Хозяйка Алмаза (СИ) - Кота Анна. Страница 80

На Совете меня чуть не убили из-за моего невежества. Я ведь не знала, что там нельзя пользоваться магией. Именно поэтому на собрание маги приходили без резервуаров, а на входе проверяли наличие накопителей.

Я с отвращением сняла с себя платье, которое одолжила мне леди Сольвейг и надела свое простое. Прислушалась к звукам в коридоре. На втором этаже особняка было тихо. Из окон спальни я видела купол, который прикрывал особняк, отрезая его от остального мира, похоже, леди Сольвейг активировала ментальную защиту дома.

Я упала на кровать и отвернулась лицом к стене. И вот я снова одна. Как будто я не носила фамилию Ос, не было удочерения Генриеттой, не было четырех лет магической академии. Как будто я не была молодым лицензированным магом, полным надежд на будущее. Я получила диплом, встретила свою любовь… И где все это теперь?

Что стало со мной и нашими с Элиасом чувствами? Ожидала ли я, что он бросится вслед за мной? Придет на поклон к Ёнссонам? И да, и нет. Хотела этого больше всего на свете и одновременно не хотела, чтобы он променял свою свободу на меня.

Признаться, я тайно мечтала, что он ворвется в особняк, распахнет эту дверь и скажет, что пришел за мной, но вокруг стояла тишина. Я осталась одна.

Возможно, так будет лучше для всех. Элиас забудет меня… и проживет свободную и счастливую жизнь в своем имении. Может, я обманывала себя, и все, что между нами было - лишь чувственное притяжение между магом и резервуаром, а не настоящая любовь? Нашего расположения к друг другу хватило, чтобы заключить подлинную связь. Но было ли между нами нечто большее? Или для него это была всего лишь мимолетная страсть, которую Элиас легко забудет.

Ведь он сам учил меня, что в первую очередь стоит заботиться о себе. А я так и не усвоила этот урок. Возможно, хотя бы он поступит, следуя голосу разума, а чувств.

Не знаю, сколько я так пролежала в одиночестве, отвернувшись лицом к стене с закрытыми глазами, не хотелось даже шевелиться, словно огромный камень придавил мои плечи к кровати. В конце-концов, я забылась тревожным беспокойным сном.

Мне снился Совет. Элиаса снова освободили. Мы вышли из зала собраний вместе, держась за руки. Яркий дневной свет, отражающийся от свежевыпавшего снега, заставил меня зажмуриться. Снег припорошил его волосы и таял на моих щеках. Я крепче сжала руку Элиаса. Только бы не отпустить, только бы не разжать пальцы, только бы не потерять его снова. Я открыла глаза и огляделась. Элиас исчез. Он звал меня. Я искала его, пробираясь сквозь снег и усиливающуюся метель, но никак не могла найти...

****

А когда проснулась, мне ничего не оставалось, как принять то, что произошло и продолжить жить дальше.

Казалось, жизнь застыла в некой неопределенности. Мысли раз за разом натыкались на стеклянный купол, отгораживающий дом Ёнссонов от внешнего мира. Мне запретили выходить за его пределы, и не позволили даже увидеться с Генриеттой. Все, что я любила, осталось снаружи этого купола. Чтобы успокоить Генриетту, я написала ей письмо, что у меня все хорошо, не вдаваясь в подробности своего положения. Не хотелось расстраивать ее, рассказывая о грузе обязательств, который лег на мои плечи.

Месяц, что я провела в заточении, тянулся невероятно медленно. Я коротала дни, которые были похожие один на другой, как будто в ожидании решения лорда Ёнссона относительно моей судьбы, но, порой мне казалось, что я дожидаюсь чего-то другого, сама не знаю, чего.

Шафран приносила еду. От скуки я засыпала ее вопросами, на которые та неохотно отвечала. Так я узнала, что Ёнссоны написали Филиппу Форсбергу письмо с предложением сотрудничать. Ведь король поручил главе Магистрата заняться исследованиями подлинной связи. И чтобы приступить к исследованиям им нужно будет взаимодействовать, так как у каждого из них была только одна половинка истинной пары.

