Дикая охота (СИ) - Бутусова Лена. Страница 39
Тая зажмурилась и едва сдержалась, чтобы не завыть от отчаяния. Единственный близкий ей человек оказался в беде, а она не силах была ему помочь. Ему никто не поможет! Потому что никто не захочет спасать оборотня. Единственный, кто мог бы остановить это безумие — это Нирина. А она — при смерти.
Никто не захочет. Кроме таких же оборотней, как он сам…
Раздумья Таи, как и сборы, были недолгими. Она сунула за пояс самый большой кухонный нож, что смогла найти в сторожке, спрятала под одеждой мешочек с адамантами, что оставил ей Дар Ветер, подхватила под животик раненого волчонка, осторожно умастив его за пазухой, и решительно выступила навстречу ночи.
Тая не помнила дороги, до обители ее вел Дар Ветер, но сейчас в ней проснулось какое-то звериное чутье, что безошибочно указывало ей путь. Ущербная луна, то и дело выглядывающая из-за макушек деревьев, словно давняя подруга, подмигивала отчаянной беглянке, то ли подбадривая ее, то ли издеваясь над ее безнадежной смелостью.
Что могло быть безрассуднее, чем вернуться в лапы стаи чудовищ, которые грубо надругались над ней самой и едва не убили ее любимого?
Если теперь они были единственной надеждой на его спасение, то Тая готова была переступить через свой страх, боль, унижение и просить оборотней о помощи. Никайя сказала, что Дар Ветер по-прежнему их вожак, так может быть, они и вправду откликнутся на ее просьбу? И даже не убьют наглую чужачку, ведь теперь она одной с ними крови.
Всю ночь Тая бежала через лес, и никто не смел преступить ей дорогу. Хищное зверье в испуге отступало перед ополоумевшей оборОтницей, чье преображение все еще не было завершено. И, если ее дар погибнет, то так и не завершится. Раненый волчонок, пригревшись у Таи за пазухой, наконец, перестал плакать и задремал, свернувшись теплым комочком на груди.
Только под утро Тая добралась до деревни оборотней. Она старалась не думать о том, что происходило с ее суженым все это время. Самое важное сейчас — это подобрать правильные слова для Никайи и Гая, чтобы ее не загрызли сразу же и хотя бы выслушали.
Ее выследили задолго до логова. Тая чувствовала настороженные, голодные взгляды, что упирались ей в спину из густых кустов, слышала едва различимое глухое рычание, чуяла запах мокрых песьих шкур. Главное, не показать оборотням своего страха, тогда они точно бросятся. Но пока что невидимые сопровождающие просто вели ее, следя, чтобы чужачка не делала глупостей, заинтересованные, почему жертва, едва вырвавшаяся на свободу, снова добровольно возвращается к своим мучителям.
— Стой и не шевелись, — совершенно неожиданно из-за плеча раздался голос Никайи.
Тая вздрогнула и замерла на месте.
— Молодец, — оборотница приблизилась к девушке вплотную, коснувшись ее спины упругой полной грудью. — А то братья могут не совладать с собой и кинутся на тебя. И в лучшем случае, просто загрызут. А то ведь могу еще и… поиграть перед этим. Ты ведь помнишь, какие у них веселые игры?
Тая похолодела. По спине побежали ледяные струйки страха, в животе скрутился напряженный ком, но она не шелохнулась. Впрочем, оборотни, наверняка, и без того чуяли, насколько сильно она была напугана. В подтверждение ее словам Никайя продолжала, наклонившись к самому уху Таи, обдавая ее шею теплым дыханием:
— Дрожишь? Боишься? Ты же сейчас кончишь от страха, — оборотница усмехнулась и чуть отстранилась. — Зачем пришла? Нервы пощекотать?
— Где Гай? — Тая ответила вопросом на вопрос. Голос был хриплым от страха и какого-то еще мучительного, незнакомого чувства. Она ОЧЕНЬ хорошо помнила, что с ней сотворила стая, и теперь эти воспоминания заставляли ее трепетать. Не только от страха.
— Стая не приняла Гая, вожак теперь я, — Никайя вышла вперед и склонила голову набок, придирчиво разглядывая Таю. — А при свете дня ты не такая уж и красотка, — оборотница скривилась, красноречиво проведя пальцами по своей щеке.
