Парящая для дракона - Эльденберт Марина. Страница 17
– Еще приказы будут?
– Сегодня нет. Хестор уже ждет на парковке, он отвезет вас домой.
Я моргнула.
– Вы всерьез решили, что я стану жаловаться вашему отцу? – Ландерстерг слегка приподнял бровь. – Считайте это уроком, Лаура. Надеюсь, следующие вам не потребуются.
Уроком?! Считать?!
– Вы… вы не просто драконья жопа, вы хрен драконий! – выдохнула я.
– Коньки, – ответил драконий хрен и вручил мне сумку. – Не стоит надевать чулки на каток, Лаура. Застудитесь.
Последнее мне сообщили примерно так же, как могли бы сказать: «Одер, мне кофе. Крепкий».
Я показала ему непристойный жест и вылетела за дверь. По лестнице метнулась тенью, выбежала в холл, на ходу закуталась в курточку.
Хестор действительно дожидался меня на парковке, но все, на что меня хватило – это бросить сумку на заднее сиденье и упасть следом. Там, где меня касался Ландерстерг, до сих пор горели следы ледяного пламени, узор на груди, казалось, вот-вот прожжет свитер. Приложив к нему руку, даже сквозь плотную шерстяную вязку ощутила жалящие ладонь уколы.
«Это знак того, что вы принадлежите мне, Лаура».
Никому я не принадлежу! И никогда не стану принадлежать!
Чтобы немного успокоиться, набрала подругу. Ответом мне стали длинные гудки и сработавший автоответчик: «Всем привет! Это Ринара Великолепная. Если у вас есть важная информация, не терпящая отлагательств, наболтайте ее со всей серьезностью. Я отвечу, как только смогу».
Не дожидаясь гудка записи, нажала отбой и сквозь панорамные окна верхнего холла бросила взгляд на стремительно удаляющийся пентхаус Ландерстерга.
Стилист и пресс-секретарь, говорите?
Это мы еще посмотрим!
[1] Самый известный бренд смартфонов во всем мире
Глава 8
Я влетела в квартиру, оглушительно хлопнув дверью.
– Па-ап! – крикнула прямо с порога. – Пап! Ты дома?!
Едва успела расстегнуть сапоги, когда в холл выплыла Ингрид.
– Лаура, ты могла бы вести себя прилично? – холодно поинтересовалась она.
– Я веду себя прилично. Где папа?
– Он встречается с каким-то проблемным клиентом. – Ингрид еще понизила голос. Мачеха выглядела недовольной: так случалось всякий раз, когда ее что-то или кто-то отвлекало от дел. – И я буду тебе очень благодарна, если ты не станешь больше кричать на всю квартиру. У нас гости.
– Гости?!
Гостем оказался, как выяснилось, стилист. Судя по количеству разложенных по дивану образцов ткани, а заодно по раскрытому в ноутбуке каталогу, Ингрид уже вовсю готовилась к вечеринке у Ландерстергов. Я не стала ее разочаровывать, что вечеринки не будет, просто поздоровалась и поднялась наверх, на ходу обувая домашние балетки.
– Силь? – заглянула к сестре. – Ты не в курсе, папа не говорил, когда вернется?
– Понятия не имею. – Сестра поспешно захлопнула ноутбук. – Тебя стучать не учили?
– Можно подумать, ты всегда стучишь, – огрызнулась я и вылетела из ее комнаты.
Не знаю, как насчет пламени Ландерстерга, но моего собственного сейчас хватало, чтобы подпалить пару комнат.
Знак принадлежности!
Этого еще не хватало!
Я распахнула окно и высунулась в него по пояс, чтобы немного остыть, но помогло не особо. Меня по-прежнему потряхивало, будто и не было этого полета от драконьей пещеры до жилища человека обыкновенного.
У-у-у, как он меня бесит!
Ненавижу его!
Ненавижу!
Внизу хлопнула дверь, и меня снесло с окна как под порывом ледяного ветра. Я вылетела из комнаты, и, перепрыгивая через две ступеньки, бросилась вниз.
– Пап! – выдохнула я. – Нам надо поговорить.
Отец, который успел только снять пальто, приподнял брови.
– Это так срочно?
– Более чем!
– Что, даже до ужина не подождет?
– Не подождет, – я кивнула в сторону кабинета. – Пойдем. Пожалуйста.
Отец покачал головой, но все-таки взял меня под руку.
– Что-то не так, Лаура? – спросил, когда за нами закрылась дверь.
