Сердце Хейла (СИ) - "Lieber spitz". Страница 14
- Совместное проживание наших трусов на одной полочке еще не означает отношений, – уперто отозвался он. – У нас свободное общение. Если ты понимаешь, конечно, о чем я.
Дерек, конечно, понимал – он знал личный кодекс Питера Хейла.
Никаких отношений. Никаких бойфрендов. Никакой ответственности за кого бы то ни было.
Просто секс. Просто удовольствие: без оправданий, без извинений, без сожалений.
- И сколько времени ты продолжаешь забивать парню голову своими правилами жизни? – спросил он дядю, и вышло зло, жестко.
- Да все три года, – честно ответил Питер, не обратив внимания на изменившийся тон, зато заметив очень психологично: – Ты не одобряешь, я помню. Твой Альберт, наверно, тоже.
- Алекс.
- Один чёрт. Твои с ним отношения наверняка раздутый до гетерообразца идеал? Такие прочные, что приехав сюда, ты сразу же забыл о них и кинулся судить своего бедного родственника за его пидорские убеждения? Так, что ли, Дерек? Или же всё дело в этом мальчишке, которого ты так и не смог забыть?
Встреча, еще час назад казавшаяся долгожданной, превращалась в продолжение скандала, затеянного ими три года назад.
Питер был виноват. Но он, не извинившись тогда, и сейчас не собирался. И бил наотмашь, не зная при этом, что попадает по самому больному.
Стайлза Дерек забыть смог. Но очень легко и живо вспомнил, беспрепятственно, не отвлекаясь на совесть и чувство долга, потому что его идеальные отношения, казавшиеся прочными и стабильными, подтверждая извечное правило: “Ничто не случается случайно”, закончились как раз перед самым отъездом. И признаваться в этом особенно не хотелось.
- Я забыл Стайлза, Питер, – сказал Дерек почти правду. – Я просто не ожидал, что его не забудешь ты. Три года! Господи, это же с самого того момента?
Дерек по-прежнему хорошо считал.
- Что ты хочешь, чтобы я сказал, Дер? – спросил Питер, заранее признавая поражение в споре. Не оттого, что действительно проиграл, а оттого, что спорить уже не хотелось.
- Я хочу...
Дерек понимал – чего он хочет. Признания Питера. Его: “Знаешь, Дер, а я люблю этого приставучего мальчишку. Все-таки люблю...”
Но Питер молчал, дыша ровно и бесшумно. Молчало и его сердце. Дереку даже неловко стало за то, как громыхает его собственное: неприлично сильно и загнанно. Так не бывает от пустых воспоминаний. Так бьётся сердце влюбленного мужчины, который просто не знал, что это происходит с ним до сих пор.
Он не стал продолжать этот разговор. Перевел тему резко на другое.
- Я хочу забрать ключи от лофта. Мне нужно где-то остановиться, и я не бронировал гостиницу, думал...
- Конечно, о чем речь, – поспешно и облегченно отреагировал Питер. – Сейчас принесу.
Пока он рылся в ящике стола, Дерек вслух размышлял о том, что надо бы нанять уборщицу, если Рита, как сообщил ему Питер, уехала к себе в Мексику.
- Там же, наверно, не убрано. Ну, в лофте, не в Мексике, – пошутил он. – Придется обживаться заново...
- О чем ты, Дер? Лофт очень активно используется, там есть всё, необходимое для... в первую очередь для хорошего траха, разумеется, но и для обычного проживания место подойдет. В общем, я нанял другую мексиканку и там чисто.
Питер довольно рассмеялся, пока Дерек непонимающими глазами смотрел на него.
- Ты хочешь сказать, что продолжаешь водить туда парней?
- А что такого?
- А как же Стайлз?
- А что Стайлз? Он тоже пользуется этой привилегией.
- То есть, ты совершенно не против, когда он...
- Боже, Дерек! Не будь таким зажатым! Конечно, я не против, если мальчик чуть-чуть развлечется. Ему двадцать. В его возрасте я трахал все, что движется или хоть сколько-нибудь шевелится рядом со мной!
- И он развлекается? Ты так испортил его, что он теперь не только подчиняется, но и живет по твоим правилам? Никакой моногамии? Сплошной секс без обязательств?
