Сердце Хейла (СИ) - "Lieber spitz". Страница 13

Он вдруг понял, что не видит города, а лишь отслеживает на маршруте следования те места, которые напоминают ему о старом романе. Он не замечал нового отстроенного бизнес-центра на пересечении Фуллер и Тремонт и жалел, что не увидит “Вавилона”, находящегося на другом конце города. Но мимо кафе, в котором он так упоенно целовал Стайлза Стилински, они все-таки проехали.

Кафе не изменилось нисколько. И Дерек только удивлялся тому, что он-то думал – мальчишки в его мыслях больше нет. Есть страшно интересная работа в брошенном на пару недель Бостоне; есть уютная компания знакомых геев по соседству со съемной квартирой; есть отношения с прекрасным человеком. Зрелые, самодостаточные отношения. И все же теперь, под воздействием волшебного воздуха знакомых районов города, прошлое возвращалось. Как вновь и вновь повторяющаяся мелодия в голове, которую ты не можешь не напевать, настолько въелась она тебе под кожу.

Стайлза Дерек помнил, как будешь помнить свою первую настоящую любовь, особенно если она несчастливая. И эти отмеченные на карте воспоминаний стратегически важные точки – кафе, рестораны, кинотеатры, торговые центры и танцевальные клубы – они уверенно возвращали Дерека в то драматическое лето его поражения.

Странно, но с Питером – участником драмы и победителем – на расстоянии они смогли общаться. И довольно регулярно, как только Дерек преодолел четыре тысячи километров, их разделивших. Старший Хейл всегда вел его финансовые дела и эта размолвка никак не повлияла на бизнес-отношения – Дерек не смог противиться своим же убеждениям: он всегда считал, что личное не следует мешать с деловым. И он не стал отказываться от приглашения повидаться, явив себя – прежде всего себе самому – спокойным и забывшим тот некрасивый скандал, неконфликтным взрослым человеком.

Сейчас Питер ждал его у себя на прежней квартире, куда Дерек и подъехал спустя час после приземления.

Он скинул свою сумку на пол, и они обнялись прямо у порога.

Питер не изменился. Лишь стал еще более крепким, более мускулистым: грудь и плечи выразительным рельефом показывались из глубокого выреза футболки, а тонкий трикотаж спортивных штанов откровенно подчеркивал узкие бедра и маленький поджарый зад. Питеру было тридцать девять. В таком возрасте или плюют на себя, устав стремиться к придуманному идеалу, или же совершенствуются с удвоенной силой, становясь все лучше и лучше, словно раритетное вино.

Питер тянул на дорогое Кьянти Классико и, судя по его самоуверенному прищуру голубых глаз, он об этом прекрасно знал.

- Ну, здравствуй, король волшебных порошков и пилюль, – довольно приветствовал он племянника, размыкая объятия и хлопая по спине.

Дерек засмеялся, вкусив забытой иронии, которой дядя всегда отмечал выбор его профессии. Он хлопнул старшего родственника по плечу ответно – жестом равного, и уверенным шагом прошел в гостиную. Впрочем, пространство квартиры Питера, чем-то напоминающее их общий лофт, было с такими же размытыми границами – холл плавно перетекал в кухню, она – в большой зал, где за стеклянной стеной, расписанной чем-то абстрактным, пряталась огромная кровать. Дерек старался туда не заглядывать – Питер мог удивить наличием посетителей, которые не всегда оказывались одетыми.

- Надеюсь, ты один, – произнес он немного пугливо, но не скрывая улыбки и не скрывая радости от их встречи, решив удивить дядю своим нынешним новым спокойствием.

Приобретенной в холодном ветреном Бостоне мудростью, которая подсказывала забыть прошлое и жить настоящим. В конце концов кафе, кинотеатр и прочие объекты, напоминающие ту его любовь, можно было бы обходить стороной, жалея лишь о “Вавилоне”, куда дядя потащит его наверняка. В “Вавилоне” да, был риск наткнуться на повзрослевшего красивого мальчишку, о котором Дерек думал, что забыл.

- Не совсем один, – раздался ответ Питера, вырвав Дерека из задумчивости, и он машинально перевел взгляд снова на интригующий полумрак спальни.

