Сваха для дракона (СИ) - Лисовская Лилия. Страница 89

– Река зачарована! Ба’Дияр похищает у людей искры – таланты, дары или удачу, ей безразлично. Делает их пустыми и безликими. Вы видели тех, кто живет в ее дворце?

Глубокомысленное молчание было ей ответом.

– Так и думала. Ба’Дияр пожирает чужие искры – и никак не может насытиться, ей все время мало. Она украла у драконьего князя его огонь, без него он не выживет!

А затем добавила, оглянувшись на меня, с тоской и тревогой:

– Она ведь не только князя обокрала, верно?

Я прижала руку к груди, чувствуя, как в дыре, оставшейся от дара, угрюмо свистит ветер. Я и так знала, что осталась одинока, а теперь и Марна подтвердила мои догадки.

Подумав с минуту, ведьма предложила, тихо и неуверенно:

– Конечно, могу вас отсюда вытащить, но князь… Что делать с ним – ума не приложу! Огонь дается лишь однажды, другого уже не найти.

Я подошла ближе, касаясь ее плеча, в очередной раз поражаясь ее худобе. Она бродила по Геммину, перебиваясь жалкими подачками тех, кто испытывал к ней жалость. Вспомнить только, как жадно она накинулась на еду, стоило только предложить, и становилось понятно, что она не часто могла позволить себе кусок хлеба или похлебку. Хрупкая как птичка, отчаянно сражавшаяся со своим даром, не позволяя себя разрушить изнутри, – она была сильнее каждого из нас.

– Скажи, ты ведь знаешь, как нам вернуть Лоркану его огонь?

Марна покосилась на меня с видом, словно воочию наблюдала хронику моего сумасшествия:

– Ба’Дияр хранит свои трофеи в спальне, не позволяя никому приближаться к ним. Покои княгини – святая святых для слуг, мерзавка так их запугала, что проще сдвинуть с места гранитную глыбу, нежели заставить кого-то открыть дверь в будуар. Там семь магических замков, и в десять раз больше охранных амулетов. Дело гиблое!

– Но ты же сможешь нам помочь? – воззвала я к ней с надеждой, но Марна лишь покачала головой.

– Моя магия нестабильна, а временами и вовсе сходит с ума. Вместо одного результата, можно получить другой, совершенно противоположный. Не уверена, что смогу. Боюсь навредить, а не помочь…

Она опустила лицо, занавешиваясь грязными прядями. Снорре молчал, не спуская с нее сердитого взгляда. Кусал губы, словно сдерживал какие-то слова, рвущиеся из груди. Наконец, он не вытерпел.

– Утри слезы, ты же волшебница! Возьми себя в руки и сделай хоть раз в жизни что-то хорошее. Не все тебе людей пугать на улицах, да по дворцу без разрешения шляться!

Я застыла, не зная, какой реакции ожидать. Она страшно не любила, когда кто-то кричал в спину обидное “ведьма”, и Снорре пошел другим путем. Но его слова казались слишком жестокими. Разозлись Марна сейчас, нам тоже несдобровать – у нее хватило бы сил испепелить нас на месте. Конечно, потом она непременно пожалеет, да только бесполезно просить прощения у трех горок пепла.

Марна молчала, рассматривая выщербленные каменные плиты, как будто вслушивалась в затихающее эхо слов Снорре, а затем вытерла мокрые глаза, поднимаясь на ноги. Лицо озарилось внутренним светом, впервые за много лет Марна выглядела…вдохновленной?

Прикусив губу, я скрыла улыбку. Судьба, и правда, знает, кого соединять золотой нитью. Пускай я больше не видела струну, которая тянулась от Снорре к Марне, связывая их воедино, я ее чувствовала. И они тоже ощущали, даже если не признавались себе. Ну, Снорре так точно, а вот взгляд, который ведьма нередко бросала на капитана, нельзя было толковать двусмысленно. Она больше не боялась Снорре, и это внушало мне надежду.

Любовь способна творить чудеса, особенно, когда никто этого не ожидает.

– Итак, кто пойдет? – Снорре оглядел Лоркана, которого вновь затрясло в лихорадке, но кожа у князя была до жути ледяная. – Я не могу оставить Лоркана, но отпускать вас вдвоем… Довольно рискованное предприятие, мягко говоря.

В груди у меня поселилась надежда, словно робкая бабочка шевелила крыльями, и я не собиралась отпускать ее на волю. Я планировала сжать кулак, чтобы она больше никогда меня не покинула.

