Вингейт (СИ) - Левит Илья Исаевич. Страница 9

Глава 17

Экономическое чудо санации

В 1927 году число евреев, уезжающих из Земли Израильской, превысило число приехавших. И опять хоронили сионизм. Ведь даже в разгар четвертой алии евреи в Стране Израиля составляли не более 15–16 % населения. Таким образом, создание еврейского большинства оказывалось делом неблизкого будущего. А тут ещё «йерида» (отъезд) оказалась больше «алии» (приезда).

В наше время к таким вещам отнеслись бы спокойно. Теперь мы знаем, что вслед за каждой большой волной новоприбывших всегда бывает спад и отлив. И так, Четвертая алия, составившая более 60 тысяч человек, выезжавших в основном из Польши, но также и из других восточноевропейских стран, была по тем временам просто огромной, ибо все еврейское население Земли Израильской до начала Четвертой алии не превышало 85 тысяч человек. Совершенно естественны были и возникавшие трудности, и разочарование у тех, кому не повезло.

Трудности и обусловили отъезд части людей не слишком идейных. Большинство, однако, прижилось и осталось, как это обычно и бывает. А рост городов, ужасавший тогдашних руководителей, теперь уже не кажется трагедией.

Конечно, это очень схематичное изложение причин краха Четвертой алии. Действительность была сложнее. Начнем с того, что из-за экономического кризиса в Стране Израиля конца 1926 года англичане на время почти перестали выдавать сертификаты (разрешения) на въезд в Палестину, что сказалось на итогах алии 1927 года. В Польше быстро опомнились и ухудшили условия вывоза твердой валюты, что тоже сыграло свою роль.

Главное, однако, это события 12–14 мая 1926 года в Варшаве. В эти дни в польской столице много стреляли: Пилсудский совершил государственный переворот. Он называл это «санацией» — «очищением». Это оказалось хорошо для евреев. Пилсудский понимал, что незачем обострять еврейский вопрос — и без того бед хватало. В стране установилась закамуфлированная диктатура Пилсудского — «режим санации». В течение первых трех лет налицо был даже экономический подъем — «экономическое чудо „санации“». На самом деле чудо объясняется просто.

Уже с 1924 года (отчасти даже раньше) развитые страны ощутили подъем экономики, который в советской литературе назван «периодом временной стабилизации капитализма». В 1926 году эта волна докатилась до Польши. Но в это же время появился и особый, благоприятный для Пилсудского фактор. В Англии была длительная (полугодовая!) забастовка горняков, что подняло спрос в Европе на польский уголь и, соответственно, благоприятно сказалось на экономике страны, как и хороший урожай 1926 года.

Поэтому еврейский средний класс предпочел остаться в Польше.

К Польше мы вернемся еще не раз, а пока обратимся к Земле Израиля. Возможно, были и другие причины экономического спада 1926–1927 годов в Стране Израиля. Но за ним последовал знаменитый кризис 1929–1933 годов, потрясший вскоре весь мир, а у нас он был почти неощутим.

Глава 18

Протест Жаботинского

Когда Жаботинский освободился из британской тюрьмы и добился реабилитации, он стал невероятно популярен. Ему тут же сделали предложение участвовать в работе сионистских органов, которое он принял. С этого возобновилось его сотрудничество с Вейцманом. Однако ненадолго. Герберт Самуэль скользил по наклонной плоскости, проявляя слабохарактерность в арабско-еврейских делах. И скользил бы еще быстрее, но Лондон в 1921–1922 годах не забыл Декларацию Бальфура. Жаботинский выражал возмущение позицией Самуэля. Вейцману она тоже не нравилась, хотя он избегал конфронтации с английскими властями. «Пока ворота держат открытыми», то есть пока въезд евреев идет относительно свободно, все остальное, по мнению Вейцмана, можно и нужно было терпеть. А въезд действительно еще был относительно свободным. Вейцман дорожил этим главным улучшением, введенным гражданской администрацией Палестины. Главное — выиграть время и создать новую реальность. Жаботинский же считал иначе. Во-первых, если проглотить безропотно какие-либо неприятности, то скоро последуют новые и дело дойдет и до вопроса о въезде евреев в страну. Во-вторых, есть другие важные моменты, например воссоздание еврейских вооруженных сил или «вопрос восточного берега». Тут следует кое-что объяснить.

