День рождения (сборник) - Марголина Ольга. Страница 30
— Вот, Гедальевна, пусть на Вашем участке теперь будет память о нас, сибиряках. Кедры живут до трехсот лет, так что и после моей смерти они напомнят о Роберте.
Действительно, даритель через пару лет умер, а великаны-кедры и по сию пору живы и напоминают о нем и о Саянах.
Как напоминание о саянских садах прозвучал вопрос, который Оля Кочкина задала мне уже под конец нашего праздничного застолья.
— А вы вчера посмотрели нашу выставку «Праздник урожая»? Узнал и знакомых?
— А как же, здорово! Вы просто молодцы!
Каждую осень в какое-то воскресенье на площади перед дворцом «Энергетик» раскидывались столы и стенды, на которых школа, детские сады, кружки «Умелые руки», ИЗО, мягкой игрушки, садоводства и другие выставляли плоды творчества. Отлично оформленные экспонаты можно было посмотреть, пощупать и попробовать. Тут же прохаживались взволнованные участники и давали пояснения и принимали похвалы. Я старалась, когда бывала осенью, не пропустить действительно замечательный праздник.
— Завтра обязательно пойду. Я же знаю, что кое-кто из сидящих за этим столом там выставляется. Буду смотреть и в который раз чувствовать свою неполноценность, хотя и считаю себя садоводом. Даже курс лекций прослушала. Если цветы у меня еще вырастают красивые, то с плодами дело обстоит хуже.
— Зато ни у кого из нас нет еще очаровательных маленьких живых цветочков. Мы видели фотографии у вас в гостинице на столике — милые девочка и мальчик очень похожи на бабушку.
— Ох, девчата, это не девочка и мальчик, а одна девочка по имени Маргаритка. Просто она на одной фотографии в шортиках, а на другой — в платочке. Насмешили!
— Надо же, а мы решили, что у вашей Кати близнецы.
— Девушки, предлагаю последний тост за продолжение нас в этом мире — за детишек! У вас у всех они есть, у некоторых еще будут. Мужчины — не главное в жизни, главное — дети, согласны?
— Конечно. Будем стараться передавать им все лучшее, что есть у нас.
— И напоследок, еще раз признаюсь вам всем в любви. Таких милых и одновременно боевых женщин, собранных в одном месте, я никогда не встречала. Будете героями моей будущей книги, обещаю!
— А мы равняемся и будем продолжать учиться у вас. Ольга, запевай любимую песню нашей гостьи! А мы подпоем!
1994 год
Соединенные Штаты Америки
В конце августа этого года я первый раз в жизни летела в Соединенные Штаты Америки. Путешествие для меня было эпохальным, готовилась я к нему долго и тщательно. Ведь летела я не в туристской группе и не в гости к какому-то знакомому или родственнику. Летела одна в гости к десятку друзей и знакомых, которых нашла и с которыми списалась или созвонилась. Жили они в разных городах и штатах большой незнакомой страны, а перемещаться из пунктов А в пункты Б мне помогал билет с открытой датой на внутренние рейсы авиакомпании Delta, офис которой я совершенно случайно обнаружила в Санкт-Петербурге. Подготовка к поездке включала, кроме покупки массы сувениров для представителей «принимающей стороны» и углубления в разговорный английский язык, борьбу с нервной реакцией всех моих органов на предстоящую поездку. Реакция была столь бурной, что еще накануне я не решила: сдавать билет или не сдавать. Свое состояние приходилось скрывать от домашних, они бы меня точно не выпустили, особенно если бы видели, как я по дороге в поликлинику прислоняюсь к ограде Михайловского сада, чтобы не упасть без сознания… Но кто-то сказал, что в самолете меня отпустит.
Я рискнула.
Перелет через Атлантику прошел нормально, но мой взволнованный организм пришел в норму только на третий день. Но уже в эти дни начались мои стремительные перемещения по Америке.
30.08. В громадном аэропорту JFK города Нью-Йорка меня никто не встречал, но я была к этому готова. Главная принимающая сторона, моя старинная приятельница Лена, которая переехала из Петербурга в Нью-Йорк всего полгода назад, сообщила, что не сможет уйти с работы, и объяснила, как самостоятельно к ней добраться.
