Эта любовь причиняет боль (ЛП) - "Nikita". Страница 41

По ночам, когда он заходил в мою комнату, он трахал меня пальцами или лизал мою киску, говоря мне, какой я сладкий на вкус. Если я устрою драку, мне станет хуже, поэтому мне пришлось позволить ему делать то, что он хочет, потому что мне всегда уже было больно из-за чего-то еще, что он сделал ранее.

После того, как он заканчивал делать со мной то, что хотел, он заставлял меня дрочить ему или сосать его член. В первый раз, когда он заставил меня сосать его член, меня вырвало на него, и я дорого заплатила за это…

Глава 14

Мне было семнадцать лет, когда он лишил меня моей невинности, и у меня не было выбора. Мне было семнадцать лет, когда я впервые узнала, что такое настоящая ненависть, а не просто ваша обычная повседневная ненависть, когда вы говорите кому-то «о, я ненавижу овощи» или «я ненавижу эту песню», но глубоко укоренившаяся она зарылась так глубоко в вашу душу, что поглощает тебя, ненавижу.

Хотя я знала, что этот день наступит, я была совершенно не готова к нему, когда это произошло.

В тот день, когда мне исполнилось семнадцать, я помню, как проснулась и пролежала в своей постели дольше всех, при этом даже не пошевелила ни одним мускулом. Мне было так больно, все тело болело. Я даже не могла вспомнить, каково это было жить без постоянной боли. Я чувствовала, будто невидимая сила выдавливает воздух из моих легких, и каждый день, с четырнадцатилетнего возраста до сегодняшнего дня, мне казалось, что все кусочки моей души медленно откалываются.

У меня было самое странное чувство, что все вот-вот станет еще хуже. Я не была уверена, что все могло стать еще хуже.

Я и не подозревала, что вот-вот узнаю, насколько хуже могут быть мои дела.

Когда я вспоминаю, как я поклонялась своему отцу и как сильно я его любила, я чувствую себя такой глупой. Подумать только, человек, к которому я бежала, когда у меня были ранки, — это человек, который сам причинил мне невообразимую боль. Теперь я знаю, что он был не тем человеком, которому я могла доверять. Я больше не была наивной, потому что видела в них обоих монстров, которыми они действительно были.

Мне было семнадцать лет, когда мне казалось, что они убивают часть меня каждый день, и я никогда не могла представить, что отец убьет своего единственного ребенка. Теперь я благодарна, что у меня не было братьев и сестер, потому что я не пожелала бы такой пытки никому другому.

После моей неудачной попытки в шестнадцать лет я больше не пыталась убегать. Джулия сказала мне не делать этого, потому что она работает над побегом, но это займет некоторое время. Я просто надеялась, что не умру к тому времени, когда она все расставит по своим местам.

Я никогда не просила подробностей, и она тоже ничего не упоминала. Я полагала, что она расскажет мне, если мне нужно будет знать. Она была единственным человеком в этом мире, которому я доверила свою жизнь.

Хотя прошло всего несколько лет с тех пор, как они катапультировали меня прямо в ад, я чувствую, что уже постарел на двадцать лет. Сегодня был еще один день страданий, и я уже так устала. Я даже не сделала ничего, чтобы оказаться там, где я есть, все, что я сделала, это открыла глаза и дышала.

На случай, если это не очевидно, сегодня мой семнадцатый день рождения, и когда мой отец вошел сегодня утром в мою комнату, он сказал, что у него есть для меня особый сюрприз, так как я теперь его взрослая девочка. Мне не понравилось, как это звучит.

То, как он говорил, вызвало у меня мгновенную дрожь, и я просто знаю, что бы ни случилось сегодня, это не будет хорошо. Он спустил меня в подвал, и когда я увидела, к чему он меня ведет, то тут же попытался убежать.

У меня не очень получилось, он просто схватил меня за волосы и притянул к себе, пока я продолжал бороться.

— Будь хорошей девочкой для папы, и позже ты получишь свой особенный подарок, — говорит он мне. Я плюнул ему в лицо и начал кричать, чтобы он отпустил меня.

