Волки Кальи - Кинг Стивен. Страница 66

Каллагэн вновь замолчал, борясь с собой. Потом выпалил: «Боже, он был красавцем. Красавцем!»

— Так что с ним случилось? — спросил Роланд.

— Как-то в конце марта, одним снежным вечером, я вернулся в ночлежку. Народу набилось под завязку, так что покой нам только снился. Уже произошла драка и мы еще разбирались с ее последствиями. У одного парня начался приступ белой горячки, и Роуэн Магрудер увел его в свой кабинет, отпаивал кофе, сдобренном виски. Думаю, я говорил вам, что карцера в «Доме» не было. Наступило время ужина, чего там, они уже полчаса как наступило, но трое добровольцев, работавших на раздаче, не пришли, испугались плохой погоды. Гремело радио, две женщины танцевали. «Время кормежки в зоопарке», — как говаривал Люп.

— Я снимал пальто, направляясь на кухню, но меня остановил один парень, Френк Спинелли… спросил о рекомендательном письме, которое я обещал ему написать… подошла женщина, Лиза… фамилии не помню… она хотела помочь с одним из мероприятий «АА», «Составьте список тех, кому вы причинили боль»… потом юноша, который хотел найти работу, он немного умел читать, писать — нет… на плите начало что-то подгорать… полный бедлам. И мне это нравилось. Напоминало вихрь, который подхватывает тебя и несет. И вдруг посреди всего этого бедлама я замер. Колокольчиков не услышал, пахло только этим пьяным сукиным сыном да подгоревшей едой… а вот шею Люпа, как воротник, окружало свечение. И я увидел отметины. Очень маленькие. Прямо-таки точки.

Я не только остановился, видать, меня качнуло, потому что Люп поспешил ко мне. Вот тут я учуял запах, очень слабый, злого лука и раскаленного металла. Наверное, отключился на пару-тройку секунд, потому что мы вдвоем вдруг оказались в углу, рядом со шкафом, где держали материалы, связанные с «АА», и он спрашивал меня, когда я ел в последний раз. Знал, что иногда я забывал про еду.

Запах исчез. Синее свечение вокруг шеи исчезло. И маленькие точки, следы укусов, тоже исчезли. Но я их видел. И не имело смысла спрашивать, с кем он был, когда и где. Вампиры, даже третьего типа, а может, именно третьего типа, располагают средствами защиты. В их слюне, как и у пиявок, содержатся вещества, которые препятствуют свертыванию крови. Поэтому она льется потоком. Вещества эти обладают также анестезирующим эффектом, и, если ты не видишь, что эта тварь впилась в тебя, то и не догадываешься о том, что происходит. Слюна вампиров третьего типа вызывают у их жертв и краткосрочную амнезию.

Я как-то выкрутился. Сказал, что закружилась голова, свалил на то, что пришел с холода и из темноты, а попал в жару, яркий свет, шум. На какие-то мгновения потерял ориентацию. Он принял мое объяснение, но попросил меня не напрягаться. «Ты для нас слишком ценен, чтобы мы могли потерять тебя, Дон», — и тут он меня поцеловал. Сюда, — Каллагэн коснулся изуродованной рукой правой щеки. — Выходит, я солгал, говоря, что ничего плотского между нами не было, не так ли? Один раз он меня поцеловал. Я до сих пор помню ощущения. Даже покалывания от его усов… здесь.

— Мне тебя очень жалко, — вырвалось у Сюзанны.

— Спасибо тебе, дорогая, — ответил он. — Если б вы знали, как дороги мне такие слова. До чего приятно встретить сочувствие человека из своего мира. То же самое, наверное, испытывает изгнанник, получив вдруг весточку из дома. То же чувство вызывает глоток родниковой воды у того, кому долгие годы приходилось ее из бутылок, — он наклонился вперед, взял ее руку в свои, улыбнулся. Эдди показалось, что улыбка какая-то натянутая, неискренняя, и внезапно у него возникла жуткая идея. А вдруг отец Каллагэн учуял запах едкого лука и горячего металла? Увидел синее сияние, не на шее, а вокруг живота, как пояс?

Эдди взглянул на Роланда, но помощи не получил. Лицо стрелка оставалось бесстрастным.

— У него был СПИД, не так ли? — спросил Эдди. — Какой-то гей, вампир третьего типа, укусил твоего приятеля и заразил его.

— Гей, — повторил Каллагэн. — Ты хочешь сказать мне, что это глупое слово… — он не договорил, покачал головой.