– Все! – выдохнула я, и, вспомнив, что «у нас гости», все-таки понизила голос. – Папа, я не хочу замуж за Ландерстерга!
– Хорошая шутка. – Отец, начавший было опускаться в кресло, замер.
– Это не шутка.
– Что значит – это не шутка?!
– То и значит! – только сейчас я поняла, что стоило переодеться, но переодеться мне уже не грозило. Поэтому я оттянула ворот свитера (к счастью, широкий), настолько, насколько это возможно. – Он меня заклеймил!
Брови отца снова приподнялись, когда он увидел краешек голубой закорючки, язычком ледяного пламени выползающего на мою ключицу. Потом брови его сошлись на переносице, а отец опустился в кресло.
– Так надо, Лаура.
Что?!
– Как – надо? – переспросила я дрожащим от ярости голосом. – Увозить девушку с катка, выдергивать ее от друзей на глазах у всех, а потом ставить ей это клеймо? Так надо, да, пап?! Так?!
– Лаура, у тебя истерика. Успокойся, а завтра мы поговорим нормально.
– Нет у меня никакой истерики! – я подлетела к столу. – Я с самого начала говорила тебе, что не хочу идти на это собеседование, но ты меня даже слушать не стал! Я пошла туда только для того, чтобы его провалить, но Ландерстерг с какой-то радости выбрал меня! Да он меня даже не знает, но уже умудрился наляпать клеймо, как породистой виари! Насильно! Я не давала своего согласия, слышишь?!
– Хватит! – Отец рявкнул так, что я вздрогнула. – Хватит, Лаура. Довольно. Я вижу, к чему ты клонишь. Все дело в том, что у тебя с детства было все, что ты только пожелаешь. Лучшие игрушки, танцы, коньки. Я выкладывался, чтобы обеспечить тебе лучшую жизнь, и в итоге превратил в избалованное чудовище.
– Что?
– То. – Он поднялся из-за стола. – Ты привыкла, что все в твоем мире происходит по щелчку пальцев, а если не происходит, значит, ты недостаточно громко щелкнула. Ты согласилась пойти на собеседование…
– Я согласилась из-за вас! – выдохнула я. – Из-за вас, из-за тебя, Даргела, Ингрид, Сильви. Я хотела, чтобы…
– Если бы ты согласилась из-за нас, этого вопроса сейчас просто бы не возникло, – холодно произнес он. Настолько холодно, насколько вообще возможно. Наверняка, он успешно применял его во время судов, но со мной он никогда так не говорил. Ни разу, сколько я себя помнила. – Тебе двадцать один год. Пора понимать, что детство закончилось.
– Дело не в детстве. Неужели ты не понимаешь?!
– О нет. – Он шагнул ко мне. – Я все прекрасно понимаю. «Эрвилль де Олис», верно? Вот, что тебе нужно сейчас, и ты не успокоишься, пока его не получишь, и не наиграешься. Но вот, что я тебе скажу, Лаура. Твой эгоизм и твои желания всегда были для меня на первом месте. Потому что я люблю тебя. Потому что я поклялся твоей матери…
– Нет, – сказала я севшим голосом. – Не смей приплетать сюда маму.
– Не сметь? – Он сдвинул брови. – Ты с детства все разрушаешь. Я потерял ее из-за тебя!
Наверное, я всегда знала, что он так думает. Наверное… но сейчас меня словно ударили под дых, и воздух вышел из меня коротким рваным судорожным вздохом. Я развернулась и вылетела из кабинета. Как оказалась в своей комнате, помнила смутно, несмотря на распахнутое настежь окно, мне кажется, стало еще жарче.
В кресло я практически упала, и только когда включала ноутбук, поняла, что у меня дрожат пальцы. Папка, в которую я почти не заглядывала… а точнее, заглядывала раз в год, в мамин День Рождения, была сохранена у меня в разделе «Самое дорогое». Я открыла ее и первое, что увидела – свадебные фотографии. Мама и отец улыбались, сплетая пальцы. Воздушное платье (тогда в моде была пышность) раскрывалось от тонкой талии белоснежными волнами, лиф подчеркивал красивую грудь. Темные волосы были уложены в высокую прическу, фиолетовые глаза лучились счастьем.
Мама сама была как счастье. Когда она приехала из Раграна, поступать в Университет, папа уже учился на четвертом курсе. Они случайно познакомились во время студенческой вечеринки (где она его здорово отшила, если верить его словам), и с тех пор крепко зацепила. Он стал за ней ухаживать, чтобы добиться ее внимания, и в результате… ну, в результате у них все получилось.