Песнь нефилимы (СИ) - Тартикон Мансатар. Страница 14

— Кашу мы в два рта едим!

И в штаны порой дудим!

Четырьмя руками машем,

Четырьмя ногами пляшем!

На два голоса поем

Мы с братишкою вдвоем!

Два веселых сорванца

Одинаковых с лица! — хором, нараспев представились близнецы и, вытянувшись по струнке, добавили так же синхронно, в два голоса:

— Приказывай, господин, чего надобно сделать!? Кого избить, кому косточки раздробить? Кому бока намять или глыбу надо поднять? — не унимались братья, грозно шагнув вперед.

— О как…, — опешив от напора и удивленно подняв брови, только и смог выдавить из себя Сероглазый. Камал шарахнулся было в сторону, но быстро понял, что опасности нет, и склонил голову набок, обалдело уставившись на гигантов.

— Так! Бойцы! — придя в себя, гаркнул в ответ Сероглазый. Близнецы замерли, вскинув подбородки вверх в ожидании приказа. — Карим!

— Я! — тут же отозвался один из братьев, широко шагнув вперед.

— Трупы и поляну — обыскать! Оружие в одну кучу! Содержимое карманов и сумок — в другую! Целую одежду — в третью! — Сдерживая рвущуюся наружу улыбку, отдал команду Сероглазый.

— Слушаюсь! — гаркнул Карим.

— Ну и чего застыл?! Выполнять! — поддерживая манеру Калима, грозно ответил Сероглазый. Гигант, бережно положив дубину на землю, бросился к ближайшему трупу.

— Оружие забыл, русая башка! — улыбаясь, проговорил Отшельник.

— Так это… хозяин, Барим же рядом. Спину прикрывает. — непонимающе уставился на Сероглазого близнец, словно тот сказал несусветную глупость. — К тому же Дуня у меня не простая…

— Кто? — в свою очередь удивленно переспросил Сероглазый.

— Ну, Дуня, — разведя руками в стороны, проникновенно ответил братец. — Дубиночка моя волшебная. Иди ко мне, дорогая. — Карим поднял руку, растопырив пальцы на огромной лапище. Дубина молнией просвистела в воздухе, оказавшись через мгновение зажатой в руке.

— Вот она, моя родимая… Дуняша… Всегда на зов придет. Всегда выручит, коль беда приблизится, — широко улыбаясь, объяснил левша, ласково поглаживая здоровенную дубину правой рукой.

— Ага… Понятно…, — тяжело выдохнув, сказал Сероглазый и уже про себя подумал: "Наградили Предки дураками… Что ж за день сегодня такой…"

Барим все это время стоял не шелохнувшись, что тут же отметил Сероглазый: "Ну, хоть с дисциплиной все в порядке".

— Все, Карим, выполняй поручение.

— Слушаюсь, хозяин! — гаркнул тот. Сероглазый поморщился и повернулся к застывшему Бариму.

— Ты! Видишь вон тот валун? — Сероглазый указал пальцем на большой красноватый камень, вросший в землю у виднеющейся вдалеке опушке леса, куда не успел добраться огонь.

— Да!

— Хорошо. Этих, — Отшельник кивнул в сторону аборигенов, — перенести к камню. Кандалы не снимать. Напоить. Костер умеешь разводить?

— Само собой. Обижаешь, хозяин. Без костра каши не сваришь! А какую я каш…

— Заткнись, — спокойно обрубил Сероглазый.

— Слушаюсь, хозяин.

— Так вот, — продолжил Отшельник. — Перенесешь всех к камню. Потом этого и этого тоже, — показывая на магистра и худого аборигена. — Тому, кто в черной одежде, перевяжешь рот. Если говорить или буйствовать начнет — сломай ему палец.

— Какой?

— Любой!

— Понятно. Пальцы ломать — это мы умеем. Как спички, хлоп и гото…

— Барим, — добавив стальных ноток в голос, произнес Сероглазый. — Впредь отвечай коротко и по делу. Если мне будет интересно, я сам спрошу, из чего ты там кашу варишь и как пальцы ломаешь. Карим! Тебя тоже касается. Это ВАМ ПОНЯТНО? — с нажимом спросил Сероглазый.

— Да, — погрустнев, ответил Барим. — Экий ты хозяин, стро… Все понял, понял. Каюсь. Набрал в рот воды, — подняв руки, скороговоркой проговорил Барим, налетев на испепеляющий взгляд Отшельника.

