Мужчины свои и чужие - Келли Кэти. Страница 87

– И разрешаешь ей свободно пользоваться твоей кредит­ной карточкой, – заметила Лиони. – Вероятно, она не умеет тратить деньги, если при ее великолепной работе ей прихо­дится просить деньги у тебя.

Лиони тут же пожалела о сказанном. Никогда нельзя критиковать чьих-то любимых чад. Это закон. Ей хотелось дать себе пинка.

– Прости, – пробормотала она. – Это я зря сказала.

– Я думал, что ты как раз сумеешь понять, – обиженно признался Хью. – Ведь дети – они затем и есть, чтобы их кормить и баловать.

Лиони кивнула. Она была с ним согласна. Но ведь Джейн далеко не ребенок. Она вполне взрослая – и хитрая притом, а Хью только портит ее, не замечая этого.

– Я знаю, ты их обожаешь, и мне следовало молчать, – еще раз извинилась Лиони. – Наверное, я немного расстро­ена, потому что явно не понравилась Джейн.

– Глупенькая, – ласково возразил Хью. – Она тебя по­любит, когда узнает получше. Со временем.

Лиони показалось, что где-то она это уже слышала.

– Ну, как все прошло? – спросила Ханна, позвонив на следующий день.

– Собираюсь написать книгу, назову ее «Встречи с раз­веденными мужчинами», – объявила Лиони. – И самая длинная глава будет посвящена отношениям с ужасными, самовлюбленными детьми, которые полагают, что ты гоня­ешься за их папашей из-за денег, и не делают себе труда скрывать, что они тебя ненавидят.

– Ты хочешь сказать, что не гоняешься за его деньгами? – попыталась пошутить Ханна.

– У Хью меньше денег, чем у меня, – заметила Лиони, не увидев в замечании Ханны ничего смешного. – И теперь я знаю, в чем дело. Он все отдает Джейн, хотя неясно, поче­му. Ведь у нее отличная работа. У нее хватило нахальства по­просить у него кредитную карточку, чтобы заплатить за ка­никулы!

– Значит, все плохо? – осторожно спросила Ханна.

– Сын у него ужасно милый и отнесся ко мне хорошо. Но эта дочка, Джейн… – Лиони помолчала. – Она дико рев­нует. Как будто он не может любить ее и меня одновременно.

– Может быть, она боится, что больше не получит денег, – предположила практичная Ханна.

– Еще хуже. Даже неприятно. Она от него без ума, как маленький ребенок. И считает его своей собственностью.

– Дочери и отцы! – вздохнула Ханна. – Кто-то даже на­писал песню о сердце, принадлежащем папочке.

– Не знаю ни одной взрослой женщины, чье сердце при­надлежало бы отцу, – обиделась Лиони. – Твое не принад­лежит, и Эммино тоже. Мел и Эбби любят Рея, но они же не вошли в штопор, когда он женился на Флисс.

– Так они у тебя уравновешенные дети.

– Хью тоже уравновешенный, – возразила Лиони. – Непонятно, почему у него такая дочь.

– А как насчет бывшей жены?

– Вроде нормальная женщина. Они поддерживают отно­шения и, насколько мне известно, разрыв был вполне мир­ным.

– Да будет тебе! – не согласилась Ханна. – Ни один раз­рыв не бывает мирным. Эти два слова просто не сочетаются. Как ты думаешь, а вдруг мамочка учит дочку ненавидеть любую женщину, которая будет претендовать на ее место?

Лиони мрачно рассмеялась:

– Думается, Джейн нечему учить. Она сама кого хочет обучит. Та еще змея. Хью просто прелесть, но мне подумать страшно, что придется иметь дело с этой стервой до конца жизни.

– Хью считает, что ты замечательная, – утешила ее Ханна. – Это самое главное. А с Джейн все обойдется, вот увидишь.

Лиони нравился дом Хью. Он был построен всего три года назад и еще выглядел новым. Внутри он весь был уве­шан старыми афишами фильмов, которые Хью собирал.

Было там также много разных вещей, случайно привлекших взгляд Хью-коллекционера, вроде старого граммофона и ог­ромной мраморной шахматной доски с фигурами в виде тро­пических зверей. Единственное, что не нравилось Лиони в этом доме, так это фотографии Джейн, развешенные повсю­ду. Каминная доска была настоящим храмом в ее честь. Целых семь фотографий, на которых она выглядела надутой и злой. И только две фотографии Стивена. Лиони очень на­деялась, что парня это не трогает. Хотя вряд ли кому-нибудь удастся остаться равнодушным к тому, что твой отец явно предпочитает твою сестру или твоего брата. Лиони очень на­деялась, что ей удается не выделять никого из своих детей.

