Я не скажу тебе о сыне (СИ) - Иконникова Ольга. Страница 36

— Но разве она не понимала, что подлог рано или поздно будет раскрыт? — изумилась я. — Этот мальчик мог быть совсем не похож на его величество, у него могло вообще не быть магии!

— О, эта девица слишком глупа, чтобы думать о последствиях! Хотя о чём это я? — хихикнула Джемма. — Она давно уже не девица. Быть может, она рассчитывала, что обрадованный король сразу же женится на ней, и через некоторое время она сможет родить ему настоящего принца. Не удивлюсь, если она намеревалась избавиться от этого мальчика после рождения своего ребенка, хотя, конечно, сейчас они ни за что не признается в этом. Говорят, она так рыдала, когда рассказывала его величеству о своем обмане, что ее было слышно даже на улице. Она сказала, что на это преступление ее толкнула всепоглощающая любовь к его величеству.

— Что с ней будет теперь? — спросила я, когда мы уже возвращались в залу.

Джемма ответила, не скрывая своего удовлетворения:

— Ее снова выслали в провинцию — только теперь уже без права возвращения в столицу. Ее репутация погублена настолько, что я не думаю, что найдется хоть кто-то, кто пожелает жениться на ней, даже польстившись на титул или приданое. При дворе ожидают, что вскоре и сам герцог отправится в свое имение вслед за Энрикой. Но я, должно быть, уже утомила вас этой темой. Впрочем, сейчас вас развлекут наши местные поэты — среди них попадаются весьма талантливые. Надеюсь, я могу называть вас Летисией?

Мы оказались в зале, уже наполнившейся гостями, и я нацепила на лицо дежурную улыбку. Впрочем, эта улыбка быстро сбежала с моих губ, стоило мне заметить в дверях худую женскую фигуру.

— О! — у Джеммы тоже вытянулось лицо. — Не думала, что она придет. Она сейчас редко бывает в свете. Пойдемте, ваша светлость, я познакомлю вас со своей кузиной.

36. Аудиенция

Я знала, что рано или поздно эта встреча должна была состояться, и всё равно оказалась к ней не готова. Женщина, что стояла сейчас у порога, была бледной тенью моей сестры. Да, Бланш всегда была стройна и изящна, но сейчас эта худоба казалась болезненной, а сероватый оттенок кожи и отсутствие румянца на щеках лишь довершали это впечатление.

Никто из гостей не спешил ее поприветствовать, да она, казалось, и не нуждалась в этом. Она скользнула взглядом по толпе и, судя по всему, не заметила хозяйку, потому что было слышно, как она бросила слуге: «Передайте ее светлости, что я буду ждать ее в малой гостиной».

И прежде, чем Джемма успела подвести меня к Бланш, та вышла из залы. Герцогиня заметно смутилась:

— Простите, дорогая Летисия, Бланш Сурель немного диковата. С некоторых пор она чурается общества. Но я уверена, что она будет рада с вами познакомиться, — Джемма попыталась улыбнуться, но в голосе ее было слышно сомнение.

— Не стоит торопиться, ваша светлость! — сказала я. — Если ваша кузина так нелюдима, то, наверно, будет лучше, если вы представите нас друг другу в более приватной обстановке.

Герцогиня с радостью ухватилась за это:

— Да-да, вы правы! Я буду счастлива видеть вас у себя еще раз!

Она, извинившись, отправилась поговорить с сестрой, а я, меж тем, огляделась. Среди гостей было немало знакомых лиц, но поскольку я была знакома с ними, будучи Алессандрой, а не княгиней Алонсо, я вынуждена была делать вид, что вижу их впервые. Впрочем, один из знакомых мне мужчин всё-таки решился меня поприветствовать.

— Не имел чести быть вам представленным, ваша светлость, — склонился передо мной седоусый мужчина, — но счел возможным пренебречь условностями — тем более, что некоторым образом, пусть и косвенно, мы всё-таки знакомы.

Это был владелец банка «Националь» маркиз Рошен, и я улыбнулась ему весьма тепло.

— О, да, я помню это, ваша светлость! Надеюсь, вы не в обиде на меня за то, что особняк на площади Доблести достался мне?

