марте 1945 года его сын Витторио, исполнявший обязанности секретаря дуче, передал миланскому кардиналу Альфредо Шустеру предложения главы Социальной республики. Муссолини обещал сформировать коалиционное правительство и предлагал закончить гражданскую войну перемирием и амнистией. Он выражал надежду, что американцы и англичане поддержат борьбу Италии и Германии с Красной армией, уже покорившей Балканы и вступившей в Центральную Европу.