Маленький дворик позади дома напоминал поле для регби благодаря стараниям Уилбера, Харриса и Ладлума, собак Хью. Лиони все собиралась привезти в гости Пенни, но пока так и не собралась. Она боялась, что Хью решит, будто она примеряется, смогут ли их собаки существовать вместе. Лиони очень нравился Хью, Но они еще не дошли до такой ступени.

Сегодня, однако, наступил переломный момент в их от­ношениях. Они наконец-то решили заняться любовью! Лиони считала, что тем самым они преодолеют гигантский барьер. Они встречались уже четыре месяца, и хотя без эро­тических моментов не обошлось, до интима дело не доходи­ло. И не то чтобы Хью недостаточно нравился Лиони. На­оборот. Он ей казался очень сексуальным. Правда, немного ниже ростом, но она не обращала на это внимания. В нем чувствовалось чисто мужское начало, и сегодня она собира­лась выяснить, не ошиблась ли.

Лиони попросила мать переночевать у нее в доме якобы для того, чтобы она могла куда-то поехать с Ханной и Эммой. Клер, которая на самом деле наверняка знала, что происходит, сказала, что будет очень рада, воздержавшись от замечания: «Самое время, черт побери!»

Позаботившись, таким образом, о девочках, Лиони по­тратила кучу денег, которых у нее, по сути, не было, на шел­ковые трусики и лифчик того же цвета с кружевами. Она так долго терла себя в ванне, что наверняка потеряла фунт веса благодаря соскобленной коже.

Перед зеркалом она не стала вертеться слишком долго. В конце концов ей сорок три, и она не супермодель. Хью она устраивает такой, какая она есть.

Хью тоже явно постарался, только на кухне. Когда она приехала, все три собаки хором приветствовали ее и тут же рванули назад, на кухню, где пахло просто божественно.

– Говядина? – спросила Лиони, потянув носом и разо­брав смешанный аромат лука, чеснока и еще каких-то трав.

Хью выглядел прекрасно в кремовом хлопчатобумажном свитере и брюках в тон. Он сначала отрицательно покачал головой, потом поцеловал ее в знак приветствия.

– Сюрприз, – сказал он.

– Люблю сюрпризы, – ответила она.

Он снова поцеловал ее, на этот раз в шею.

– У меня есть еще один сюрприз для тебя, но с этим при­дется немного подождать, – заметил он, заставив ее хихик­нуть.

Ужин оказался замечательным, но Лиони не хотела есть слишком много – боялась, что живот начнет свисать над ее новыми сексуальными трусиками, если она переборщит.

– Не нравится? – забеспокоился Хью, когда она попро­сила положить ей совсем мало десерта.

– Что ты, пудинг замечательный, – ответила она. – Но я уже наелась.

После кофе они потанцевали в кухне под грустную мело­дию Фрэнка Синатры. Лиони закинула руки на шею Хью, прижалась к нему всем телом и подумала, как же замечатель­но все сложилось.

– Пошли наверх? – хрипло спросил Хью.

Она кивнула, и они, держась за руки, поднялись наверх. Лиони только раз была в спальне Хью, когда он показывал ей дом. Там не было так прибрано, как в первый раз, но кровать была аккуратно застелена. Лиони улыбалась, однако лицо ее сразу вытянулось, стоило ей увидеть фотографию в рамке на прикроватном столике. Естественно – Джейн!

– Правда мило? – спросил Хью, заметив направление ее взгляда. – Джейн подарила мне эту фотографию на прошлой неделе. Она такая добрая, постоянно мне что-то дарит.

Лиони сжала зубы и дала себе клятву, раздеваясь, набро­сить что-нибудь на этот портрет. Она не собиралась зани­маться страстной любовью с Хью под ехидным взглядом Джейн.

Впрочем, наличие фотографии Джейн в спальне в неко­тором смысле помогло ей. Лиони не успела разнервничаться, когда Хью снимал в нее блузку и стягивал юбку. Она не могла думать о том, какие толстые у нее бедра, потому что все время чувствовала присутствие в комнате ухмыляющейся Джейн.