Он энергично замотал головой:

— Что вы! Любой мужчина был бы счастлив уступить такой сопернице!

— Рада это слышать, ваша светлость! В Лиме у меня еще так мало знакомых и совсем нет друзей, что обзаводиться здесь врагами было бы непозволительной роскошью.

Маркиз рассыпался в комплиментах, прервать которые его вынудило только возвращение хозяйки, которая объявила поэтический вечер открытым. Мы все расположились в удобных, хоть и не новых креслах, и выступления начались.

Я не знала никого из поэтов, которые были приглашены прочесть свои стихи, но слушать их было приятно. Я отметила, что Бланш всё-таки осталась до конца вечера (она всегда любила поэзию!), но сидела она чуть в стороне от основных гостей и покинула залу сразу же, как только раздались аплодисменты после завершающего выступления.

Я вернулась домой со смешанными чувствами и отчего-то не рассказала Лео и Велии о том, что встретила сестру.

Весь следующий день я провела, настраиваясь на встречу с Этьеном, а перед сном приняла несколько капель тетушкиного сонного отвара — чтобы хорошенько выспаться и не выглядеть уставшей.

А утром иллюзию на меня накладывала Велия — собственную магию я заблокировала на время. Этьен был сильным магом, и мне совсем не хотелось, чтобы он уловил мой след.

Для посещения дворца я выбрала платье весьма простого покроя и предпочла обойтись почти без украшений — их заменила мне роскошная вышивка на корсете, по которой были щедро разбросаны мелкие изумруды.

— Не забудь попросить его о маленьком пузырьке магической воды, — напомнила Велия, провожая меня до кареты.

Как я могла об этом забыть? Это было самое важное из того, что я должна была сделать в Лиме. Вот только я пока была не уверена, захочет ли его величество поддержать разговор, касающийся матримониальных планов — слишком мало времени прошло с тех пор, как Энрика де Крелон попыталась его обмануть.

Я прибыла несколько ранее назначенного времени и вынуждена была провести не меньше четверти чала в большой гостиной, где находились и другие посетители. Было странно, что они толпились в душной комнате в такой чудесный теплый день — вряд ли все они ожидали аудиенции у короля, скорее собрались лишь для того, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение в тот момент, когда он, закончив прием, выйдет из своего кабинета. Это тоже было новым и странным — прежде Этьен не любил такого проявления верноподданических чувств.

Собравшиеся смотрели на меня с большим любопытством — кто, не стесняясь, а кто — украдкой. Я услышала, как одна дама сказала другой, что осыпать платье таким количеством самоцветов — моветон, и что она сама ни за что не стала бы так делать. Я усмехнулась. Ну, еще бы — откуда бы она взяла столько изумрудов?

За две минуты до нужного времени секретарь его величества подошел ко мне и, поклонившись, предложил следовать за ним.

Я переступила порог кабинета, в котором когда-то бывала так часто, без робости и даже с каким-то азартом. Я давно ждала этого разговора и настроилась на него самым решительным образом. Теперь у меня было преимущество перед Этьеном — я знала о нём так много, а он обо мне не знал ничего.

Секретарь назвал мои титул и имя и вышел из кабинета, плотно закрыв за собой двери.

Этьен, приветствуя меня, привстал из-за массивного стола, за которым сидел. Он указал мне на красивое кресло, что стояло напротив, и я опустилась в него, испытывая одновременно торжество и удивление.

Я уже видела Этьена два дня назад и уже успела отметить, что внешне он изменился не в лучшую сторону. И всё-таки сейчас, вблизи, он показался мне еще старше. Если бы я не знала его подлинный возраст, то дала бы ему лет на десять больше. Нет, он по-прежнему выглядел подлинным аристократом, и его военная выправка и хорошие манеры никуда не делись. Но что-то неуловимо изменилось, и дело было не только в морщинках и в тонком шраме у правого уха, что я разглядела только сейчас. Нет, другим был даже его взгляд.

Впрочем, я удержала себя от дальнейших размышлений на эту тему. Его величество смотрел на меня выжидательно, и я, улыбнувшись, вручила ему верительную грамоту, переданную мне королем Родриго.