— Да, — ответил Эдди. — «Красные носки» не стали чемпионами, а гомики — это геи.

— Эдди! — воскликнула Сюзанна.

— Слушай, ты думаешь легко быть человеком, который покинул Нью-Йорк и забыл выключить свет? Будь уверена, нелегко. И, позволь мне сказать, меня не покидает ощущение, что и я отстал от жизни, — он повернулся к Каллагэну. — В любом случае, именно это с ним и случилось, не так ли?

— Думаю, да. Вы должны помнить, что я тогда многого не знал, а то, что знал, старался забыть. Очень старался. Первого вампира, первого «слабенького», я увидел в кинотеатре на неделе между Рождеством и Новым, 1976, Годом, — вновь с его губ сорвался смешок. — И теперь, вспоминая об этом, скажу, что кинотеатр назывался «Гейэти». [34] Разве это не удивительно? — он помолчал, в некотором недоумении оглядев лица стрелков. — Похоже, что нет. Вы вот совершенно не удивились.

— Совпадения отменены, сладенький, — объяснила Сюзанна. — Наша жизнь больше похожа на реальность, которую создавал в своих книгах Чарльз Диккенс.

— Я тебе не понял.

— И не надо, сладенький. Продолжай. Рассказывай свою историю.

Старику потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, на чем он остановился.

— Я встретил моего первого вампира третьего типа в конце декабря 1975 года. За те три месяца, которые прошли до того момента, как я увидел синее свечение вокруг шеи Люпа, я сталкивался еще с пятью или шестью. Только одного увидел с добычей. В одном из проулков Ист-Виллидж. Он, вампир, стоял вот так, — Каллагэн поднялся и продемонстрировал позу вампира, уперся ладонями в невидимую стену. — Второй мужчина, жертва, был между его рук, лицом к нему. Со стороны могло показаться, что они разговаривают. Целуются. Но я-то знал, знал, что происходит.

Другие… двоих я видел в ресторанах, они ели в одиночестве. Светились их руки, лица… свечение на губах напоминало размазанный черничный сок… И их укутывал запах злого лука, — Каллагэн коротко улыбнулся. — Я вдруг заметил, как схожи мои описания. Должно быть, потому, что я не стараюсь описать их конкретные черты, а наоборот, постоянно отмечаю общее. Пытаюсь понять. До сих пор пытаюсь понять, как мог существовать еще один мир, тайный мир, все время, рядом с тем миром, который я всегда знал.

«Роланд прав, — подумал Эдди. — Без воздействия Черного Тринадцатого тут не обошлось. Каллагэн этого не знает, но это так. Следует ли из этого, что он — один из нас? Часть нашего ка-тета?»

— Я увидел одного в очереди в «Марин мидленд банк», где у «Дома» был свой счет. Днем. Я стоял к окошечку «Депозиты». Женщина — к окошечку «Снятие денег со счета». Свечение окутывало ее. Она заметила, что я смотрю на нее, и улыбнулась. Ничего не боясь. Флиртуя, — пауза. — Намекая на возможный секс.

— Ты их видел, потому что благодаря попавшей в тебя крови демона-вампира, — кивнул Роланд. — А они знали о тебе?

— Нет, — без запинки ответил Каллагэн. — Если б смогли засечь меня, вычислить, моя жизнь не стоила бы и цента. Я видел, что случилось с Люпом, знал, что он стал жертвой вампира. И они тоже это видели. Унюхивали. Возможно, слышали колокольца. Они метили свои жертвы, чтобы другие могли слететься на них, как мотыльки на свет. Или собаки, которым всегда хочется поссать один и тот же телеграфный столб.

Я уверен, что в тот мартовский вечер Люпа укусили впервые, потому что никогда раньше свечения вокруг его шеи не видел… или следов от укусов, которые могли показаться порезами от бритвы. Но потом его кусали многократно. Наверное, влиял и характер нашей работы, может, их притягивал наш контингент. Нравилась вампирам кровь, сдобренная алкоголем. Может, они от нее балдели. Кто знает?

В любом случае, именно из-за Люпа я впервые убил. Первого из многих. Произошло это в апреле…

Апрель, и в воздухе наконец-то запахло весной. Каллагэн в «Доме» с пяти часов, сначала заполняет чеки, чтобы оплатить полученные счета, потом идет на кухню. Готовит фирменное блюдо, которое называет жаркое из жаб с клецками. На самом деле в жаркое идет говядина, но ему нравятся колоритные названия.