Девочка Давида (СИ) - Асхадова Амина. Страница 37

Но я помешала.

Отвлекла, нагрузив своими проблемами.

— Жасмин, иди в комнату, — прорычал Давид.

— Не могу.

— Закрыла дверь с той стороны! — он был в ярости.

Давид срывался на меня, потому что заботился. Он не хотел, чтобы я видела смерть Доменико.

А я не могла уйти.

— Кажется, я рожаю, Давид.

Я стиснула трясущиеся губы. Я перечитала много книг и даже была не подготовительных, но к этому невозможно подготовиться. Это страшно, и все. Особенно, когда твой мужчина — монстр во плоти и вот-вот убьет человека. Пусть и такого же монстра.

Я схватилась за живот, не в силах сдержать стон. А когда открыла глаза, Доменико уже смотрел на мой живот. В крови, в поту, он был поражен увиденным.

В его налитых кровью глазах читалось превосходство. Будущая месть. Доменико что-то задумал и перестал сражаться, хотя мог…

— Твою мать!

Давид матерился страшно. Я покачала головой.

Я ведь не хотела рожать сегодня. Это не моя вина. Срок ставили через две недели.

— Я не виновата, — я тихо заплакала.

Зарычав от безысходности, Давид протащил своего брата к выходу. Я закрыла лицо руками и услышала, как он спустил Доменико с лестницы.

Тот сперва вскрикнул, а пролетом ниже — закряхтел. Жалко, стыдливо.

Если он выживет, он будет мстить.

— Спасибо, — прошептала я.

— За что? — процедил Давид, приближаясь.

Он был в ярости. Хотел избавиться от своего врага, а здесь я — со своими родами.

Невовремя — вот, что читалось на его лице.

— За то, что не убил его.

Я протянула ему телефон и попросила:

— Набери номер. В телефоне она записана как Панина.

Я говорила урывками и дышала все чаще. Замедлиться никак не получалось, я рожала раньше срока.

— Это мой доктор. В телефоне адрес роддома. Отвези меня туда.

Надо было оставаться под присмотром, как говорила Наталья Александровна. Давид вышел на эту квартиру, но не знал о роддоме, там было безопасно. И Доменико не притащился бы следом как животное на кусок мяса.

Но мне нужен был перстень Давида. Я за ним сюда вернулась. Это было важно для меня.

Давид сделал как я попросила, хотя все еще злился на меня за Доменико. Хотелось закричать: «Прости, что я помешала вам», но на это элементарно не было сил. С каждой секундой говорить становилось все тяжелее.

Вспомнились слова Эмина, когда он просил сохранить хотя бы одного ребенка. А я хотела двух. Сохранить. Сейчас даже не посмеешься над его грубостью, кажется, он знал, о чем говорит.

В его мире беременность — это не то, о чем говорят с нежностью. Здесь просчитывают, выносит ли женщина и не убьют ли их раньше срока. Меня сегодня не убили, но Доменико выжил, чтобы вернуться уже за детьми.

— Давид, — я тихо простонала. В салоне авто было до ужаса тесно. Надо было вызвать скорую из роддома, но я боялась ее не дождаться несмотря на то, что за все было уплачено и даже сверх.

— Тихо, моя красивая.

Давид погладил меня по мокрому лицу.

Мне кажется, я теряла сознание, а Давид был до ужаса бледным. Бледным и в крови. Конечно, он переживал… я признала, что дети его.

— Когда они родятся… — я тяжело задышала, — не отнимай их у меня.

— Чем ты думала, когда решила оставить их?

Давид цедил сквозь зубы. Наверное, его можно было понять. Он скрывался от Доменико много месяцев, чтобы выжить, и чтобы выжила я, а когда объявился, узнал, что скоро станет отцом. Без права выбора.

— Ты видела, кто я. Чужое отродье. Приемыш. Убийца. Мои руки в крови по локоть. Чем ты думала, девочка?

Давид яростно замолчал и ускорился.

— Скоро приедем, потерпи немного. Поговорим потом.

Глава 19

Давид

— Совместные роды?

— Чего?

Я сощурился.

От моего взгляда медсестричка стушевалась, но все равно повторила свой вопрос. Наверное, послали уточнить, чтобы потом не было проблем.

Я так понял, Эмин заключал контракт на роды. Обычное дело для платных роддомов, хотя я мало что в этом понимал. Я и отцом становиться не собирался. До сегодняшней ночи, черт возьми.

