Народ, да! - Голенпольский Танкред Григорьевич. Страница 88

Перевод Ю. Хазанова

Я родился десять тысяч лет назад,

Знаю все про всех: кто худ и кто пузат;

Видел, как апостол Павел

Всех в лото играть заставил —

А не веришь, так спроси у всех подряд!

По Эдему я шатался между дел,

Видел я, как сам господь в саду сидел;

В этот день Адам и Ева

Стали жертвой его гнева:

Он их выгнал — я их яблоко доел!

Видел я, как Йону съел огромный кит,

И подумал, что у парня бледный вид;

Ну а Йона, тьмой окутан,

Взял наелся чесноку там —

У китов от чеснока живот болит!

Мой сосед был укротитель Даниил,

И Самсон могучий тоже рядом жил:

Заводил с Далилой шашни,

В Вавилоне строил башни,

А однажды не такое учудил!

Соломона я прославил на века,

И в рокфорский сыр пустил я червяка;

А когда с Мафусаилом

Плыли мы широким Нилом,

Спас я бороду его от сквозняка!

Королеву я встречал Элизабет,

И любить меня я взял с нее обет;

Чувства были так глубоки —

Обручились мы в Мильвоки,

А потом сбежал подальше я от бед!

Я родился десять тысяч лет назад,

Знаю все про всех: кто беден и богат;

Я могу без волокиты

Из ружья попасть в москита —

А не веришь, так спроси у всех подряд!

Шестнадцатый и сатана

Пересказ Н. Шерешевской

Еще в далекие времена рабства жил один человек, которого прозвали Дылда Шестнадцатый. Шестнадцатый — потому что он носил такие большущие башмаки № 16. Он был жуть до чего высокий и ужас какой сильный, а потому его белый хозяин взваливал на него самую тяжелую работу.

Однажды хозяин говорит ему:

— Шестнадцатый, мне нужен торф. Пойди на болото, нарежь его и принеси сюда.

— Пойдем-сделаем, масса, — отвечает Дылда Шестнадцатый.

Идет на болото, нарезает торф кусок за куском по 12x12 футов, приносит к дому и складывает штабелями. Во! А другому поднять бы и одного куска ни за что. Другой раз белый хозяин говорит Шестнадцатому:

— А ну-ка, притащи мне упряжку мулов. Надо осмотреть их хорошенько.

Отправился Шестнадцатый на пастбище, схватил обоих мулов за уздечку и хотел уж отвести к дому, да мулы заартачились. Головой мотают, копытами бьют, в разные стороны дергают — все уздечки порвали, негодные. Что делать? Подхватил Шестнадцатый одного мула под одну руку, другого под другую и принес их в дом к хозяину.

— Ну, — говорит белый хозяин, — вижу я, коли ты с упрямыми мулами так управился, значит все тебе нипочем. Ты самого сатану, стало быть, изловить сможешь.

— Пойдем-сделаем, масса, — говорит Дылда Шестнадцатый. — Только вот дайте мне девятифунтовый молот, кирку да лопату.

Дал белый хозяин Шестнадцатому все, что тот попросил, чего же не дать. И велел притащить самого сатану.

Дылда Шестнадцатый вышел из дома в сад и начал рыть землю. Рыл, рыл, почти что месяц рыл, пока не докопался, куда надо было. И, прихватив девятифунтовый молот, отправился к дому сатаны и постучал в дверь. К двери подошел сам сатана.

— Кто там? — спрашивает.

— Дылда Шестнадцатый.

— Чего тебе?

— Хочу тебе кой-что сказать.

Ну, сатана приоткрыл дверь, высунул голову, тут Шестнадцатый бац! его молотом по башке, потом подхватил и отнес белому хозяину.

Белый хозяин увидел мертвого сатану, да как закричит:

— А ну, прочь отсюда с этой пакостью! Вот не думал, что ты и в самом деле сатану мне притащишь.

Шестнадцатый отнес сатану в сад и бросил назад в яму.

Но вот прошло какое-то время и Шестнадцатый сам тоже помер и отправился прямиком на небо. Только святой Петр его не пустил в рай — слишком он был могуч. Опасно. Мог выйти из повиновения, и никто уж не осадил бы его. Все равно, надо же было ему хоть куда-нибудь пристроиться, и отправился Шестнадцатый в ад.

Приблизился к вратам ада, зашел в сад, а там дети сатаны играли. Увидели они Дылду Шестнадцатого и скорей к дому:

— Мама! Мама! — кричат. — Там пришел дядя, который нашего папку убил.

Что ж, она пригласила Шестнадцатого в дом и притворила за ним дверь и предложила сесть. Потом вынула из очага кусок горящего угля и сказала:

— Сюда больше не приходи! На, возьми этот огонь и отправляйся. Сам устроишь ад по-своему.

Вот как все было. А потому, если вам случится увидеть в лесу блуждающий огонь, так и знайте, это Шестнадцатый ищет подходящее местечко для своего ада.

С кем поговорить о потопе

Перевод Л. Переверзева

Жил некогда один старый негр — звали его Джон, и был он шутник превеликий, каких только шуток он не откалывал, и все ему с рук сходило.

Ну, в конце концов пришел, понятно, и его час: утонул он во время страшного наводнения в Джонстауне, штат Пенсильвания. Весь город погиб, ну и он вместе с ним.

Попал, значит, Джон на небо и язык свой острый, натурально, с собой прихватил. Садится там на скамейку, собирается арфу свою райскую настраивать. Вдруг видит — идут два ангела, как раз мимо его скамейки. Джон арфу свою бросил, вскочил, кинулся к ним и орет: «Эй, ребята, постойте, хотите про наводнение послушать? На земле наводнение приключилось, я сам оттуда только что, жуткое было дело, ей-богу, сначала все дождь и дождь, а потом каа-аак накатит, — чистый потоп!» Ангелы только вздрогнули, хитоны свои подобрали и давай улепетывать со всей доступной им скоростью.

Джон тогда другого ангела увидел, только в нему приступил и рот свой открыл — тот немедленно крылья расправил, взмахнул, в воздух поднялся и был таков. Сделал Джон еще несколько попыток — все неудачные — и совсем приуныл. В конце концов встречается ему старина святой Петр — Джон сразу ему претензию:

— Я думал, вы правду говорили и все у вас тут милые да разлюбезные, а я вот только что с одним повстречался — с виду симпатичный такой да приветливый, на меня даже чем-то похож, и вот только начал я ему рассказывать про тот потоп, что в Джонстауне-то случился, а он вместо того чтобы меня выслушать, а потом по-дружески побеседовать, вытаращился на меня да как заорет: «Чушь, — кричит, — собачья! Какой там потоп, ты потопа-то и в жизни не видывал!» Плюнул, спиной повернулся и ходу от меня, а я стою как дурак, не знаю, что и подумать.

Святой Петр спрашивает тогда Джона:

— Скажи, старый был тот человек и в руках посох такой изогнутый?

Джон говорит — да.

— И усищи вот такие, — продолжает Петр и руками показывает до пояса.

— Такие, точно, — говорит Джон.

— Ну, тогда ясное дело, — говорит Петр, — это тебе старина Ной попался, с ним вообще-то почти на любую тему беседовать можно, но вот о потопе лучше не заговаривать.