Бои младенцев (ЛП) - Эссиг Роберт. Страница 17

Мужчина подошёл к ней, но она не смогла защититься, и он сделал ей такой же укол. В тот момент, когда он ввёл лекарство, она всё ещё думала, что это убьёт её, и смирилась с тем фактом, что умрёт. В тот момент эти условия было легко принять, учитывая, через что она прошла и что, как она предполагала, повлечёт за собой длительное пребывание в этом доме.

Мэдисон баюкала Хантера, когда мужчина схватил руку её ребёнка. Она отдёрнула Хантера от него, но он был силён. Материнский инстинкт подсказывал ей защищать своего ребёнка. Затем она увидела выражение его глаз, безумный взгляд, как будто он сорвётся и сделает что-нибудь ужасное с Хантером в отместку. В тот момент, когда она думала, что наркотик успокоит и убьёт её, она поняла, что Хантер останется один в доме, вдали от неё, и кто знал, что с ним там случится. Лучше бы они оба умерли вместе.

Именно тогда она отказалась от борьбы и позволила Ченсу дозировать Хантера, как и других.

После того, как младенцы превратились в извивающиеся массы, похожие на толстых личинок, Мэдисон поняла, что препарат был не тем, что она предполагала. Её кожа стала горячей, и она почувствовала прилив адреналина, чего никогда раньше не чувствовала. В тот момент, как он сделал ей инъекцию, она чувствовала, что может пробежать через комнату и обратно быстрее, чем мгновение ока, и было какое-то странное желание сделать это. Её движения стали отрывистыми, как будто она двигалась быстрее скорости самого времени.

Хантер был так же взволнован, как и другие младенцы, многие из них начали плакать, а другие издавали странные хрюкающие звуки, словно примитивные существа, празднующие успешную охоту.

Мэдисон что-то увидела в глазах Хантера. Она схватила его, и он сильно ударил её. Сил у него было больше, чем должно было быть, и он почему-то казался злым.

Сама Мэдисон чувствовала себя не в своей тарелке. Побуждения дразнили её разум, как волны электричества, которые вспыхивали в её мозгу с мыслями о разрушении. Бессмысленные мысли. Мэдисон изо всех сил старалась игнорировать побуждения, она использовала одеяло, чтобы туго запеленать Хантера, прижав его руки и ноги к буррито-подобной складке. Тем временем другие младенцы, которых вытащили из кроваток и положили на пол, волновались всё больше и больше.

Всё произошло быстро. Младенцы были похожи на маленьких монстров, когда Утёнка втолкнули в комнату. Это было похоже на фильм о зомби, как маленькие тела бросались на Утёнка, хватали его за руки и ноги и тянули к себе. Кусая резиновыми челюстями, у которых был прикус маленьких аллигаторов и крокодилов. Они булькали и визжали, вымещая свою жгучую наркоманию на человеке, который был причиной всего этого безумия.

Мэдисон тоже это чувствовала. Стремление. Горение внутри. Хантер извивался в её хватке, словно гигантский дождевой червь, выставленный на солнце. Наблюдая за беспорядками, Мэдисон почувствовала оттенок страха, хотя каким-то образом знала, что буйные младенцы не повернутся против неё. Это было почти так, как если бы одновременная доза привела их в какой-то коллективный психоз.

Поднявшись со своего места в углу комнаты (наркотик на данный момент устранил боль в коленях), Мэдисон поковыляла на скрюченных ногах к двери, в то время как злобные младенцы продолжали свой жестокий акт насилия. Мэдисон не была мстительницей, но она не могла отделаться от ощущения, что мужчины, которые всё это делали, заслужили то, что получили. Когда она проходила мимо Утёнка, его оставшийся глаз умолял, и она почувствовала желание присоединиться к малышам. Это пронеслось над ней, как огонь в её венах, поднимаясь от её ног к её голове, где ощущение тлело, как горячие угли в разуме, который был полностью искажён какой-то смесью, введённой в её кровоток.

Сделав паузу, Мэдисон посмотрела на Утёнка, когда он кричал и вопил, кровь хлестала из разорванной плоти, в которую младенцы проникали нетерпеливыми пальцами. Один младенец играл с кишками, которые были вытащены из его тела. Другой жевал его разорванное горло, его лицо херувима было красным и капало. А ещё одному удалось спустить с него штаны, вытащить член и использовать его как приспособление для прорезывания зубов, сжимая трубку плоти между мягкими дёснами.