- Ну почему же без обязательств? Ему не позволительно целовать парней в губы, и этого же не делаю я; повторно мы ни с кем не встречаемся. Я даже имен не спрашиваю...
- Ты и раньше этого не делал.
Питер пожал плечами, словно говоря: “Вот видишь, ничего не изменилось, я по-прежнему себе верен”.
Это отсутствие перемен неожиданно злило, и Дереку внезапно расхотелось. Расхотелось быть здесь, в этом забытом им теплом штате, знойное дыхание которого настраивало на легкомысленный лад. Расхотелось быть в этом южном, непохожем на строгий Бостон, городе. Рядом с человеком, бывшем ему другом так давно.
А еще расхотелось ехать в лофт. На территорию, свободную от проблем. Пропахшую сексом и разрешенными изменами.
Но Питер не стал его слушать.
- Не вздумай снимать номер в отеле. Езжай на Тремонт, живи сколько хочешь. И... знаешь, Дерек, потрахайся там хорошо, а то ты какой-то бледный и замученный.
- Иди ты, – огрызнулся Дерек, сам не понимая, отчего так скверно.
Всё – скверно.
Питер допил кофе и выжидающе посмотрел на племянника, уловив его настроение.
- Берешь ключи или нет?
- Или да, – сдался Дерек и протянул руку.
- Не волнуйся, тебя никто не будет из нас беспокоить, – пообещал Питер самонадеянно.
- Да вы уже... побеспокоили, – заметил Дерек, повторно упрекая: – Ты всё же мог меня хотя бы предупредить. Сказать об этих, своих... отношениях.
- Нет никаких отношений, Дер, – устало повторил Питер. – О чем я должен был тебя информировать? Что мы со Стайлзом трахаемся? Прости, но это не та новость, о которой сообщают, присылая открытку из белого глянцевого картона с парой колец и голубками на лицевой стороне. Тем более ты, как мне показалось, был занят другим мужчиной, с которым у тебя...
- ... ничего больше нет, – признался Дерек, почувствовавший острую потребность сказать правду. – Мы с Алексом расстались перед моим отъездом. Но это не важно...
- А что важно? – поднял Питер бровь.
- Не знаю, – честно ответил Дерек. – Всё это. Как оказалось.
Он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону кровати, с которой час назад встал голый растрепанный Стайлз. Все тот же красивый мальчишка с неопределенным статусом, из-за которого они до сих пор продолжали спорить.
- А спорить как раз не о чем, – покачал головой Питер понимающе. – У нас чистый секс. Никаких обещаний друг другу. Он может уйти, когда захочет. Я тоже.
- И все же его трусы живут в твоем комоде уже достаточно долго, – поддел Дерек дядю, намекая на почти совместное проживание.
- Ну, это было непростое решение, принятое мной из чисто практических соображений, – объяснил Питер и рассмеялся. – Если бы не выделенная полочка, солнышко продолжил бы нагло таскать моё белье. От Армани, между прочим.
Стало завидно.
Алексу, оставленному за несколько тысяч километров отсюда, никогда бы и в голову не пришло выкрасть для личных нужд трусы Дерека. Может, поэтому они и расстались?
- Давай сходим куда-нибудь вечером? Выгуляю тебя, что ли, – миролюбиво предложил напоследок Питер. – Подготовлю полный отчет по твоим активам; смогу назвать сумму, которой ты будешь волен распорядиться по своему усмотрению – год был на редкость удачным, и ты в большом плюсе. Выпьем, потолкаемся на танцполе...
Дерек согласно покивал, забирая ключи. Подумал, что разница часовых поясов и усталость, как следствие – плохая отговорка, и придется принять приглашение оторваться в “Вавилоне”. Последовать, так сказать, совету – развеяться, а может, и потрахаться, чтобы прогнать въевшуюся за три года в кожу бостонскую дождливую бледность.
Утро залило лофт солнцем, а Дерек уже и забыл, насколько здесь много тепла и света: в этом штате, в этом городе, на этой стороне улицы Тремонт, откуда еще вчера он хотел бежать без оглядки.
Освоившись в обновленном интерьере их старого траходрома, который, на счастье, никак не напоминал ему о произошедшем памятным вечером, Дерек так и не вышел на улицу, устав от перелета и какого-то неудачного, тяжелого разговора, случившегося между ним и Питером.