Даже не знаю, получится ли из этого что-нибудь? Сама я чувствовала, что с каждым днем моя магия слабела. Я еле различала нашу связь. Не знаю, дело ли в ментальном куполе, который ослаблял нашу с Элиасом связь, или просто он постепенно забывал обо мне и отдалялся? Ведь магия подлинного союза основывается на взаимном желании обмениваться энергией.

Как бы там ни было, Филипп Форсберг не спешил с ответом, поэтому меня долгое время никто не беспокоил. Так легко было представить, что я просто гостила в этом особняке. По моей просьбе Шафран приносила мне книги из хозяйской библиотеки. Я коротала время за чтением, стараясь не думать о своей дальнейшей судьбе и об Элиасе.

Однажды лорд Ёнссон пригласил меня в свой кабинет.

- Догадываетесь, зачем я вас позвал? - спросил лорд Ёнссон.

Я нервно сглотнула. От его тона мне стало не по себе. Он находился не в лучшем расположении духа. Столько времени я ждала его решения, и вряд ли у него для меня хорошие новости.

- Наверное, вам известно, что я писал Форсбергу с предложением сотрудничать в проведении исследований, но тот ответил отказом.

- И что же это значит?

- Проклятье Огня! Это значит, что никаких исследований не будет!

- Вы отпускаете меня домой? - с надеждой спросила я.

- Нет! Вы мне еще послужите!

- Но что я здесь буду делать?

- Мне в штате не хватает горничной, а у вас имеется богатый опыт в этой области.

- Я не собираюсь подавать вам чай! Мы так не договаривались! - воскликнула я.

Это уже не лезло ни в какие рамки! Не посмеет же он меня заставить!

- Это мы еще посмотрим! - усмехнулся лорд Ёнссон, - не хотите подавать чай, так подайте мне вина!

Я задохнулась от возмущения, а он с усмешкой кивнул на открытую бутылку и бокалы, которые стояли на столике возле окна.

Я хотела спалить эту никчемную бутылку, взмахнула рукой, пытаясь материализовать огненный шар, но ничего не получилось. Магия оставила меня в самый неподходящий момент, а в следующее мгновение мир исчез за резкой вспышкой боли. Шею как будто сдавливал раскаленный докрасна железный обруч с тонкими стальными иголками, которые впивались в горло и проворачивались, словно коловорот.

Я сделала над собой усилие, чтобы с унизительным стоном не рухнуть перед ним на колени. С огромными усилиями мне удалось устоять на ногах. Хотелось убежать, но ноги как будто прилипли к полу.

- Подайте мне бокал вина! - требовательным тоном повторил лорд Ёнссон.

- Нет! - прохрипела я, схватившись за шею, - можете сжечь меня на месте, но я не собираюсь вам прислуживать!

Вслед за неподчинением последовала новая вспышка боли. Где-то на заднем плане даже мелькнула мысль, поднести ему этот проклятый бокал, чтобы прекратить эту пытку, но я осталась стоять на месте. Если нужно будет сгореть, я сгорю!

- Упрямая кобылка! - усмехнулся лорд Ёнссон,- но мы и не таких объезжали. Сжигать я вас не собираюсь, вы мне еще пригодитесь. Например, если мне понадобится невинная магичка, которая пострадала от свободных резервуаров в Снежной пустыне.

Шею перестало жечь. В глазах стояли слезы. Я смотрела на него с бессильным возмущением, восстанавливая дыхание.

- Что же вы, даже не спросите, как поживает ваш драгоценный резервуар?

Я промолчала, хоть мне и хотелось узнать, как дела у Элиаса.

- По глазам вижу, что вам интересно. Вы ведь сидите взаперти и ничего не знаете, а между прочим, вокруг только и разговоров, что о внезапно объявившемся Форсберге младшем, который оказался куда более популярен среди юных аристократок, чем его старший брат. Блистает на всех балах. Красивый, богатый, из благородной семьи. К нему выстроилась очередь невест. Его имя часто упоминается с именем Инджи Хансен. Она не упустила случая поохотиться на завидную партию. Говорят, Форсберг младший ответил ей взаимностью.

- Рада, что у него все сложилось хорошо! - я сказала это нейтральным тоном, но почувствовала, что умерла внутри.

После этой новости я как будто потеряла физическую связь с миром, от меня осталась только оболочка. Ничего больше не чувствовала, затаилась внутри себя и перегорела. Мне было все равно, что меня переселили в другую комнату во флигеле с прислугой.