Лена руководила моим знакомством с городом исключительно вечерами или по телефону. «Ольга, ешь, пей. Все в холодильнике. Осваивайся в Нью-Йорке и звони всем своим знакомым. Приду поздно. Целую. Л.»
В первую же ночь в полугорячечном от волнения состоянии я провела переговоры с тремя «американцами». Не все было гладко, школьная подруга, которую я давно не видела и не слышала, обрадовалась, но предложила:
— А ты не можешь к нам приехать через неделю? Мы только что переехали, еще не освоили новую квартиру в Балтиморе.
— Нет, через неделю я лечу на север страны, уже все заметано.
— Ну ладно, что делать, приезжай!
Вот так и получилось, что первые дни в Америке (31 и 1.09) я самостоятельно гуляла по Нью-Йорку. Оказалось, что это не город, а целая страна, о которой можно рассказывать часами. Это стало понятно уже на первой пешей прогулке.
Дело в том, что Лена живет в бывшем белом — еврейском, а в последнее время активно заселяемым пуэрториканцами и афроамериканцами районе на самой северной оконечности Манхэттена. Широкие без небоскребов улицы застроены шестиэтажными домами и большим количеством магазинов, где торгуют люди, черные и красные, желтые и белые, торгуют по довольно дешевым ценам. За доллар можно приобрести брюки или блузку, сувениры на все вкусы, а уж продуктов накупить можно целую кучу. Жители знают владельцев соседних магазинчиков, продавцы знакомы с покупателями и их вкусами.
— Для вас, мадам, специально оставил свежую рыбу, только сегодня привезли.
— Thank you!
Все друг друга благодарят, если что не так, извиняются: «Sorry». Покупатели и продавцы взаимно вежливы — до противности. Нам бы так!
В первое утро, доехав на subway до оконечности Манхэттена, я наметила пройти пешком от 1-й street до 181-й, где жила Лена. Но устала уже к 37-й street, и не просто физически устала, а от смены впечатлений устали мои органы чувств: зрение, слух, обоняние и осязание… Начала путь от Battery park на берегу Гудзона, где почти рядом простирает руку Liberty woman (статуя Свободы), и дальше пошла вверх по многолюдному Манхэттену. Я двигалась довольно быстро, и как в театре менялись декорации и актеры. На Wall street у входных дверей высоченных банков толпились группы курящих молодых клерков (в учреждениях Америки курить запрещено!) в непременных черных костюмах, белых рубашках и галстуках. На площади перед двумя башнями-близнецами начинался джазовый концерт, зрители или сидели, или лежали на асфальте, кто-то ел гамбургеры у фонтана и запивал кока-колой, кто-то просто целовался. И вот на высокий деревянный помост вышли черные музыканты с инструментами и пять певцов-солистов. Музыканты заиграли что-то зажигательное, певцы подхватили ритмичный мотив, чем дальше, тем ритмичней и зажигательней, они размахивали в такт руками и дергались из стороны в сторону. Слушатели подпевали, притопывали и приплясывали. Все возбудились, улыбались, радовались жизни. А действительно, почему не радоваться? Солнце светит, музыка играет, еды вдоволь. Жизнь прекрасна и удивительна!
Моя прогулка продолжалась вверх мимо Чайна-тауна (китайский район), квартала с пагодами, магазинчиками и рыночками, где среди грязи и мусора продаются рыба и веера, зонтики и экзотическая посуда. По соседству расположился Little Italy — итальянский квартал без особых примет, а за ним знаменитый Сохо — квартал художников и богемы на Бродвее. Яркий Бродвей во всю длину Манхэттена, то есть протяженностью 22 километра, пересекает остров по диагонали. В магазинах идет sale (распродажа), на улицах фокусники и кукольники потешают публику, мальчишки раздают цветную рекламную продукцию, на домах сверкают рекламные щиты, вызывающими вывесками украшены многочисленные театры, киношки и увеселительные заведения.