В Турецкую провинцию Палестины входила и та территория, которая сегодня называется Иорданией. В библейские времена евреи жили по обе стороны Иордана. Другие области Иордании занимали тогда народы давно исчезнувшие, родственные и нам, и арабам. В начале 20-х годов XX века Восточная Палестина была слабо заселена, евреев там еще не было. Но эта область входила в мандат, данный Англии на основе Декларации Бальфура. Однако власть англичан на левом (восточном) берегу Иордана была призрачной. Навести порядок не удавалось (см. главу 6).

В начале 1921 года туда, никого не спросив, вошли из Аравии небольшие бедуинские силы под предводительством эмира Абдаллы — брата нашего старого знакомого Фейсала. Они якобы шли помочь Фейсалу в борьбе с Францией, но опоздали. А англичане согласились с тем, что эти аравийские бедуины там, так и быть, останутся. Как раз в то время (ещё до волнений, описанных в гл. 9–10) наш регион посетил Черчилль, тогдашний министр колоний. Когда он прибыл в Иерусалим, палестинские арабы направили к нему делегацию с требованием отмены декларации Бальфура, запрета еврейской эмиграции и т. д. На этот раз они даже осмелились угрожать — если их голос, сегодня, не услышит Англия, его в дальнейшем услышат в Германии или в России! Сейчас (1921 год), эти страны в упадке, но не всегда так будет. Эта арабская делегация получила от ворот поворот, причём Черчилль дал им понять, что палестинские арабы в борьбе с Османской империей не участвовали, так что претензий предъявлять не могут — британцы отвоевали страну у турок без их помощи. А вот с Абдаллой — участником минувшей войны, он говорил иначе. Черчилль и Абдалла встретились в Иерусалиме и заключили договор. Эмир обязался признать верховную власть англичан в «Трансиордании» (Заиорданье), где он становился правителем, и навести там порядок. А англичане обязались прислать ему советников, военных и гражданских. И выделять субсидии для содержания государственного аппарата и небольшой армии — «Арабского легиона». Так зародилось королевство Иордания (до 1946 года — «эмират Трансиордания»). Это государство оказалось самым долговечным британском творением на Ближнем Востоке.

И тогда, естественно, было заявлено, что восточная часть Палестины, современная Иордания, будет «управляться иными законами, чем западная часть», то есть территория современного Израиля. Это особых возражений не вызывало, так как евреев в тех местах не было и в ближайшей перспективе не предвиделось. Однако вскоре стало ясно, что дело идет к полному отделению Трансиордании — Заиорданья. Вот тут уж запротестовал Жаботинский, но протест его не был поддержан. Я подробно остановился на этом, чтобы читатель узнал, что в начале 20-х годов XX века уже был один раздел Земли Израильской. И арабам отдали большую часть — теперешнюю Иорданию. Иногда пишут, что арабам отдали непригодную для жизни пустыню — на тебе, Боже, что нам не гоже. Это не так. Конечно, Заиорданье было бедным и отсталым краем. Но не вовсе бесплодным. Когда в ходе Первой мировой войны в Стране Израиля возник острый недостаток продовольствия, зерно для снабжения турецкой армии поставлялось из Заиорданья. И при англичанах в начале 20-ых годов из тех мест везли к нам пшеницу и шерсть. Если в дальнейшем Страна Израиля развивалась много быстрее земель к востоку от Иордана, то причина проста — евреи. Что, кстати, понимал и Абдалла.