Эта любовь причиняет боль (ЛП) - "Nikita". Страница 43

— Надеюсь, кто-нибудь отрежет тебе гребаный член, засранец!!! На самом деле, я надеюсь, что они засунут его и тебе в рот! Ты чертовски бесполезен!

— О, детка, я не самый никчёмный здесь, в этой комнате, ты только посмотри на себя… ты такая жалкая! И я получу огромное удовольствие, используя эту дыру. Все эти твои дыры. Папа всегда ждал этого момента.

— Помяни мои слова, когда-нибудь я тебя убью! Я кричу на него так громко, как только могу, пока бьюсь на кровати.

— Этот твой рот… Кажется, тебе нужно его наполнить, раз ты так часто открываешь его.

Он поднимает с пола вилку, затем возвращается на кровать и снова садится на меня верхом. Он показывает мне вилку, которую поднял с земли.

— Вот это вилка еретика… укуси меня, и я использую ее, чтобы проткнуть твои ебаные глаза прямо в твой мозг. Я сглатываю, потому что знаю, что он без колебаний сделает то, чем угрожает.

— Открой, детка, — говорит он мне, и у меня нет другого выбора, кроме как открыть рот. Мои запястья связаны, и даже если бы это было не так, он снова и снова доказывал мне, что у него всегда есть преимущество, когда дело доходит до динамики между нами.

Он засовывает свой член мне в рот одним толчком, и я тут же задыхаюсь. Он несколько раз входит и выходит, прежде чем, наконец, полностью выдвигается, садится рядом со мной на кровать и наклоняется, чтобы крепко поцеловать меня в губы.

После того, как он заканчивает свой поцелуй, он хватает вилку, прежде чем снова наклониться, его член весь у моего лица, и я хотел бы откусить его, но я, вероятно, был бы мертв через секунду, если бы я это сделал, он прикрепляет еретик вилкой к моей шее, прежде чем он свяжет ее.

Он прижимает один конец вилки к моему горлу, прямо под подбородком, а другой конец упирается мне в грудь, прямо под ключицу.

Ебать! Если я буду слишком сильно двигать шеей, мне проткнут горло. Хм, думаю, он умнее, чем кажется, потому что теперь я не могу сопротивляться.

Закончив, он медленно движется вниз по моему телу, целуя свой путь вниз. У меня мурашки по коже, и я хочу быть где угодно, только не здесь.

— Лучше постарайся не слишком сильно двигать головой, если не хочешь умереть. Я бы не хотел, чтобы это случилось, и чтобы это был единственный раз, когда я трахнул твою сладкую, тугую киску.

— Ты чертовски отвратителен, и я надеюсь, ты будешь гореть в аду.

— Сначала я должен умереть, а кто меня убьет? Ты? Он смеется.

— Я, черт возьми, убью! Кажется, я решила, и, основываясь на моем более раннем вопросе, смогу ли я убить его… ну, если он сделает то, что, как я думаю, он собирается сделать, я без колебаний выпотрошу его, если будет шанс.

Он опускает свой рот все ниже и ниже, пока я не чувствую его дыхание на своей киске, месте, где его грязный гребаный рот никогда не должен был быть. Он целует меня в губы, прежде чем пожирает мою пизду. Я чувствую, как его язык входит и выходит из меня, и пытаюсь вывернуться, одновременно стараясь не проткнуть шею этой вилкой.

Его руки так сильно сжимают мои ноги, чтобы я не могла двигаться, я знаю, что это будет синяк. У меня уже образовались синяки на коже от нашей недавней драки. Он сильнее сосет мою киску, пока не насытится.

Он дает мне последний поцелуй, прежде чем сесть. Я хочу, чтобы сегодня была одна из тех ночей, в то время как, как только он закончит есть меня, он уйдет, но я знаю, что сегодня все по-другому, я знаю, что он не собирается уходить. Он здесь, чтобы забрать то, что, по его мнению, принадлежит ему, и я уже чувствую, как мой разум хочет убежать, чтобы не знать, что вот-вот произойдет.

Он хватает меня за ноги и раздвигает их так широко, как только может, и я тут же снова чувствую боль в ногах от того, что сегодня весь день они были раздвинуты с помощью его устройства для пыток. С моих губ срывается стон.