Тая непроизвольно повторила этот жест. Скрипнула зубами с досады. Нельзя так открыто показывать, что ее задел ревнивый выпад оборОтницы. Проговорила, возможно спокойнее:
— Я думала, вожаком должен быть мужчина… — осеклась, подбирая более правильное слово, — самец…
Девушка обвела взглядом оборотней, постепенно окружающих место разговора. Кто-то оставался в облике зверя, другие принимали человеческий вид, со стонами скидывая с себя волчьи шкуры.
— Должен, — Никайя зло скривилась, и Тая едва не пожалела о своих смелых словах. Казалось, еще мгновение, и оборОтница вцепится ей в лицо. — Да, только он ушел, бросил нас. Осталась только я, бывшая истинная ложного вожака.
— И у тебя теперь есть право распоряжаться стаей? — Тая очень постаралась, чтобы голос не дрогнул.
— Настолько же, насколько оно было у Нортона, — Никайя пожала плечами. Тут же сверкнула глазами на Таю. — Чего ты хочешь?
Кольцо оборотней вокруг Таи и Никайи смыкалось все уже. Тая слышала за спиной их тяжелое дыхание, негромкое, пока что рычание. Собрав все свое мужество, девушка проговорила:
— Ты сама сказала, что Дар Ветер по-прежнему ваш вожак, — Тая замерла от своей внезапной догадки. — Я его истинная пара, он обратил меня в зверя. А значит… значит, я ваша…
— Ты наша добыча! Наша общая игрушка! — из толпы, расталкивая сородичей, вышел хмурый Гай и уставился на Таю ненавидящим взглядом.
От его громкого злобного окрика Тая вздрогнула, а раненый волчонок у нее за пазухой проснулся, недовольно завозился и высунул из-за отворота куртки черный носик. Почуял знакомые лесные запахи и заскулил, от голода и боли. И вылез почти весь, показав толпе свою шелковистую шкурку. Снежно-белого цвета.
Никайя охнула, увидев волчонка:
— Кто это? — оборОтница смотрела на зверька так, будто в первый раз видела подобное существо.
— Волчонок, — Тая погладила звереныша по мордочке, и он тотчас вцепился в ее палец и принялся с остервенением сосать его в надежде добыть хоть каплю молока. — Его мать убили люди. У него сломана лапка, и он очень хочет есть, а у меня нет молока.
Никайя переменилась в лице. Она просительно протянула руки, и Тая, чуть помедлив, передала ей звереныша. ОборОтница бережно взяла волчонка и крикнула кому-то в толпе:
— Мия, накорми малыша. У тебя ведь еще есть молоко…
С тревогой кусая губы, Тая следила за тем, как высокая молодая женщина забрала белого волчонка и торопливо удалилась с ним в одну из хижин.
Гай не разделял трепетного отношения самки оборотня к раненому детенышу. Униженный, не принятый стаей вожак, он хотел хоть немного отыграться на том, кто был заведомо слабее его. Продолжая буравить Таю злобным взглядом ярко-желтых глаз, он процедил сквозь зубы:
— Она хочет власти над нашей стаей? Чужачка!
В ответ на его реплику оборотни заволновались еще больше. Воздух зазвенел от едва сдерживаемой звериной ярости. Казалось, стоит прозвучать лишь одному резкому звуку, и стая бросится на наглую чужачку, возомнившую себя их вожаком, и порвет ее в клочья.
— Заткнись, Гай! — Никайя с рычанием обернулась на оборотня, и тот отпрянул под ее яростным взглядом. — И не высовывайся, когда говорит истинная твоего вожака!
Тая с благодарностью посмотрела на оборОтницу, неожиданно вставшую на ее сторону. На сторону той, которая заняла ее место под боком у Белого волка. Так ли уж сильно Никайя пренебрегала законами крови, как говорил об этом Дар Ветер? Быть может, и в отношении других своих сородичей он также заблуждался?
Гай не сдавался:
— Но она даже не оборотень. Ее преображение еще не завершено!
— И оно может никогда не завершиться, — Тая проговорила каким-то чужим голосом. Словно, вместо нее, эти слова произносил кто-то другой, кто-то более смелый, более мудрый, чем нищая сирота Тая, — если стая не придет на помощь своему вожаку. Дар Ветру нужна ваша помощь, и я пришла просить вас о ней.
Помолчала и добавила, гордо вскинув голову:
— По праву истинной пары вашего вожака.