— Я не хочу от тебя подарков! Ты чудовище, и я чертовски тебя ненавижу!! Я кричу на него, как банши, а он просто игнорирует меня и продолжает тянуть меня к ограничителям, которые он установил на стене.

Это было нашим делом в большинстве дней в течение прошлого года, я пускал слюни, изрыгая в него непристойности, о том, как я получила бы огромное удовольствие, выпотрошив его однажды, а затем он выбил бы из меня дерьмо или пытал меня как-то иначе. Садистский придурок всегда был таким чертовски бодрым после того, как причинил мне боль, и, Боже, я не могла дождаться, чтобы убить его… убить их всех.

Может быть, если я избавлюсь от них, бесконечный кошмар наконец оставит меня в покое, если я избавлюсь от источника этих самых кошмаров.

Я не знала, смогу ли я сделать то, что я сказала ему, что хочу, но если этот день когда-нибудь наступит, я думаю, тогда я увижу, на что я способна. Когда я становлюсь таким монстром, как он, меня начинает тошнить.

Я взбесилась, потому что не хочу, чтобы он снова приковал меня, как какое-то животное. Я начала сопротивляться ему, изо всех сил пытаясь уйти от него, используя свои ногти, чтобы царапать и царапать его.

Это одно движение, которое он ожидает, потому что он легко подчиняет меня, но не раньше, чем я оставлю следы когтей на его лице. Боже! Я чертовски предсказуема, но это единственное, что заставляет меня чувствовать, что я пытаюсь причинить ему боль так же сильно, как и он мне.

Он приходит в ярость, и пощечина обрушивается на меня так быстро, что я на минуту ошеломлена и теряю ориентацию. Мой отец пользуется моим ошеломленным состоянием и хватает меня за одну руку, а один из его приспешников хватает другую. Хм, я его там даже не видела…

Они помещают каждую руку в манжету, которая свисает с потолка. В этой установке я сижу на полу, а наручники низкие, но достаточно высокие, чтобы, как только они наденут наручники на мои руки, они будут подвешены в воздухе над моей головой.

У моих ног две кандалы, и они так далеко друг от друга, что я знаю, что ему придется широко раздвинуть мои ноги, чтобы надеть их на лодыжки. Когда они закончили сдерживать меня, он наклонился до моего уровня.

— Увидимся позже, детка. Ты получишь свой подарок позже, когда папа увидит тебя снова.

От его слов я чувствую, как в животе сжимается ужас. На этот раз это болезненное чувство снова вернулось с удвоенной силой. У меня такое чувство, что бы ни случилось позже, я уже никогда не буду прежней. Пока я сижу там, я задаюсь вопросом, станет ли моя жизнь когда-нибудь лучше или я обречена жить в этом существовании до конца своей жизни.

Проходят часы, а я просто сижу, подняв руки в воздух и расставив ноги, все мое тело в агонии. Пол холодный и твердый, и он не помогает моему больному телу, а руки онемели некоторое время назад.

Когда я думаю о том, как резко изменилась моя жизнь, у меня наворачиваются слезы. Даже не думай плакать, Эддисон, корю я себя. Когда-нибудь ты выберешься отсюда. По крайней мере, я надеюсь, что буду. При таких темпах похоже, что этого не произойдет, потому что мое будущее выглядит безрадостным с того места, где я сейчас сижу.

У меня вырывается непроизвольный смех, понимаете? Где я сейчас сижу…. О Боже, кажется, я окончательно сошла с ума.

Я не могу прожить остаток своей жизни вот так. После нескольких часов, проведенных здесь, я наконец слышу, как открывается дверь в подвал, и мое беспокойство резко возрастает.

Даже не видя, кто это, я знаю, что это он. Что бы он ни собирался со мной сделать, это скоро произойдет. Я просто чувствую это. Это чувство страха ощущается как свинец в желудке, отягощающий меня. Понятия не имею, как это происходит, но всякий раз, когда должно произойти что-то плохое, ваша интуиция всегда узнает об этом первой.

— Принцесса, я вернулся за тобой, и пришло время вручить тебе подарок. У папы запланировано особое время для его большой девочки.