Мне бы таблетки противошоковые или пару часов сна, чтобы прийти в себя.

— Вы бы хотели присутствовать на родах? — повторила медсестра, — но только после того, как я окажу вам медицинскую помощь.

— Нет, — четко и ясно.

Чего я точно не стану делать, так это присутствовать на родах.

Медсестричка кивнула и убежала к врачу, которого я уже успел пробить по своим каналам.

Когда мы приехали в больницу, Панина смотрела на меня огромными глазами — в них явно плескался испуг. Она явно ждала в сопровождении девушки — Эмина, а не чужого мужика, в крови и ссадинах.

— Вам нужна помощь. Вы едва на ногах стоите!

— Стою же, — огрызнулся грубо и кивнул на Жасмин, — мои царапины оставь, доктор. Ей родить надо.

— Кем вы приходитесь пациентке?

— Муж.

— Где Эмин Булатович? У нас с ним контракт…

— Я вместо него, — процедил тихо, — ты роды принимать собираешься или дальше языком молоть будем?

— Давид, успокойся, — Жасмин слабо ухватилась за мой локоть, останавливая мой гнев, — Наталья Александровна знает, что делать.

Назойливость врача вывела меня из себя. Панина не торопилась и даже равнодушно смотрела на Жасмин. Я насторожился, а потом ее увели. Жасмин забрали из моих рук.

— Вы можете подождать здесь или дома, — бросила напоследок Панина.

— На какой этаж увели мою жену?

— Четвертый, — будто нехотя ответила доктор и ушла.

Рядом стало пусто, а на душе неспокойно. Чуйка никогда не поводила меня — эта ночь еще преподнесет сюрпризы.

Может, конечно, я зря нагрубил Паниной. Ей все-таки детей принимать, надо было деньги да цветы нести. Хотя деньги Жасмин уже заплатила, она у нас богатая девочка — квартиру столичную продала и упорхнула в Волгоград.

Теперь понятно, почему Жасмин здесь отсиживалась.

Ждала родов, чтобы потом с детьми за границу улететь.

Когда Жасмин забрали, я нескоро успокоился. Поднялся на нужный этаж. Только сел в коридоре, как подошла медсестра.

— Есть новости? — уточнил.

— Нет, но с вашими детьми все будет хорошо. Не переживайте.

— Я про Жасмин говорю.

— Разумеется…

— Она на этом этаже?

— Конечно. Пройдемте в мой бокс, я должна обработать ваши раны.

Я глянул на нее исподлобья.

Замучила меня медсестра. Я переварить пытаюсь, что Жасмин сейчас рожает за стенкой, а мне про царапины втирают.

— Вы можете напугать наших пациенток, — привела медсестра последний аргумент.

Она завела меня в небольшую комнату и сразу схватилась за шприц.

— Ложитесь. Я обработаю ваши раны и…

— Никаких капельниц и снотворного, — пригрозил я.

Я должен бодрствовать. Быть рядом, когда придется.

— Кровь остановите и хватит. Понятно?

— Как скажете. Я вколю кровоостанавливающее.

Я почувствовал, как все дерьмово только когда медсестра начала стирать кровь с моего лица. Думал, там несколько царапин, а там порезы. До хрена и глубокие. Надо было пришить Доменико, а теперь за их жизни придется трястись. Только бы роды прошли гладко…

Хотя одним Доменико больше, одним меньше — все равно моя жизнь полна дерьма. Нашла, от кого забеременеть. Неужели Жасмин запуталась в таблетках?

Я и сам хорош — ослеп, хотел ее так сильно и до одури… я и сегодня хотел. Вломился в квартиру Жасмин с одной лишь мыслью: в какой позе уложить эту девочку в кровать, чтобы хорошенько отыметь. Все было просчитано: секс, а потом разборки с Доменико. Эта ночь должна была быть охрененной.

— Хорошо, что вы эту ночь в больнице проведете, — напомнила о себе медсестра, — вам необходим присмотр, рана может открыться или жар начаться от воспаления.

— Ночь?

— Да. Вашей жене предстоит тяжелая ночь. Так доктор сказала, — вздохнула медсестра.

И все-таки кольнула мне снотворное. Сказала, капельницу с кровоостанавливающим поставит, а я отрубился. Проснулся через несколько часов с тяжелой головой — в кармане назойливо вибрировал телефон.