Рубин II (СИ) - Рэй Даниэль Зеа. Страница 12

Какую жертву он бы принес богам за возможность вновь повстречать Рубин живой? Свой дар? Ордерион с радостью бы избавился от этого проклятия! Свою титул? «Прочь вместе с даром!» — ответил бы он. Свои богатства? Единственное настоящее сокровище забрало у него ущелье, а все остальное — это средства, без которых он и так проживет. «А если бы боги попросили взамен твою жизнь?» — спросил внутренний голос. — «А разве сейчас я живу? — уточнил сам у себя Ордерион. — Или я продолжаю существовать в поисках той, которой, возможно, уже нигде не найти?»

Оставшись вечером в покоях, давным-давно отведенным для него в Северном замке, Ордерион улегся на кровать и пустым взглядом уставился в потолок. В отличие от брата за ужином он не пил, да и кувшин с брагой с собой не забирал… После того, как до них дошли вести из Белого замка, кто-то из братьев всегда должен был оставаться трезвым. И Ордерион прекрасно понимал, что этот «кто-то» именно он. Повелители силы прибывали на поклон Луару один за другим, и поговаривали, что с визитом явился сам Верховный из Небесного замка.

Что могло заставить Янтарного Сокола сорваться и вылететь из охраняемого гнезда? «Беда, — подсказывал внутренний голос. — Или нажива. Или все разом».

Ордерион не сомневался, что отец закрылся в замке и созвал свиту гонцов смерти во главе с Янтарным Соколом, ибо знал: сыновья явятся назад только при одном условии — чтобы поквитаться. Сколько лет Луар лавировал на грани, ни разу не оступаясь и возвращая себе преданность и покорность сыновей? Но в итоге споткнулся о шлейф женского платья и упал. Кому принадлежало платье? Хейди? Рубин? Возможно, Мире? Или шлейфа было три, и каждый сыграл роковую роль во всей этой истории?

Что бы ни было дальше, войны не избежать. Галлахер не оставит безнаказанными издевательства над Хейди, что довели его жену до самоубийства. А Ордерион защитит брата, потому что считает того правым. Эпоха правления вечно молодого короля Луара подходила к концу. Но ни Галлахеру, ни Ордериону с ним и его войском не справиться. Нужны союзники. Турем. Если Дарроу встанет на сторону Галлахера и Ордериона и поддержит их в походе на Белый замок… победа может остаться за ними. Орден Повелителей силы не станет вмешиваться в распри королевств и их детей, ведь это противоречит уставу. Но Луар способен сыграть грязно. Отец может сообщить Верховному, что Ордерион и Дарроу укрывали повелительницу силы с даром целительницы… Гонцы смерти отправятся в путь, чтобы отобрать у предателей ордена жизни. И голос рассудка подсказывал Ордериону: отец уже поступил именно так. А это означало, что спасти принца и Дарроу мог только раскол в рядах ордена и объявление Вотума Недоверия. Как ни крути, мир вокруг действительно разваливался, а Верховный до сих пор не объявил призыв гонцов смерти для того, чтобы раздать им указания и всех спасти.

Одно цеплялось за другое, и обрастало догадками, на которые Ордерион не мог однозначно ответить. От того мысли роились, словно бабочки-маячки, перелетая с одного места на другое и пристально изучая каждую деталь возможного заговора.

За завтраком Ордерион выслушал от брата брань и проклятия из-за похмелья. Угомонить его он и не пытался, ибо понимал: Галлахер срывал злобу, за которой скрывалось настоящее горе.

Так они и отправились в путь. Уставшие, измотанные принцы разваливающегося королевства, одному из которых очень хотелось напиться, а другому — никогда не трезветь.

По дороге в Гразоль, Ордерион ненадолго остановил лошадь у того места, где они с Рубин выехали с поля. Остальные тоже притормозили, начав озираться по сторонам в поисках опасности. Галахер догадался, что брату лучше не мешать, и уехал с людьми немного вперед.  Ордерион остался на дороге один. Казалось, вот-вот лошадь Рубин появится перед глазами, а на ней будет восседать самая прекрасная из дев, что он когда-либо знал в своей жизни.

Мысли о смерти любимой вновь сковали грудь, не позволяя вдохнуть, и Ордерион поспешил нагнать остальных, пока не впал в то же отчаяние, что и его брат.

