Жаркое свидание в Майами - Гонсалес Надин. Страница 20

«ФБР проводит обыски в художественной галерее Майами-Бич, которая уже более двух десятилетий является основной достопримечательностью Линкольн-Роуд… Сегодня рано утром в Шестой галерее, названной в честь шести дочерей флоридского миллиардера Лоуренса Сакстона, был совершен налет. Федералы изъяли компьютеры и записи. В центре скандала оказалась Палома Джентри, она же Пола Клэр Джентри, арестованная на рассвете по обвинению в отмывании денег. Мисс Джентри присоединилась к галерее в 2012 году».

Глава 19

— Говорила же я тебе, — сказала Лесли. — Эта награда будет твоей!

— Успокойся. Для меня уже большая честь быть номинированным.

— Это чушь собачья, и ты это знаешь! — Лесли усмехнулась. — К тому же соперники слабые. Мне нравятся твои шансы.

— Победишь ты или нет, мы должны извлечь выгоду из шоу перед награждением. — Это была Камерон, публицист Сандро.

Лесли подключила ее к разговору. Женщины работали в команде.

— Я бы хотела, чтобы ты опубликовал фотографию или короткое видео в своих соцсетях с твоей реакцией на эту новость. Ты знаешь правила.

— Я знаю правила.

— Я буду назначать интервью и держать тебя в курсе, — сказала она. — А сейчас возвращайся домой.

Настроение Сандро упало.

— Это необходимо?

— Э-э… да! — сказала Камерон. — Мы хотим, чтобы ты вел вечернее ток-шоу.

— Пока ни на что меня не подписывай. Дай мне пару дней.

— Сначала ты не хотел отдыхать, а теперь просишь еще?

Лесли вмешалась:

— Ты ничем не лучше моих детей.

Из кухни до него донесся звон бьющегося стекла. Неужели Энджел поранилась?

— Дамы, мне пора.

— Что я такого сказала? — спросила Лесли. — Совсем как мои дети.

Сандро бросился на кухню. Энджел сидела за круглым столом у окна. Ее кружка разбилась об пол, по кафелю растеклась лужа. Энджел не сдвинулась с места. Она сидела неподвижно, уставившись на экран телевизора. Ничего особенного не было, просто реклама автострахования. Сандро подумал, не сошла ли она с ума.

— Ангел! Детка, ты в порядке?

Она повернулась к нему, моргая, выходя из транса, в котором находилась. Она встала и широко раскрыла глаза на беспорядок у своих ног.

— О, боже! Извини!

Сандро прижал руку к ее лбу.

— Посмотри на меня. Что происходит?

— Мне нужно идти.

— Что?

— Мне нужно идти. Мне очень жаль, но я должна идти.

Она высвободилась из его объятий и вышла из кухни. Он погнался за ней, искренне запаниковав.

— Ангел, поговори со мной. Куда ты идешь?

Она ворвалась в спальню и закружилась в поисках одежды.

— Мне надо возвращаться в Майами. Ты должен помочь мне выбраться с этого острова.

— Почему? — спросил он.

— Это безумие! — Она опустилась на четвереньки и потянулась за парой сандалий под кроватью. — ФБР обыскало галерею!

Сандро вышел из транса.

— О чем ты говоришь?

Она встала и посмотрела на него.

— Палому арестовали сегодня утром!

— Вот дерьмо!

— Я должна вернуться.

— Зачем? Выручить ее? Я серьезно. Что ты собираешься делать?

— Это — галерея, — сказала она. — Это — моя работа. Я должна выяснить, что происходит. Может, у меня вообще больше нет работы? Тебе не кажется, что я должна это выяснить?

— Нет. Я думаю, тебе следует держаться подальше от этих преступников.

Она застегнула сумку, прошла мимо него и сунула ее в свою дорожную сумку, открытую в изножье кровати.

— Сандро, это плохо. Это действительно плохо. В прошлом году одна из крупнейших галерей Нью-Йорка закрылась, когда ее поймали на продаже подделок.

— Тем больше причин держаться подальше.

— Вот в чем дело, — сказала она, складывая купальник в сумку. — Я работала с этими людьми. Палома — это кошмар, но она не преступница. Это, должно быть, ошибка.

Сандро больше не мог этого выносить.

