Полночная одержимость (ЛП) - Ли Мелинда. Страница 37

— Думаешь, это был Ксандер или Шон?

Луиза сама думала об этом.

— Не знаю.

Они оба были выше нее.

Полиция сопровождала их до Риттенхауса. Конор припарковался перед домом и вышел. Он обошел машину и бросил ключи швейцару.

— Можешь ее припарковать?

Швейцар поймал ключи.

— Да, сэр.

Он открыл дверь для Луизы. Она вышла, плечи и шея были напряженными. Она не ожидала, что тело сразу будет так болеть. Боль почти радовала, словно сжигала ее эмоции.

— Побывать в драке как попасть в аварию, — сказал Конор. — Первый час еще ничего, а потом становится все хуже. На следующий день все болит, синяки там, где не ожидал, — он взял ее за руку и повел внутрь. — Можешь положиться на меня.

— Конор, я в порядке. Это лишь пара синяков, — и, может, потянутые мышцы. Она прошла в лифт. Дверцы сомкнулись, и лифт стал подниматься. Две минуты, и можно будет развалиться на кусочки.

— А я нет, — он повернул ее лицом к себе. — Я не могу терпеть мысль, что с тобой может что — то произойти. Это меня убивает. Понимаешь?

— Да, — слеза покатилась по ее щеке. Она не могла думать, как он страдал ради нее. Раны на ее теле не могли сравниться с болью в сердце. — Прости. Но ничего не вышло. Полиция даже не может найти моего отца. Что могу я?

Ее глаза горели, подступало больше слез.

«Еще минута».

Дверь открылась, он провел Луизу в их квартиру, прижимая ладонь к пояснице. Конор отпер и открыл дверь, и Луиза подавила бурю эмоций, готовых вырваться из нее. Кирра бросилась к ним. Луиза была готова упасть на колени и уткнуться лицом в шерсть собаки, но увидела людей на кухне. Она забыла на пару минут, что они были не одни.

Тайлер налил стакан молока. Ивонна помешивала еду в кастрюле. Она улыбнулась.

— Звонил Дамиан. Они снимают обвинения с Джордана. Мы надеемся, что его отпустят этим вечером.

Луиза чуть не сорвалась. Как она могла забыть, что они были тут?

— Отлично, — сказал Конор, события ночи приглушили его энтузиазм. — Он не говорил, почему они отпускают Джордана?

— Его не захотели обвинять после двух других жертв. Джордан был задержан, когда их убили, — Ивонна сцепила ладони, словно едва сдерживала радость. — Дамиан привезет его сюда. Ничего? Я знаю, что мы не можем все оставаться, но уже поздно, и нам некуда идти, — улыбка Ивонны пропала, она посмотрела на Луизу и Конора, словно только поняла, что что — то было не так. — Что случилось?

— Кто — то напал на Луизу в спортзале, — Конор сжал ее ладонь, словно знал, что она едва держится.

— Я в порядке, — сказала Луиза. Она взяла себя в руки, выпрямила спину и подняла голову. — Просто немного потрясена. Конечно, пусть Джордан будет тут. Шестерки еще орудуют там. Тут для него безопасно. Но кроватей больше нет. Ему придется поспать на диване в гостиной. Завтра подумаем, как всех уместить.

Она была уверена, что диван был лучше камеры, где он был днями.

— Я не знаю, как вас отблагодарить, — сказала Ивонна. — Я нашла в морозилке курицу, делаю рагу. Надеюсь, ничего страшного. Я хотела отплатить хоть чем — то. Знаю, этого мало.

Луиза улыбнулась с трудом, лицо болело.

— Пахнет чудесно, но мне сначала нужно в душ.

— Я выгуляю собаку, — сказал Конор.

— Ее только что выгулял швейцар, — сказала Ивонна. Они с Тайлером слушались приказа оставаться внутри. — Вы сказали, что нужно звать его, если она пошла к двери.

— Да. Это хорошо, — Луиза напомнила себе, что нужно дать швейцару чаевые утром. — Прошу меня простить, — она устремилась в спальню.

Конор пошел за ней. Ошейник Кирры звякнул, она запрыгнула на кровать. Как только дверь закрылась, Луиза рухнула на кровать и обняла собаку. Конор прошел в ванную и включил душ.

— Мне нравится, что ты приютила Ивонну и Тайлера, но я скучаю по нашему уединению, — тихо сказал он, выйдя из ванной.