Сероглазый подозвал обнюхивавшего аборигенов Камала и достал серебряный мешок. Притронувшись к нему, сложил пальцы в мудру. Перед глазами всплыло содержимое артефакта, разбитое на десять одинаковых прямоугольников, заполненных различными опасными вещицами. Две ячейки все еще оставались пусты. Сероглазый, прикоснувшись взглядом к одному из прямоугольников, извлек из мешка клетку. Подцепив магическую штуковину кончиком меча, он направился к связанной нефилиме.

Руны на клетке и кандалах существа загорелись еле заметным спокойным, золотым светом. Сероглазый опустил клетку рядом с существом, но ничего не произошло. Нефилима была в десятки раз больше своей тюрьмы. Запихнуть ее туда силой можно было лишь одним способом — превратив в фарш. Отшельник, задумчиво пригладив ухо,

направился к магистру. Опустившись рядом на корточки, быстро обшарил карманы и складки материи, не побрезговав прощупать пальцами даже самые сокровенные места.

Наконец, вывернув из, казалось, бездонных карманов груды непонятного хлама, обратил внимание на странный камешек. Небольшой, размером не больше лесного ореха, онион источал мощные потоки энергии. Отшельник покрутил его в лапах и вернулся к клетке. Потыкал им в нефилиму и решетку. Сложил несколько мудр и сиддх. Ничего. Только тихое сопение Калима и Барима за спиной, да негромкое перешептывание аборигенов.

— Бижак! Бижак! — вдруг раздался голос за его спиной. Сероглазый развернулся. Истощенный магией мужчина явно звал его. Увидев, что он привлек внимание, абориген кивнул в сторону магистра. Затем, сложив пальцы в кольцо, указал рукой на камень в лапе Сероглазого и снова на кольцо, совмещая их.

— Угу. Понятно. — Сероглазый благодарно кивнул аборигену. Подойдя к магистру, тщательно осмотрел груду хлама, сваленного в одну небольшую кучку, прямо на коленях пленника. Неприметный на первый взгляд, тонкий металлический кружок с отверстием в центре, висящий на длинном шнурке, нашелся в самом низу. Сероглазый поднес к нему камешек и замер. Камень буквально вырвало из его лап. Попав в центр, он тут же принялся раскручиваться с невероятной скоростью, наливаясь мягким золотым светом. Через несколько секунд на круге стала проступать знакомая руническая вязь.

— Угу-у-у, — многозначительно промычал Сероглазый, возвращаясь к нефилиме и поднося амулет к клетке. Секунда… Вторая. Третья… Ничего… В груди Отшельника начало закипеть раздражение.

— Бижак…, — снова тихо позвал абориген. Сероглазый повернулся. Худой, так его про себя решил называть Отшельник, проделал руками движение, словно он одевает на шею амулет. А затем, сложив большие и указательные пальцы рук в треугольник, посмотрел на нефилиму и легонько подул в него.

— Понятнее некуда, — проговорил Сероглазый, снова благодарно кивая аборигену. — Какой полезный тонкокожий, — уже вполголоса добавил он.

В точности повторяя движения аборигена, Сероглазый одел амулет и легонько дунул на нефилиму сквозь треугольник пальцев. Существо и клетка тут же засветились, а спустя миг нефилима, уменьшившись до необходимых размеров, оказалась внутри. Дверца клетка захлопнулась, а руны стали менять цвет на ярко-зеленый.

— Тааак… С одной бедой разобрались. Теперь бы понять, за каким хреном эти тупые увальни выпустили ее из клетки и как сама клетка оказалась в караване Стрельцов, — размышляя в голос, проговорил Сероглазый.

Убрав в подарок блика клетку и отрубленные пальцы взрослого нефилима, он вскочил на схиаба.

— Карим!

— Да, хозяин? — стоя на карачках у очередного трупа, отозвался здоровяк, повернув к хозяину голову.

— Остаешься за главного. Если с пленниками что случится — заберу себе твою Дуню ненаглядную. Уж больно она мне понравилась, — грозно сверкнув глазами, сказал Отшельник и, ударив пятками по бокам Камала, направил его в сторону поля.

Карим замер от неожиданности. Его губы задрожали, а рука сама потянулась к дубине:

— Братец! Да как же так! У меня… и Дуняшу… Забрать… Как же так… Что ж это делается-то…, — со слезами на глазах запричитал громила.

— Не заберет. Подотри сопли. Ты чего раскис сразу, братец? Хозяин добрый, по глазам вижу. Это он с нами суровым хочет казаться, — успокаивающе проговорил Барим, таща на плечах сразу четырех аборигенов.