— Никакой ошибки нет.

Она замерла — впервые с тех пор, как он нашел ее за кухонным столом. Нахмурив брови, она повернулась к нему.

— Почему ты так уверен?

О, Энджел.

Сандро затошнило. Он ждал подходящего момента, чтобы признаться во всем. Время настало, и это был далеко не подходящий момент. Одно было ясно: Энджел не простит его.

Мгновение спустя Энджел заорала:

— Ты позволил мне продать тебе подделку!

Взгляд этих ясных карих глаз сказал ему, насколько он не прав.

— Я не знал, что это подделка. У меня были подозрения, но я не знал наверняка.

— Ты купил его только потому, что заподозрил подделку!

— Да, подозревал, — согласился он. — У меня не было доказательств.

— Но ведь позже у тебя были доказательства, а ты так и не сказал мне. — Она прикрыла глаза рукой. — Не могу в это поверить. Все это происходило, а ты мне ничего не сказал.

— Я хотел поймать людей, вовлеченных в это дело, не вовлекая тебя. Ты работала на них. Я не могу быть уверен…

— Не уверен в чем? Что я не причастна?

— Нет! — запротестовал он. — Скажем так: чем меньше ты знаешь, тем лучше.

— Я спала с тобой!

— Не переводи нас в прошедшее время.

— А я-то думала, что мы становимся ближе друг к другу.

— Мы очень близки.

Сандро ненавидел себя за то, как кротко и отчаянно звучал его голос. Он мог бы сказать ей о подделке, но их отношения длились всего несколько дней. Это разрушило бы хрупкую связь между ними.

Он подошел к ней, стоявшей в изножье кровати.

— Я всегда хотел только защитить тебя от всего этого.

— Защитить меня? Тебе не кажется, что было бы разумнее предупредить меня о возможном риске работы в воровском притоне? Ты знал, что я пытаюсь наладить свою карьеру. Я могла бы уйти до того, как разразится скандал.

В этом она была права.

— Ангел, прости меня. Все это — одно большое недоразумение.

Энджел не слушала его. Она прикусила нижнюю губу, как делала всякий раз, когда глубоко задумывалась.

— В ту первую ночь? Ты пытался держать меня рядом, чтобы выкачивать из меня информацию?

Эмоции захлестнули его и заставили дрожать.

— Не делай этого, — процедил он сквозь зубы. — Не превращай этот первый раз во что-то уродливое. Если бы мне нужна была информация, я бы спросил прямо.

В тот вечер ему совсем не хотелось говорить о картине.

— Скажи мне правду, — попросила она. — Часть тебя подозревала, что я играю в этом определенную роль?

— Нет, никогда.

— Даже когда я явилась с поддельной картиной?

Сандро сунул руки в карманы.

— Даже тогда — нет.

Она шагнула ближе, размахивая указательным пальцем, как мечом.

— Солги мне сейчас, и я никогда больше не буду доверять тебе.

Странным образом это угрожающее заявление вселило в него надежду. Он не потеряет ее из-за этого. Это не сломает их.

— Однажды мне пришла в голову такая мысль.

Она опустила руки на бедра, выглядя грозно.

— Когда это было?

— Когда мы поехали в «Папайю» и ты рассказала мне, как научилась рисовать.

Она сморщила нос.

— Я не понимаю.

— Ты скопировала картины из коллекции родителей. Ты их воспроизвела.

— О боже. — Она согнулась и упала на кровать, выглядя опустошенной. — В ту ночь, когда мы делили так много. Я открылась тебе.

— Это была мимолетная мысль. Я никогда не считал так всерьез. Я рассказывал тебе о своей семье, о дедушке, о родном городе отца…

Она пробормотала слова, обращенные в основном к самой себе.

Страх ударил его в живот. Это вполне может их сломать.

— Я был в замешательстве. Вот и все.

— Мы занимались любовью.

Он сел рядом с ней на кровать. Пришло время признаться, и все же он продолжал скрывать еще кое-что от нее.

В ту ночь он влюбился в нее.

— Останься, — попросил он. — Мы можем все обсудить.

— У нас были правила, Алессандро, — сказала она. — Мы обещали рассказать друг другу то, что имело значение. Тебе не казалось, что это имеет значение?