– Присмотрите за ним, мы вернемся совсем скоро, – я улыбнулась, в последний раз обращая взгляд на Лоркана. Мысленно пообещала, что вернусь только с его огнем. Или не вернусь вовсе.

– Очень на это надеюсь, – хмыкнул Снорре, безуспешно маскируя под сарказмом тревогу. Я прекрасно понимала, от чего он так переживает: все, что ему оставалось – ждать. Нет ничего хуже ожидания, когда ты и помочь не можешь, и с ума сходишь от неизвестности.

– Готова?

Марна взяла меня за руку, и та медленно начала таять. Я охнула, испуганная чужой магией, которая пыталась пробраться под кожу. Ощущение – словно пронзают кости и плоть, становясь со мной единым целым. И от чужеродности этого чувства я была испугана. Но Марна прекрасно понимала, как на меня должны были подействовать ее манипуляции.

– Не бойся, – ее ласковая улыбка ободряла, согревая изнутри, – мы не навредим тебе.

Она воспринимала магию, бьющуюся под сердце в такт пульсу за что-то отдельное, имеющее собственный разум и волю. Было ли это действительно так? Ведьма оглядела наши силуэты, растворяющиеся в подступающей тьме – в коридоре потух один из факелов, и рассеянный, жидкий свет стал совсем призрачным.

– Удачи, – шепнул Снорре в темноте, а затем какая-то неведомая сила толкнула меня прямо в каменную стену. Я ожидала удара, оглушительной боли, сбивающей с ног, но мое тело, ставшее легче пушинки, прошло сквозь преграду, точно не заметив ее. Марну я не видела, только чувствовала ее присутствие, ласковое прикосновение сухих пальцев к запястью и легкое дыхание на щеке.

– Нам сюда, – шепот коснулся моего уха, и мы свернули в пустынный коридор. Помедлили, прежде чем завернуть за угол.

– Добро пожаловать в Улей.

От дворца Ба’Дияр веяло невыносимой жутью, как будто тот явился прямиком из самых страшных снов. «Княжество кошмаров» – в сердцах сказала я, и как же я была права. От лицезрения Улья холодели пальцы, а в висках билось только желание закончить со всем быстрее.

Марна старалась держаться в тени, ускользая от оранжевых пятен света, которые отбрасывали кованые светильники на стенах. Кралась по заброшенным лестницам, разрушающимися от любого прикосновения, и от хрустящего звука, с которым трескались ступени под ногами, холодело сердце.

– Покои Ба’Дияр в самом сердце дворца, – прошептала Марна, увлекая меня по коридору, мрачному, с гулким эхом шагов. Мы все еще были невидимы, но тела стали плотными. Попробуй кто-нибудь пошарить в воздухе руками, непременно натолкнулся бы на мою руку или бедро Марны. Дворец не зря звали Ульем – коридоры имели полукруглую форму, соединяясь с бесконечными лестницами, увлекая нас все выше и выше, к сердцу. Несколько раз мы едва успевали замереть, прижавшись к каменной кладке стены, когда рядом проходили обитатели Улья – безликие, с пустыми глазами. Они все казались на одно лицо, но я уже знала, что все это – дело рук Ба’Дияр. Она высасывала из них все отличительные черты, превращая людей в бессловесные механизмы, упорно работающих на благо Кулунтара. Ба’Дияр, став княгиней, кроила подданных и государство, подчиняясь только собственным прихотям и вкусам.

Пока мы скользили над каменными коридорами Улья, я стала различать силуэт Марны. Он расползался тенями и бликами, расплывался под пристальным взглядом.

– Что ты здесь делаешь, Марна? – странно, что мне пришло в голову задать этот вопрос сейчас, хотя он вертелся на языке с самой первой встречи у развилки. Что-то скрывалось за тем, как нервно она дернула плечом, и за тем, что терновник, рьяно встающий на защиту Ба’Дияр и ее стражей, не трогал ее. Даже оберегал, хотелось бы мне сказать, будь у безмозглого растения собственная воля.

Улыбка скользнула по ее губам, такая же неуловимая как летний бриз. Марна улыбалась, словно призрак:

– Ималь, ты же знаешь, что мертвым безразлично, чтим ли мы их память.

Сердце болезненно кольнуло, перед глазами встал образ матери: длинные волосы, лучистые глаза и ласковые руки. Даже будучи преданной забвению, она продолжала выглядеть царственной и спокойной.