Мэдисон стиснула зубы, сдерживая сильное желание присоединиться к ним. Запах его крови окружил её медным паром, тошнотворный запах, грозивший рвотной реакцией. Мэдисон вырвало в рот, и она выплюнула желчь в лицо Утёнка, прежде чем выйти из комнаты с её драгоценным извивающимся ребёнком, крепко сжатым на руках.

В доме было тихо, если не считать резни, происходящей в детской. Мэдисон спустилась вниз, но потеряла ориентацию. Во-первых, она не знала планировки дома, её отнесли в одну из комнат наверху прямо из гаража. Вдобавок ко всему, её разум был в огне. Её кровь была похожа на лаву. Наркотики текли по её венам так, как она не была готова. Это было не похоже ни на что, с чем она когда-либо сталкивалась в своей жизни, и она могла понять, почему у младенцев наверху была такая реакция, которую они продемонстрировали. Будь ещё несколько минут, и она разорвала бы на части первого человека, которого увидела, просто чтобы попытаться выпустить часть этого давления, накапливающегося внутри неё.

Но Мэдисон выбрала что-то другое, а не насилие, она не была склонна к насилию, хотя в тот момент насилие казалось превосходной идеей. Через ряд больших эркеров она увидела двор. Передний двор, задний двор, она понятия не имела. Это было снаружи, и это было то, чего она хотела больше всего. Выйти на прохладный ночной воздух и остановить это жжение, которое, казалось, исходило из её тела.

Дверь оставили открытой. Мэдисон вышла из дома на прохладный воздух ночи. Она была на заднем дворе. Всё было тихо. После того, как она на мгновение отдышалась, чтобы немного успокоиться, несмотря на то, насколько взвинченными были наркотики, она заметила странное свечение из пристройки. Это было похоже на небольшой домик у бассейна или сарай.

Хантер плакал и корчился, но с ним можно было справиться. С ним всё будет в порядке, Мэдисон была в этом уверена.

Принуждение исследовать странный свет заставило ноги Мэдисон двинуть её в этом направлении ещё до того, как она сообразила, что делать. Чем ближе она подходила, тем больше понимала, что должна повернуться и бежать, но чем яснее это становилось, тем больше её ноги двигали её вперёд.

Сначала она увидела кровавые следы, потом мельком увидела через дверь то, что было внутри сарая. Просто быстрый взгляд, прежде чем голос слева от неё привлёк её внимание. Внутри сарая со стен свисали мёртвые младенцы, опутанные рождественскими гирляндами. Там висел, слегка покачиваясь, один из мужчин, похитивших её. Петля была сделана из мощной нити огней, которая светилась вокруг его шеи. Он был выпотрошен, а полость его кишки заполнена сплетением красных огней, которые должны были мерцать и светиться, производя причудливый эффект, как ожившие внутренности.

Снова раздался стон слева от Мэдисон. Она повернулась и благодаря свету луны и прожекторов увидела, куда ведут кровавые следы. Бородач был по другую сторону забора из чёрного железа. Он прыгнул и зацепился челюстью за один из этих декоративных шипов, чёрное железо вошло снизу и торчало прямо через его нижнюю челюсть и изо рта, из-за чего он застрял там, что выглядело ужасно болезненным образом, хотя в его крови было достаточно наркотиков, чтобы притупить боль.

Он попытался произнести слова, но всё, что у него получилось, было беспорядочной мокрой мешаниной слогов. В отчаянии он делал судорожные движения, но не мог освободиться. Кровь блестела в лунном свете, стекая по его обнажённой груди. В какой-то момент он снял всю свою одежду, и Мэдисон могла понять почему. Она горела, но всё ещё кое-что чувствовала, чтобы понять, что ей нужно убираться отсюда к чёрту и звонить в полицию.

Она повернулась, чтобы уйти, Хантер крепко был в её руках. Она поцеловала его в голову, чувствуя тепло, исходящее от его маленького тела. Позади неё Ченс кричал и стонал, железная ограда гремела под его дёргающимся весом.