— Тебе больно, детка? Я должен был убедиться, что сегодня хорошо раздвинул твои ноги, чтобы папе было легче раздвинуть их сегодня вечером.

Этот больной сукин сын планировал это сегодня! Вспоминая об этом, я думаю, что он планировал это много лет назад, и сегодня ночью он наконец сможет осуществить свой план.

Я думаю, что с него хватит разговоров и драк на сегодня, потому что он выглядит нетерпеливым и готов приступить к тому, ради чего пришел сюда.

Я чувствую, как он трется своим членом вверх и вниз по моей щели, прежде чем вонзить его в меня одним длинным твердым толчком.

— Папа!! Из глубины моей души вырывается гортанный крик, а он издает радостный стон. Я тяну за запястье так сильно, что веревки впиваются в кожу, и я чувствую, как из нее вытекает кровь.

— Ебать! Ты такая тугая. Я знал, что у папиной принцессы будет узкая киска только для него. Он снова стонет, а из меня безостановочно вырываются крики. Это чертовски больно, я чувствую, что он разрывает меня изнутри.

Слезы начинают катиться по моему лицу, и я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но все, что получается, это вонзает вилку в мою кожу, и это останавливает меня на месте. Мне приходится откинуть голову назад, чтобы не навредить себе еще больше. Я уже чувствую, как кровь течет по моей шее.

Он двигается внутри меня, толкаясь с такой карающей силой, что моя кровать двигается с каждым толчком. Он не идет легко на меня; он продолжает трахать меня так сильно, как только может. Он дает мне понять, что не забыл о моем предыдущем трюке, и это его способ заставить меня заплатить.

— Пожалуйста, — рыдаю я, — пожалуйста, остановись! Я кричу после очередного сильного удара его бедер в меня. Он даже не слушает меня; он просто продолжает толкаться в меня, стонет о том, как это хорошо и как долго он ждал этого момента.

Честно говоря, я не знаю, почему он вообще ждал так долго, ведь он годами смотрел на меня. Я рада, что он ждал, но я также ненавижу, что мне вообще приходится через это проходить.

Мои глаза прикованы к спинке кровати из-за угла, под которым я должен держать голову. Я чувствую, как мой разум все время ускользает от меня, в то время как он просто продолжает колотиться внутри меня. Все мое тело немеет от боли, и вскоре я чувствую, как его сперма выливается внутри меня. Фу фу фу!!

Он слез с меня и убирает вилку и веревки, а потом целует меня. — Твоя киска была так хороша, детка, — говорит он, облизывая губы.

— Я чертовски ненавижу тебя! Я кричу на него, выплескивая всю боль и агонию, которые я чувствую прямо сейчас.

Он просто облизывает губы, прежде чем встать и выйти из моей комнаты. Как только за ним закрывается дверь, я встаю и, спотыкаясь, иду в ванную и включаю душ. Я оставляю его включенным и смотрю на себя в зеркало.

Я даже не могу смотреть на себя прямо сейчас. Мое тело покрыто синяками и любовными укусами. Мои ноги в крови от потери девственности и того, что он так жестоко трахал меня, и ни один дюйм моего тела не остался нетронутым. Кровь все еще медленно стекает по моей шее.

Я бросаю одно из стеклянных украшений прямо в зеркало, и оно трескается и разбивается на куски. Я даже больше не хочу смотреть на себя; Я чувствую себя использованной и отвратительной, и я просто хочу избавиться от его запаха и стереть все его существование из моего тела.

Я захожу в душ и лихорадочно тру кожу и киску, пытаясь выдавить из себя его сперму. Когда моя кожа больше не может тереться, я сползаю по стене душа, пока моя задница не касается пола, и неконтролируемые рыдания сотрясают мое тело.

Не знаю, как долго я сижу в душе и рыдаю, но только когда входит Джулия и выключает воду, я даже не двигаюсь. Она помогает мне выбраться из ванной и осматривает меня, чтобы убедиться, что повреждений не слишком много, хотя я вижу, как она съеживается, когда смотрит на мое тело в синяках, хотя это не непривычное зрелище.

Когда она, наконец, укладывает меня в постель, она держит меня, пока рыдания сотрясают мое тело, пока я не слишком устаю, чтобы бодрствовать дальше, и в конце концов засыпаю.