— И я. Завтра поищу для них съемное жилье, хоть на пару дней, — Луиза почесала шею Кирры и встала. Ее плечо горело, пока она снимала футболку. Она явно потянула мышцу, пытаясь вырваться. — Я еще не решила, как поступить.

— Я не знаю, будет ли для них безопасно в городе. По крайней мере, пока Шестерки орудуют там.

Она бросила футболку в корзину, подняла эластичный край спортивного лифчика. Она потянула его наверх, борясь, и от этого на глазах выступили слезы.

— Я помогу. Подними руки, — Конор стянул лифчик с ее ребер до плеч.

— Спасибо, — она позволила ему раздеть ее. Слезы, подступившие к глазам, уже смущали ее, и она еще даже не расплакалась. Она не могла уже сдерживаться.

— Я всегда рад тебе помочь, — он посмотрел на шрам на ее ребрах, а потом в ее глаза. В его глазах были сочувствие и гнев, но он сказал лишь. — Тебе помочь со штанами?

— Думаю, я справлюсь, — ай. Во время атаки в ней было столько адреналина, и она так старалась сбежать, что не понимала, как сильно мужчина сжимал ее лицо. Но синяк на щеке и боль в плече были меньшими из тревог. Она сняла штаны и прошла в ванную.

Яркий свет выделил красные следы на ее бицепсах и щеке. Она оглядела раны отстраненно, пока закалывала волосы. Завтра синяки будут там, где ее сжимал враг.

То, что на нее напали, что пытались похитить, не могло сравниться со страхом за отца. Этой ночью у нее будет кошмар из — за убийцы, но она была жива и здорова, а отца так и не нашли.

Какой была вероятность, что его не убили?

Низкой. Никакой?

— Хочешь, я помогу? — Конор был на пороге. Он смотрел на ее раны, но убрал мрачный взгляд и подошел к Луизе сзади. Его руки обвили ее тело. Давление внутри не давало дышать. Казалось, только он удерживал ее тело целым.

Может, так и было.

— Да, — она ступила под воду. Он настроил горячую температуру, как она любила. Вода стекала по ноющим мышцам. Луиза выжала гель для душа на губку. Она оттирала плечи и руки с силой, словно могла смыть следы напавшего с кожи.

Конор разделся и прошел в стеклянную кабинку.

— Полегче. Так ты лишишься кожи.

Конор забрал у нее бутылку геля, распределил ладонями гель по ее коже. Он нежно массировал ее плечи и основание шеи. Его ладони спускались по рукам к ладоням. Когда он задел ее пальцы, Луиза вздрогнула.

Она осмотрела ладонь. Третья костяшка опухла и потемнела.

— Наверное, палец зажала. Я пыталась ударить его лицо поверх своего плеча, как ты меня учил.

— Молодец, — Конор поцеловал ее костяшку. Нежный жест разбил ее. Решимость рухнула. Всхлип сорвался с губ, слезы потекли из глаз. Конор обнял ее, удерживал ее в буре эмоций. Она выпустила гнев и отчаяние, которые сдерживала после похищения ее отца.

Она только узнала его. Как его могли сразу забрать? Так не честно. Она сжала кулаки у плеч Конора. Он сжимал ее, пока эмоции бушевали. Она плакала, горло и глаза горели. Когда вода остыла, он закрыл ее от брызг своим телом.

Холодная вода морозила ноги. Луиза подняла голову. Она с трепетом вдохнула.

— Прости. Я не хотела рыдать на тебе.

Конор прижал ладони к ее щекам и поцеловал ее в губы.

— Если и собираешься на ком — то плакать, то лучше на мне.

Она набрала воду в руки и брызнула на лицо.

— Ненавижу плакать.

— Знаю, — он потянулся за спину и выключил воду.

— Это ничего не решает. Теперь лицо болит сильнее.

— Тебе нужно расслабиться. Ты вся напряжена.

Но теперь эмоции вытекли, и она ощущала себя пустой, осушенной, словно лишила сил нервы, которые питали ее днями. Внутри осталась только печаль. Но эта эмоция была не такой сильной. Ее руки обмякли, мышцы были вялыми.

— Не важно, сколько я буду тренироваться. Я не буду сильной. Я всегда буду слабее. Я не могу спасти отца. Я едва спасла себя.

— Хватит, — заявил Конор. — Ты отбилась от того мужчины. Скорее всего, именно он забил до смерти боксеров — любителей. Это уже нечто. Я не ожидал, что ты сможешь одолеть взрослого мужчину, но, учитывая, кто на тебя напал, твое спасение этой ночью — удивительное достижение. Ты хотела проиграть?