Дракон с отрезанными крыльями (СИ) - Эн Вера. Страница 9

Дарре лежал, повернувшись к стене, и раз за разом взвешивал все «за» и «против», пока, измученный, не заснул мертвым сном. Так он не спал, наверное, с раннего детства: без кошмаров, без страха, без ожидания ударов, сопровождающих побудку.

Когда проснулся, в комнате по-прежнему никого не было. За окном уже стемнело, а сквозь дверную щель пробивался опьяняюще аппетитный запах. И Дарре всем своим существом понял, что не в состоянии уйти. Может быть, через день, через два, или спустившись к ужину и увидев пустой котелок, — но не сейчас! Не отказавшись от попытки начать новую жизнь. Пусть потом будет стыдно за свою жалкую надежду, но он снова рискнет. Как всегда рисковал…

Дарре спустился с кровати, встал на четвереньки, пробуя силы. Ноги и руки вполне держали тело, не подгибаясь и даже не дрожа, — вот что значит нормально отдохнуть. Дарре сделал по полу пару движений и уткнулся носом в лавку. На ней лежали какие-то вещи. Дарре мотнул головой, но припомнить, чтобы они были здесь до сна, не смог. Значит, кто-то заходил в комнату, пока он спал, и оставил эти тряпки. Зачем? Что они могли значить?

Любопытство взыграло, и Дарре взял верхнюю вещь в руки, сжимая и получая непонятное удовольствие от хрусткой чистоты ткани. Поднес к лицу, понюхал: вещь пахла свежестью и женскими руками — Дарре запомнил этот запах, когда жена Лила была в комнате. Она принесла, не побоялась дракона. А ведь даже если их история с Лилом правда, ждать от Дарре можно было чего угодно. Он и слова еще не давал. Хотя в сию же секунду понял, что никогда не тронет эту женщину. Даже если придется защищаться.

Дарре развернул вещь и увидел, что это была мужская рубаха. А под ней лежали штаны.

Он глянул на себя и вспыхнул помимо воли. На бедрах какие-то лохмотья, а все остальное тело просто голое. Не считать же приличной защитой бинты — они только добавляли убогости к общей картине.

Дарре принялся спешно натягивать одежду, пару раз упав и подняв шум. Снаружи послышались мужские шаги, и Дарре заторопился еще сильнее: даже перед Лилом он не хотел выглядеть глупцом и неумехой. Но застежки что на рубахе, что на штанах ни в какую не давались, а сами вещи были велики и не держались там, где надо. От отчаяния Дарре заскулил щенком и тут же проклял себя за эту слабость. Затравленно оглянулся на открывшуюся дверь…

— Тихо, тихо, — без капли насмешки угомонил его вошедший Лил, и Дарре задышал тяжело, давя вырвавшиеся из-под контроля эмоции. — Не ты первый, кому эта наука сразу не дается. Сын у меня — завтра познакомишься — полтора года учился с такими застежками справляться. А попроще вещи совсем большие. Ариана потом ушьет, а пока придется потерпеть.

Лил говорил спокойно, а у Дарре каждая фраза колокольчиком звенела в душе. И про науку, и про сына, и про подгон одежды под него. Значит, всерьез все? И на самом деле есть надежда?..

Вдвоем с Лилом они справились с возникшими проблемами, подвязав штаны веревкой и закатав рукава у рубахи. Дарре улучил момент, чтобы спрятать документы за пазуху, и вдруг замер, поймав на себе недовольный взгляд. Тут же непроизвольно сжался, словно у Лила в руках появилась плетка. Но тот лишь покачал головой.

— Вставай, — приказал он, и Дарре только сейчас понял, что стоит на четвереньках. Эндовы привычки, вдолбленные предыдущим хозяином, просто так не отпускали. Дарре столь давно научился смотреть на людей снизу вверх, что уже не обращал на это внимания. И ходить прямо не пробовал никогда в жизни. Он же не считал себя человеком. В отличие, кажется, от Лила. — В этом доме ползать не принято. Если ноги не держат, плечо подставлю. Но про колени придется забыть. Можешь считать это моей прихотью.

Дарре кивнул с благодарностью. Это было совсем новое для него чувство, но никак иначе отреагировать на слова Лила не получалось. Он ведь не только все понял, но и постарался скрасить и возникшую неловкость, и нечеловеческое отношение хозяев к Дарре.

