Сваха для дракона (СИ) - Лисовская Лилия. Страница 36

– Вы предполагаете, что я необразован? – светлые брови сошлись на переносице, и Снорре с плохо скрываемой яростью уставился прямо на меня. От злости голубые глаза выцвели, становясь совсем прозрачными. Надо же, подумала я с неприятным изумлением, какой обидчивый!

– Если бы желала уязвить вас, я бы сделала это изящнее, – доверительным тоном произнесла я, надеясь, что после этого конфликт будет исчерпан, – но сейчас я хочу узнать, бывали ли вы в княжеской библиотеке?

Снорре откинулся на стуле, скрестил руки на груди:

– Что-то конкретное интересует? Могу поделиться знаниями.

Какая щедрость, да он сегодня само великодушие! Вслух я, конечно, озвучивать это не стала, только прищурилась, прикидывая, что именно сказать, чтобы не выглядеть сумасшедшей. Слова следовало подбирать предельно осторожно.

– Встретила там одного мальчишку, который пытался играть со мной в игры.

– Мальчишку? – на губах Снорре появилась недоверчивая улыбка, как будто я несла полнейшую чушь и не стеснялась. – Единственному мальчику, который там бывает, недавно минуло две сотни лет.

– Нет, не библиотекарь, – не в силах усидеть на месте, я вскочила и подошла к балкончику, выглядывая на тренировочную площадку, но к моему разочарованию, драконов в воздухе не было, только мелкие точки в самом низу, на светлом фоне – гвардейцы готовились к тренировочному полету. – Кто-то другой…

Распорядители продолжали терзать князя бесконечными вопросами, а Лоркан начинал сердиться. До меня донеслось его, полное обреченной усталости, восклицание:

– Почему я должен решать все эти проблемы?!

Один из распорядителей, с шикарной белоснежной бородой, подобострастно осклабился и согнул спину в низком поклоне:

– Это же самый важный прием в вашей жизни!

– И поважней бывали, – сердито ответствовал князь, взмахом руки прогоняя от себя возбужденно жужжащую стайку придворных. Те упорхнули прочь, переговариваясь резкими, птичьими голосами. Спорить с князем, особенно в таком настроении, не решался никто.

– Так кого вы видели? – Лоркан мельком взглянул на меня, прежде чем углубиться в целую стопку бумаг, которые ютились на краю обеденного столика – государственные дела страшной важности, не терпящие отлагательств. – Кто-то особенный?

– Не думаю, – улыбнулась я, прогоняя прочь все сомнения. Здесь точно мне не скажут правды. Отчего-то я точно знала, что Лоркан прекрасно понимает, о ком я говорю, но будет юлить до последнего. Значит – самое время сменить тему.

– У вас новое украшение? – не глядя на меня спросил Лоркан, ставя на документах подписи, изобилующие углами и резкими буквами, очертания которых напоминали связку метательных ножей. Бумаг было столько, что я, непроизвольно начиная подсчет, сбилась на третьем десятке. Мне лишь послышалось, или в голосе князя звякнули льдинки?

Да, мне пришлось нацепить брошь, которую подарил Одхан. Упавшая звезда переливалась в солнечных лучах, привлекая внимание и чужие взгляды, но вдаваться в подробности ее появления на груди я не желала.

– Это подарок.

Лоркан поднял голову, даря мне ослепительную улыбку:

– Замечательно! Надеюсь, она подойдет к вашему новому платью.

– Новому…платью?

Князь лишь загадочно улыбнулся.

– Зачем мне новое платье? У меня своих – два сундука, всех фасонов и различной степени торжественности, – сквозь стиснутые зубы прошипела я, пока суетливая швея снимала с меня мерки под зорким взглядом портного. Этого господина в этих апартаментах я уже встречала: с последней встречи мастер Делрин еще больше похудел, осунулся, а желчное лицо стало еще неприятнее, у губ залегла тревожная складка. На мое приветствие он лишь раздраженно махнул рукой, повелевая встать на небольшую скамеечку для удобства. Сам он никогда не прикасался к клиентам, лишь со стороны контролировал своих замученных помощниц, изредка хриплым, прокуренным голосом направляя их действия.

– Видимо, князь Лоркан считает, что в своих платьях вы выглядите простовато для столь важного приема, – мстительно проговорил Снорре, все еще обиженный за вымышленный намек о собственном невежестве. Он с самого утра прилип ко мне как репейник, следуя едва ли не по пятам.

– А почему тогда вам новую форму не заказали? – с невинным видом уточнила я, рассматривая свое отражение в трехстворчатом зеркале, которое мастер Делрин принес с собой.

– Язык у вас действительно длинный. Может, укоротить? – усмехнулся капитан, не отрывая взгляда от книги. До этого момента он ни разу не проявлял интереса к чтению, а сегодня то и дело отпускал глубокомысленные замечания, призванные подчеркнуть богатый внутренний мир и широту интересов. Я подавила смешок – мужчины такие смешные. Стоит отдавить ему хвост, как он наизнанку вывернется, но докажет, что ты неправа.

На замечание Снорре о длине моего языка я не удержалась от колкости:

– Если кто и сумеет заставить меня замолчать, то точно не вы.

Капитан подмигнул мне поверх раскрытой книги, словно признал ответ достойным положить конец спору.

– Медленно повернитесь, – мастер Делрин надсадно закашлялся, раздражаясь пуще прежнего. Старик давно мучался легкими – последствия давней болезни, которая терзала его долгие десятилетия, но до конца так и не отступила. Швея, не успевшая за командой, промахнулась и пребольно кольнула меня иглой. Металл наполовину вошел в тело, вызвав у меня стон боли. Снорре, как по щелчку, подорвался с места:

– Что случилось?

– Умерьте пыл, капитан, – я поморщилась, останавливая побледневшую от волнения девчонку, которая излишне резво потянулась исправить ошибку, – без вас справимся. Булавки и нитки – женское дело, не так ли?

Капитан вспыхнул и вернулся на свое место с гордым видом: теперь уж точно двадцать раз подумает, прежде чем вмешиваться не в свое дело. И все же, думала я, миллиметр за миллиметром, вытаскивая иглу и наблюдая, как кровь скатывается по руке и капает на паркет. Что ему здесь надо? Проследить за тем, как мне сотворят новое платье?

– Кобыла безрукая, – Делрин цыкнул, стремительно приблизился и отвесил помощнице пощечину. От гулкого звука удара я вздрогнула, на щеке девушки расплылось отвратительное багровое пятно. Задрожав, она уткнула взгляд в пол, не в силах двинуться от страха и боли. Снорре насторожился, как охотничья собака.

Меня захлестнула волна негодования.

– Господин Делрин, – я спрыгнула со скамейки, наплевав на то, что несобранные части платья, лоскуты ткани и кружева посыпались под ноги первым снегом, – если вы будете так относиться к своим работникам, они прекратят с вами все деловые отношения. А зная ваши привычки, смею утверждать, что дело ваше долго не выстоит.

Портной неприятно ощерился, отступая назад и складывая руки за спиной:

– Она не работница мне. Она моя внучка. А вам, леди Ималия, стоило бы быть повежливее. Теперь я понимаю, отчего я до сих пор трачу на вас долгие метры белого атласа.

Подобное заявление можно было принять за оскорбление, но я сумела сохранить спокойствие. Внучка Делрина приняла мою рук и помогла ей подняться на ноги.

– Я непременно передам князю, что вы отказались со мной сотрудничать, – портной отрывисто поклонился, улыбнувшись мне с затаенным злорадством, – не сомневаюсь, он будет чрезвычайно недоволен этим обстоятельством.

В момент, когда за Делрином оглушительно захлопнулась дверь, девица, прижимавшаяся ко мне, разрыдалась.

– Не могу так больше! Не могу! – выла она в голос, заламывая руки. Остальные швеи, сбившись в стайку, смотрели на нее с сочувствием и досадой.

Я застыла, не зная, что предпринять: плачущие девицы были больше по части Снорре или Лоркана. Их точно можно было представить в подобной ситуации: красивая женщина падает на грудь, а он с достоинством успокаивает зазнобу, чтобы на прощание получить пылкий поцелуй с намеком на продолжение.

– Он всегда так себя ведет? – я не замечала за мастером Делрином подобных вспышек ярости. Хотя, о какой ярости может идти речь, если удар внучке он ответил с совершенно безразличным лицом? Размеренно, продумано. Он хотел причинить боль, а не поддался гневу.