Девочка Давида (СИ) - Асхадова Амина. Страница 43

— Что ты хочешь взамен?

С улыбкой, пусть даже ироничной, Давид казался моложе своих лет. Сейчас ему было не больше тридцати, но в любом состоянии он все равно оставался мечтой многих женщин.

Младший наследник династии, красивый, сильный, влиятельный. Многие хотели бы иметь от него детей, чтобы жить сытой жизнью и называться госпожой Басмановой.

— Ты станешь моей женой, Жасмин. Официально. По-настоящему.

Глава 25

— Нет.

— Нет? — уточнил Давид.

Я еще раз покачала головой для убедительности.

Стать женой Давида Басманова?

Я не хотела так жестоко.

Из разговора с Рустамом я поняла, что он не убивал моего отца, но мама? Он был заодно с теми, кто пришел нас убить, а спрашивать напрямую — я уже не решалась.

Слишком высока цена вопроса.

У них мои дети, и есть риск, что после вскрытия черного ящика я так и не увижу их. Я не могу просто спросить: «Давид, ты все-таки убивал моих родителей или нет?», или: «Объяснишь, прежде чем я выйду за тебя замуж?».

Этот вопрос — табу.

Я хотела жить.

Хотела видеть своих детей так долго, как смогу. Иметь право любить их.

Задать вопрос о той мартовской ночи и назваться погибшей девочкой в Сибири — значило потерять детей.

— Будем считать, я не слышал твоего ответа, — решил Давид, — вечером я вернусь и спрошу еще раз.

— Давид. Мой ответ не изменится.

Его глаза потемнели.

Мой отказ ему не понравился, а я волком выть хотела — не пойду за него замуж, и все. Слишком свежи воспоминания.

Между нами нет любви, зачем он хочет взять меня в жены?

— Подумай лучше. Здесь не только мои интересы, Жасмин. Здесь затронуты интересы моей семьи.

Давид развернулся на пятках, оставил мне пакет с продуктами и стремительно вышел из палаты. Боже, как темны были его глаза — один дьявол знает, о чем сейчас думает Давид.

Конечно, его не устроил мой ответ.

Я тихо застонала.

Как он представляет нашу жизнь? Нашу спальню? Мы и спать должны будем вместе? Глупо, конечно, задавать подобные вопросы сейчас, когда я родила ему двоих детей. Не от святого духа они ведь появились, но…

То было делом мести.

Теперь, когда я выгорела, все происходит иначе. Мне не нужна ни месть, ни сам Доменико.

Пошли они все к черту!

В пакете среди килограммов фруктов я нашла плитку шоколада. Она не заменила мое желание увидеть двойняшек, но я понимала, что пока это невозможно. Роды были тяжелыми. Им нужно время, чтобы окрепнуть, но скоро я увижу их, прижму к себе… и никому не отдам.

Солнце быстро клонилось к закату.

Несколько раз ко мне приходил лечащий врач и много — медсестры. Они справлялись о здоровье, но умалчивали о моих детях. Утверждали лишь, что сейчас малыши изолированы, потому что имеют небольшой недобор веса, но все намного лучше, чем у многих других детей с похожей ситуацией.

Завтра меня уже могут пустить к ним, но всего на несколько часов. И по согласованию с Басмановыми.

Я внутренне простонала, и если до этого времени я не хотела, чтобы Давид приезжал, то теперь с нетерпением ждала его.

Он приехал после семи. Переодетый, но такой же уставший. Давид много работал.

— Как тебя пустили так поздно?

— Назвал свою фамилию.

Самоуверенности ему не отнимать. Взглянув на Давида, я заметила, как сильно он изменился. Снова помолодел, будто улыбался много часов подряд.

Я поняла, что он видел их. Сына и дочь.

Прищурившись, я спросила:

— Ты уже видел их? Двойняшек?

— Да.

Давид подошел ко мне и внезапно поцеловал. Я увернулась, но щеку все равно царапнула его щетина.

От внезапности его порыва перехватило дыхание.

— Что ты делаешь? — недовольно, тихо.

— Они прекрасны.

Если бы только Давид был другим мужчиной, я бы обрадовалась. Посчитала бы его идеальным отцом и с радостью разделила с ним его чувства.