В Гразоле Ордерион заселился в комнату «для супругов деров» и снова не спал всю ночь, глядя на запертую дверь. Хотелось встать, и проверить: вдруг Рубин находится в другой комнате, а ее грязные сапоги стоят у кровати? Ордерион не вставал, зная, что ни Рубин, ни сапог за дверью больше нет.

Утром, когда он спустился вниз, Хорн буркнул что-то про ужасный внешний вид и предложил принцам задержаться в Гразоле на день, чтобы оба выспались. Ордерион и Галлахер наотрез отказались от этой идеи, и отправились дальше.

Застава. Приехали засветло. На мгновение Ордериону показалось, что вот-вот выбежит прежний начальник заставы и начнет рассказывать историю о пропаже королевской делегации и выжившей фрейлине…

Никто не вышел. У заставы был новый начальник и другие воины, переехавшие сюда после пропажи старых. Ордерион представился вымышленным именем и вручил конюху поводья, после чего сразу направился в гостевой дом. Галлахер следовал за ним. Их поселили в соседних комнатах для деров и заверили, что принесут еду из трактира уже через полчаса.

Ордерион от этого любезного предложения отказался. Галлахер покосился на него и тоже ответил, что поест вместе со всеми. Принцы вымылись, сменили одежду и встретились на первом этаже гостевого дома.

— Как будто в прошлое попал, — бросил через спину Ордерион, выходя на улицу.

— Мы не обсудили, что будем говорить Дарроу, — напомнил брат.

— Правду, — пожал плечами Ордерион, — и, если он прикончит нас за убийство делегатов и пропажу Рубин, ляжем в землю без почестей, чем доставим особое удовольствие Мире и нашему папаше.

— Тебя не заботит, что до сих пор до нас ни один гонец из Белого замка не доехал? — спросил Галлахер, по привычке оглядываясь по сторонам и всматриваясь в лица проходящих мимо людей.

— Нет. Все и так ясно без слов. Отец знает, что мы вернемся с местью, и готовится нас встретить, — подытожил Ордерион и остановился перед трактиром.

Галлахер все ждал, когда Ордерион войдет в помещение первым. Молчание затянулось, принц медлил, и Галлахер открыл перед братом дверь.

Ордерион вошел внутрь и вновь остановился. Там почти ничего не изменилось: даже блудные девки стояли в ряд на местах прежних. Ордерион тяжело вздохнул, понимая: Атан ни за что в этом месте не отвечал. «Это папаша. Его законы и порядки, его подпольная торговля и нажива на бедах зависимых от белой пыли людей».

Галлахер и Ордерион присели за свободный столик и заказали ужин на всех. Новый хозяин трактира тут же зашевелился, а девки у стойки поправили лифы и с надеждой взглянули на входную дверь.

Тишина затягивалась. Никто не шел.

— Говорю же, эта страшила беду с собой привела, — произнесла одна из них.

— Не мели чушь, — махнула рукой другая. — Не повезло девке повелительницей силы родиться. Зато спутницы ее явно хорошо за охрану платят.

— Где это видано, чтобы баба двух других баб охраняла? — произнесла третья.

— Здесь, — ответила другая и захохотала.

Галлахер и Ордерион переглянулись, с опаской и неверием глядя друг на друга.

— Эй, трактирщик, я просила нам эля в комнату принести! Почему его все еще нет?! — раздался голос из-за спины.

Галлахер прирос взглядом к одной точке, белея на глазах. Ордерион медленно обернулся и увидел, куда смотрел брат. Он без труда определил, что дева — это не Рубин. Копия. Существо. Сам не знал, как до него это дошло. Каким образом отличил. Не тот нетерпеливый жест, которым она поторапливала трактирщика. Не тот холодный и надменный взгляд. Все не то…

— Да что б меня… — произнесло существо, встретившись взглядом с Ордерионом.

— Ну, привет, странница, — холодно поприветствовал принц, продолжая сидеть. — Давно не виделись.

— И не говори.

Как ни странно, существо подошло к ним с Галлахером и плюхнулось на свободный стул. Брат, глядя на нее, подозрительно молчал.

Существо окинуло Галлахера заинтересованным взглядом и одобрительно кивнуло: