Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ) - Эристова Анна. Страница 11

– Пожалуйте, барыня, – скромно сказала Лесси, снова присела и удалилась, не забыв снять клош с тарелки.

Я проводила её взглядом. Хорошая девочка, интересно – почему мадам Корнелия называла её ленивой и тупой? Ладно, разберёмся. Сейчас сейф. Подошла к нему, осмотрела. Колёсико с цифрами. Надо крутить. В принципе, ничего сложного. Покрутила колёсико до отметки на цифре 5, потом на остальные цифры. А вдруг не откроется? Вдруг есть какой-нибудь секрет?

А позвонить и спросить никак… Телефон ещё не изобрели.

В сейфе что-то гулко щёлкнуло, и дверца отворилась. На потёртом бархате полок лежали пачки бумаг, обмотанные шёлковыми ленточками крест-накрест. Стопка блёклых монет сиротливо пряталась в уголке. А ещё в сейфе был симпатичный кожаный футлярчик. Я потянула его к себе, тихо надеясь, что там бриллиантовое колье. Но в футлярчике оказался невзрачный мелкий и корявый жемчуг. Он прятался под запиской, написанной твёрдым округлым почерком: «Надевать только в случае крайней необходимости!»

Интересно чукчи пляшут…

А что такое крайняя необходимость? И вообще, чем жемчужное ожерелье поможет мне в случае крайней необходимости?

Блажь старушечья, вот и всё. Ладно, потом разберусь. Наверное… Теперь надо посчитать, сколько Корнелия мне оставила на бедность. Деньги тут, конечно, очень странные. Я развязала одну из ленточек, взяла бумагу и прочитала: «Объявителю сей государственной ассигнации платит ассигнационный банкъ пятьдесятъ рублей ходячею монетою». Всего таких «банкнот» было пятьдесят. Двести пятьдесят рублей. Даже смешно стало – ну что это за деньги? А потом подумала, что ничего не знаю о здешних ценах. Сейчас пересчитаю всё и позову Лесси, чтобы она мне рассказала.

Всего в сейфе оказалась тысяча рублей в ассигнациях по пятьдесят и по сто рублей, восемьсот рублей серебряными монетами и двести – золотыми. Я богата, у меня две тыщи! Ура.

Или не ура?

Блин, как бы по ценам сориентироваться?

Я сложила деньги обратно в сейф, закрыла его и села за стол. В тарелке ещё парил светло-зелёный суп-пюре, а в другой – остывали какие-то мелкие птичьи ножки, запечённые со свеклой. Чёрный хлеб, нарезанный брусочками, лениво лежал веером в крохотной, будто кукольной корзиночке. Бутылка белого вина, запотевшая с холода, была откупорена, а рядом стоял узкий бокал на высокой ножке.

Что ж.

Пора бы и подкрепиться.

Ела я без удовольствия. В голове крутилась мысль о том, что мадам Корнелия точно убьёт меня, если я запорю ей бизнес. Что мне известно о работе музыкального салона? Ну, ясен пень, там поют и играют на музыкальных инструментах. У нас есть рояль, есть Аннушка, которая фурычит в рояле. Есть Аглая с её шикарным голосом… Что дальше-то?

Налила в бокал немного вина и проглотила залпом.

Мне нужно нечто, что выделит одно конкретное заведение из множества остальных. Белое, остренькое, сладкое на послевкусии вино вдруг прочистило голову. Ясная мысль выбилась наружу и заплясала, отбивая чечётку.

Пользуйся своими знаниями и тем, что придумано в твоём мире, Таня!

Отбросим Тик-ток и прочие видео- и фотогалереи. Тиндер? Знакомства? Неплохая идея. Надо только узнать, как тут обставлено дело со сватовством.

Я схватила бумагу и, неуклюже ворочая пером, вывела нетвёрдо «Знакомства» первым пунктом. А дальше в порыве вдохновения написала «Театр». Проглотила пару ложек супа, задумалась. Театры-то тут наверняка есть. Опять же надо чем-то выделиться. А что придумали люди в моём мире? Правильно, садись, пять.

Сериалы!

А что? Актрисы из девчонок должны получиться неплохие, а сценарии… Можем писать их вместе. Какие-нибудь душещипательные мелодрамки публике понравятся, а если ещё и с моралью, то вообще получится прекрасно! Каждую неделю, скажем, новая серия. Чтобы узнать продолжение, люди будут приходить и платить за спектакль, а ещё и напитки будем подавать, лёгкие закуски…

Написала напротив театра «сериал» и задумалась. Для театра нужны декорации, костюмы, макияж. Нужно время, чтобы написать пьесу, выучить, отрепетировать, подготовить всё. Нужны деньги, чтобы жить, есть и мыться. Нудно продумать концепцию и план наших вечеров. Хватит ли мне месяца? О, и ещё реклама! Это обязательная стадия, если я хочу зарабатывать.

«Реклама» добавилось к моему списку в самый конец листа. Я задумчиво обвела слово несколько раз и отодвинула от себя полупустую тарелку. Налила ещё вина в бокал и громко крикнула:

– Лесси!

Девочка появилась примерно через пол-минуты. Присела в книксене, что начало меня раздражать, спросила:

– Чего барыня желают?

– Барыня желают… Тьфу! Скажи мне, сколько стоит хлеб?

Лесси подняла брови, но ответила послушно:

– Так четыре копейки, барыня.

– Молоко?

– Четырнадцать копеек литр, барыня.

– Сколько ты получаешь зарплату?

– Что барыня изволит спрашивать? – удивилась Лесси. Я перефразировала, вспомнив:

– Жалование твоё изволю узнать.

– Десять рублей в месяц, барыня… – девочка помолчала, пока я переваривала и пыталась сосчитать, сколько хлеба она может купить на свою зарплату, а потом спросила осторожно: – Барыня недовольны моею работою? Желают продать меня?

– Что значит «продать»? – удивилась уже я.

– Ну как же… Ежели барыня недовольны, ежели присмотрели другую горнишную… – голосок девочки сорвался, она всхлипнула: – Не губите, барыня, я всё-всё буду делать, как вы прикажете, только изъявите желание!

Твою мать.

Я вздохнула, осознав, что попала в самый разгар крепостного права, и сказала твёрдо:

– Лесси, я не собираюсь тебя продавать. Ты меня вполне устраиваешь. Я просто хочу узнать цены, чтобы сориентироваться в деньгах.

Девочка прижала руки к груди, ответила с чувством:

– Я всё для вас, барыня, всё! Только скажите, только глазоньками покажите, я тут же, мигом!

– Успокойся, Лесси! Мне бы какую-нибудь газету, что как где и по какой цене покупается. Понимаешь?

– Сейчас же принесу, барыня, не извольте беспокоиться!

Она выскользнула из кабинета, а я взялась за голову, снова ощутив боль в висках. Поставила локти на стол, пользуясь, что никто меня не видит, и закрыла глаза. Что день грядущий нам готовит…

Знакомства, театр, сериал, реклама.

Но начать нужно, естественно, с ремонта. Заведение мадам Корнелии было не то чтобы ветхим, но и лоском не блистало. Потёртые диванчики, пыльные шторы… Да что там. Рояль и тот кое-где поцарапан, а уж расстроен наверняка.

Нужно пригласить реставратора. Или хотя бы настройщика. Шторы постирать, сиденья диванов покрыть чехлами. Девушек одеть по-человечески.

Да я за полгода со всем этим не разберусь!

Самое время упасть духом и рыдать. Но в последний раз я плакала года три назад. Да, как раз в день моего совершеннолетия, когда отчим заявил, что не намерен далее меня содержать и чтоб я убиралась на все четыре стороны. А маман и слова против не сказала, глядя на своего мужика влюблёнными глазами. Правда, украдкой сунула мне двадцать баксов. С двадцатой мне как раз жить не тужить…

Стук в дверь заставил меня поднять голову. Лесси скользнула в кабинет и положила с книксеном передо мной газету:

– Пожалте, барыня! Сегодняшняя, купила у мальчишки на улице!

– Давай! – оживилась я, схватив газету и пачкая пальцы типографской краской. Лесси услужливо подсказала:

– На третьей странице объявления о продаже, ежели барыня желает полюбопытствовать.

Шурша бумагой, я нашла третью страницу. Бросилось в глаза объявление крупным шрифтом посреди листка: «Продается имѣніе близъ Михайловска съ 18 десятинъ земли, при нёмъ рѣка и мельница, съ 200 душъ крестьянъ и прислугою». Чуть ниже в красивой витиеватой рамочке другое насмешило: «Роскошныя щегольскія усы развиваются въ короткое время при примѣненіи усатина Перу. Баночка 2 руб. 50 копъ. Съ пересылкою».

Ага, мазь для усов (скорее всего, полный фейк, ха-ха-ха) целых два с половиной рубля с почтовыми расходами.

Разбирать яти и еры было поначалу сложновато, но я вскоре приноровилась читать их правильно. Цен в газете, конечно, было немного. Зато были брачные объявления, которые даже не насмешили меня, а знатно доставили: так что бедная Лесси испугалась, прибежав на мой дикий хохот. Ну как не ржать, читая что-то вроде: «Я надумалъ жениться, но не знаю на комъ. Меня всѣ любятъ, я не богатъ, но я красивъ; мнѣ 25 лѣтъ, роста выше средняго, характеръ мягкій. Кто богатъ, красивъ и не старше 19-ти лѣтъ, тѣхъ прошу откликнуться желательно было бы единственъ. дочь родителей, согласенъ войти въ домъ и жить вмѣстѣ съ родителями. Прошу не стѣсняться, дѣло – серьезно». И таких объяв было немало… В основном, искали богатых женихов или невест с приданым. И думать не надо, почему бордели так популярны в этом мире! Там можно просаживать состояние и не быть женатым.