— Мне сказали согласовать с Басмановыми, — я поджала губы, — итак, когда я смогу увидеть своих детей? Я здорова и имею право.

Я подняла подбородок и встретила пристальный взгляд Давида. В этот раз он был одет в черную футболку и джинсы. Было видно, что здесь, в больнице он находится не первый час — уже устал, но доволен как слон.

Молодой, красивый, не мой. Прошлое отняло у нас шансы стать кем-то большим, чем просто родителями совместных детей.

Словно прочитав мои мысли, Давид сказал:

— Завтра ты сможешь увидеть наших детей.

— Ты тоже будешь там?

— Да. Ты пойдешь со мной.

Израненное сердце бешено заколотилось.

Смогу.

Увижу.

Уже завтра.

— А что насчет имен? — я робко улыбнулась, — я много думала и у меня есть несколько вариантов.

Я только заикнулась о чем-то привычном, о нормальном, о важном. Проявила участие и пошла на контакт…

Он ведь так долго этого ждал.

Но Давид не оценил мое воодушевление. Он сразу понял, что этой темой я ушла от вопроса нашего брака, и разрушил все в одночасье:

— Вопрос имен не обсуждается.

— Я не понимаю.

— Жасмин, имена для сына и дочери давно выбраны. Все решено.

Давид внимательно посмотрел на меня. Я нахмурилась.

Рушь все. Рушь полностью, Давид Басманов.

Возьми насильно в жены.

Лиши выбора.

Запрети все, о чем я мечтала.

— Кем решено? — я обреченно прикусила губу, заведомо зная ответ.

— Мной. Многое в нашей жизни будет решено мной, моя девочка. В том числе то, что ты все равно станешь моей женой. Советую смириться и облегчить жизнь нам обоим прямо сейчас.

Глава 26

Давид давно все решил.

Решил, что я стану его женой.

Решил, как назовет наших детей.

Мое мнение — так, формальность. Я кивнула, набираясь самыми лестными словами, которые я хочу бросить ему в лицо. Пусть взбесится, пусть разозлится.

Давид все равно мне больше ничего не сделает. Все, что он мог отнять, уже отнял.

Я открыла рот, собираясь сказать ему все, что вознамерилась, когда в палату зашел Эльдар.

Еще один Басманов на мою голову.

— Давид, позволишь поговорить с Жасмин?

Не вопрос — утверждение.

Давид кивнул:

— У тебя есть десять минут, отец. Не больше. И только попробуй ей угрожать.

Бросив на меня пристальный взгляд, Давид вышел из палаты, оставив меня наедине со своим отцом.

— Добрый вечер, Жасмин. Рад снова видеть тебя.

Темные глаза зрелого мужчины остановились на мне.

Я похолодела.

Я знала Эльдара в лицо, мы встречались с ним раньше почти сразу после того, как Давид вышел из тюрьмы. Давид привел меня в дом своей семьи ненадолго, мы быстро уехали. Я смутно помнила тот вечер, это было новоселье Рустама и его жены.

— Здравствуйте.

Смотреть Эльдару в глаза было стыдно — он ведь все еще считает, что это я покушалась на его сына. Да и детей собиралась увезти — фактически его внуков.

— У тебя с моим сыном есть некие разногласия, так? Ты его не любишь.

Эльдар не спрашивал об очевидных вещах. Люблю ли я Давида? Я не задавала себе подобные вопросы никогда.

— Это взаимно, — поправила я.

На мой ответ глава семьи улыбнулся уголками губ — так же иронично, как умел это делать Давид. Но я знала, что улыбка столь влиятельного человека ничего не значит. Сейчас он улыбнется, а потом припрет к стенке и глазом не моргнет.

Я была с ним осторожна.

— Мне все равно. Я пришел сюда, чтобы услышать, что ты готова к браку. Я считаю, что после рождения детей этот вопрос даже не обсуждается, но твой характер и твой настрой я уже изучил.

Эльдар подошел и уверенно сел в кресло рядом со мной. От его близости хотелось сжаться, энергетика у этого человека была подавляющая. С трудом я подняла подбородок и посмотрела прямо ему в глаза.

— Я могу растить детей, не выходя замуж.

— Не можешь.

Безапелляционно. Тихо. Властно.

— Если вы отберете моих детей, это будет незаконно…