Оттуда показался стройный силуэт, замотанный в одно махровое полотенце. У кровати полотенце было скинуто, мелькнула белоснежная голая задница и тут же скрылась под натянутыми на нее джинсами.

- Шампунь закончился, Питер, – произнес какую-то до нелепости смешную фразу голос Стайлза Стилински, и тут же показался он сам, выйдя на свет гостиной.

Увидев Дерека, он кивнул ему безо всякого удивления:

- Привет, Дер! Как долетел, нормально?

И уверенным шагом прошел на кухню. Залез в холодильник, достав оттуда пакет с соком. Выпил его. Поддернул джинсы, съехавшие с бедер слишком низко, и только поморщился, когда Питер обманчиво сладким голосом поинтересовался:

- На занятия не опоздаешь, мистер томность?

Стайлз что-то сердито пробурчал под нос, но послушно скрылся в гардеробной, заканчивая свой туалет.

- Ты не говорил мне, что... – Дерек, который только что понял, что его прежний план летит к чертям, что крайне опасный для него “Вавилон” оказался попросту у дяди дома, никак не мог сформулировать вопрос.

Попробовал снова, уже спрашивая напрямую:

- Вы что, живете вместе?

Питер как-то странно, смущенно, не похоже на себя самого, улыбнулся.

- Как бы, периодически, – ответил и проводил взглядом проходящего мимо Стайлза. Уже одетого полностью и с сумкой через плечо.

Дерек понимал, что мальчишка слышит их смешной пинг-понг из вопросов, касающихся его. Он понимал, что Питера это нисколько не смущает. А вот его самого – еще как.

И все же он глупо переспросил:

- Периодически?

- Примерно семь раз в неделю, – весело ответил за Питера Стайлз и наклонился к хозяину квартиры за прощальным поцелуем.

Дерек во все глаза смотрел на то, как старший Хейл чмокает нахалёнка в губы.

Дерек даже подумал, что хлопнется в обморок, когда разглядел, как эти двое придурков трутся носами, как пара влюбленных псов.

И едва за Стайлзом захлопнулась дверь, он грозно поинтересовался, чувствуя себя снова обманутым, всё узнающим последним влюбленным глупцом:

- И почему ты не рассказывал мне, Питер? Что ты... вы...

- А нечего было рассказывать, Дер, – Питер спокойно наливал им кофе, даже не думая прятать свой четко очерченный мягкими брюками стояк. Всего-то – от легкого поцелуя!

- Я просто был удивлен, что вы с ним... – неловко присаживаясь на барный стул, произнес Дерек, только сейчас понимая – они общались с дядей исключительно на деловые темы, бросив болтать про постель.

Питер подтвердил это:

- А что мы с ним? Это никак не касалось твоих счетов в банке. И твоих прекрасных отношений с... не запомнил имени, прости...

- ... с Алексом, – подсказал Дерек, виновато вспоминая единственный интимный разговор между ними, когда он, немного пьяный... Нет, сильно, откровенно пьяный, болтал по телефону без умолку, как раньше делясь со своим родственником подробностями нового романа. Подробности личной жизни старшего Хейла никак его не интересовали.

- Твоих прекрасных отношений с Алексом, да, – продолжил Питер. – Тебя, вроде как, не должно было больше заботить оставленное здесь прошлое. Ну прости, что не предупредил о том, что Стайлз сегодня здесь ночует! Подстраховался: были сомнения, знаешь. Боялся, сбежишь еще...

Замечание было обидным и одновременно очень питеровским. А бегство казалось хоть и правильным, но чрезвычайно детским поступком. И это сейчас, когда хотелось Дереку казаться очень взрослым и выдержанным. Когда в двадцать девять он считал себя вполне зрелым мужчиной, не падким на бесконтрольные эмоции, которые могли показать его банальным романтическим слюнтяем. В двадцать девять, что ни говори, он был уже не мальчишка.

- Так значит, у вас отношения, – констатировал Дерек, глядя на то, как Питер задумчиво терзает в руке изящную кофейную ложечку.

Это было уже доказанным утверждением: Стайлз на его глазах доставал из комода Питера мелькнувшие белым трусы. А уморительная фраза про шампунь вообще показалась Дереку коронной. Но Питер холостяцкую марку держал.