Дарре поднялся на неверные ноги, с трудом удерживая равновесие. Замер на несколько секунд, собираясь с духом, потом сделал осторожный шаг. Покачнулся, взмахнул руками, одновременно страшась и того, что шлепнется сейчас перед Лилом, и того, что тот кинется поддерживать беспомощного дракона. Но Лил только ободряюще улыбнулся и кивнул на открытую дверь.

Дарре вцепился в нее, будто утопающий в соломинку, незаметно перевел дыхание и снова неловко двинулся вперед.

Второй шаг дался легче. Дарре перехватился руками за другой угол двери и сделал следующую попытку. Лил стоял, не шевелясь и даже не напрягшись, давая Дарре возможность самому освоить эту науку.

От выхода до какого-то ограждения было два шага пустого пространства, и Дарре, вдохнув поглубже, мужественно одолел это расстояние. Радостно оперся о перила… и замер в растерянности. Чтобы попасть на кухню, требовалось спуститься по лестнице, а тут любое неумелое движение могло быть чревато падением с высоты. Дарре невольно обернулся, не зная, чего хочет — уж точно не попросить о помощи. Он так глупо радовался тому, что ему удаются настоящие человеческие шаги, что сдаться сейчас означало бы потерять к себе уважение. Но и кубарем скатиться вниз…

— Мы никуда не торопимся, — негромко заметил Лил и подошел к ступеням. — Это не сложнее, чем одолеть застежки на рубахе. Главное, держись покрепче: перила сделаны на совесть, не подведут.

Дарре перестал удивляться тому, сколь верно чувствует его этот человек. Наверное, он на самом деле был когда-то драконом, и, наверное, это и служило объяснением такому явлению. В любом случае Дарре сейчас заботило другое. И силы стоило поберечь. Потому что, как оказалось, больше всего их тратилось как раз на эмоции.

Дарре сжал зубы и, почти слившись с поручнями, спустился на одну ступеньку. Мышцы на ногах задеревенели, но лишь на мгновение, а потом Дарре понял, как надо действовать. Главное — избавиться от страха. И тогда все получится!

Он одолел половину лестницы, когда услышал торопливые шаги. Услужливое воображение неожиданно нарисовало образ рыжей девчонки, выпросившей у Лила купить Дарре. Кто она ему? Дочь? Сестра? Лил говорил про какую-то Айлин, что могла расстроиться вместе с Арианой, но так звали его мать — наверное, ее он и имел в виду. Но если все же… Если сейчас он увидит?..

Внутри что-то задрожало, и Дарре, отвлекшись, оступился. И только намертво сцепленные на перилах пальцы позволили удержать вертикальное положение.

Появившаяся в проеме Ариана ахнула и бросилась к нему на помощь. Дарре непроизвольно отшатнулся и тут же возненавидел себя за это трусливое движение, но мгновением раньше Лил перехватил жену и, прижав к себе, покачал головой.

— Он сам справится, — уверенно сказал он.

— Но я же только… — начала было Ариана, однако Лил не дал ей договорить.

— Сам, — повторил он и поцеловал жену в лоб. — Накрывай на стол: мужчины умирают с голоду. А от аромата твоего супа даже у меня голова кружится.

Ариана улыбнулась, без сомнения поняв то, что не скрылось и от Дарре. Лил изо всех сил старался обращаться с ним как с обычным человеком. Как будто не купленного изуродованного дракона они с женой привечали, а равного им. И даже скидки на состояние Дарре не выглядели унизительными.

Ариана послушно исчезла в кухне, и вскоре оттуда раздались звуки расставляемой посуды. Дарре сглотнул слюну и поспешно спустился на следующую ступеньку. Есть хотелось неимоверно, но еще сильнее было желание не заставлять радушную хозяйку ждать. Где-то в глубине души ковырялся страх, что его за общим столом отнюдь не ждут, но Дарре затолкал его поглубже хотя бы до конца лестницы. Пока не навернулся и не испортил самый волшебный вечер в своей жизни.

Когда последняя ступень оказалась преодолена, Лил ободряюще кивнул и пошел вперед, указывая дорогу на кухню. Дарре медленно, но уже довольно уверенно направился за ним. С некоторым удовольствием отметил, что так передвигаться гораздо удобнее, чем на четвереньках, и тут же вспыхнул, вспомнив, как одернул его Лил в комнате и напомнил о давно забытом Дарре достоинстве. Наверное, никакими уговорами и уверениями не удалось бы заставить его поверить человеку. Но противиться этой справедливой суровости было невозможно. Лил будто действительно видел в нем мужчину. И пытался внушить это же ощущение Дарре.