Режиссер Советского Союза - Тенгриханов Александр. Страница 46

– Знаете, товарищ Мещерский, а ведь я сначала подумал, что вы несерьезный человек. Эдакий баламут.

Сидим в пансионате Белорусского ЛКСМ и немного выпиваем с его лидером. Встретили нас отлично и весьма радушно. Пузик поселили в отдельный номер, а нам с Самсоном предоставили двухместный. Приехали мы на московском поезде утром. Белая «Волга» доставила московских гостей по назначению. Я был впечатлен подобным уровнем сервиса. Так как мы решили пробыть в Минске пять дней, то первый из них посвятили банальному отдыху. И еще подготовке к циклу из трех лекций, которые нам организовал товарищ Жабицкий.

Я чутка вздремнул, в отличие от друзей, умотавших к родне Оксаны. Далее продегустировал местную еду и остался вполне доволен белорусским общепитом. После обеда основательно засел за свои записи, так как появилась возможность спокойно поработать. Вот ближе к ужину меня и перехватил глава республиканского комсомола. Пить в пансионате нельзя, поэтому водку нам аккуратно налили в чайник. После ужина, да под специально пожаренные драники, беседа шла замечательно.

– Излишняя эмоциональность и обостренное чувство справедливости тому виной, – отвечаю партократу. – Оксана Ивановна действительно хорошо пишет. В этом уже могли убедиться местные читатели и маститые писатели, которые дали ей путевку в жизнь. А недавно она вышла на всесоюзный уровень. Вы бы знали, что творится в редакции «Юности», куда начали приходить сотни телеграмм и писем от благодарных людей. Ведь ее адреса никто не знает, вот люди и пишут в издательство. Ее рассказ зацепил наш народ, и можно смело сказать, что на советском небосводе взошла новая литературная звезда.

– Ваш рассказ, – уточняет Жабицкий, усмехнувшись. – Вы постоянно двигаете вперед других людей, с которыми работаете в соавторстве.

– Я просто физически не успеваю заниматься всеми делами, – совершенно искренне отвечаю Геннадию Николаевичу. – Фильм, сценарий к новому проекту, плакаты, календарь и рассказы, а еще планируется полноценный роман. Вот потому и распределяю дела между своими друзьями. Если есть интересные идеи, то их надо воплощать в жизнь здесь и сейчас. Думаю, у нас неплохо получается.

Вот ради этого и стоит работать. По крайней мере, в сфере искусства. Сотни горящих глаз молодых людей и переполненный актовый зал БГУ заставили занервничать даже меня. Пузик вообще поплыла, как и Самсон. Пришлось приводить друзей в порядок. Объяснил, что это будущие и нынешние поклонники, которые настроены к нам весьма благожелательно. Чего их бояться?

В президиуме сидел проректор по учебной части и местный комсомольский вождь. Мы с Жабицким вчера решили не усложнять ситуацию излишним официозом и организовать реальное общение со студентами. Пусть задают животрепещущие вопросы и получают такие же ответы.

А ведь народ действительно читает. Для меня это просто поразительное открытие, хотя знал об этом раньше. Рассказ вышел менее месяца назад, а его уже умудрились прочитать половина грамотной молодежи страны. Понятно, что речь не о деревнях и прочих аулах, но люди совершенно искренне приняли новое произведение. Плохо, что частично это от общего отсутствия альтернативы.

Сейчас просто нет достаточного количества писателей, работающих в жанре детектива.

Естественно, наиболее тепло встретили Оксану, она все-таки своя. Но и нам с Самсоном досталась порция аплодисментов. Часть наших работ была размещена прямо в здании университета и поэтому студенты понимали, о чем идет речь. Хотя многие знали про московскую выставку и ее успех.

Долго рассусоливать не стали и каждый из нас обратился к зрителям с короткой речью. Только товарищ проректор выдал какую-то монументальную хрень в лучших традициях марксизма-ленинизма. Спрашивается, зачем? Людей пригласили по линии республиканского комсомола, наверняка проверили. Сиди и молчи, ну скажи пару дежурных слов гостям. Зачем их тиранить всей этой мутью? Думаю, именно так у людей началась апатия к тому, что им говорят с трибуны. Ладно бы еще по теме прошелся, так ведь нет, налил столько воды, что я чуть зевать не начал. Благо комсомольский вожак оказался менее навязчивым или более чутким, но народ долгими речами не мучил.

Далее уже началось общение. Сначала зрители немного стеснялись, но потом стали задавать вопросы и передавать записки. Благо само мероприятие было организовано на достаточно высоком уровне. Правда, пришлось сделать кое-какие коррективы, но местные ребята тоже молодцы.

Народ интересовался всем, но в основном тиранил Пузик. Самсона практически не трогали, задав пару дежурных вопросов про девушку, с которой он рисовал героиню. Даже наша рыжая ревнивица уже перестала реагировать на подобное, а Сергей отшучивался, что это собирательный образ советской девушки.

– Скажите, а тяжело работать в кино? И вообще, каково это – находиться на съемках? – вдруг спрашивает меня весьма симпатичная особа.

Понятно, что при своей няшной внешности она подумывала о стезе актрисы. Я их вообще не понимаю. Есть красота и наверняка ум, вот зачем тебе лезть в эту клоаку? Найди нормального парня, который может сделать хорошую карьеру. Так ведь нет, прямо медом им намазано. Поварившись полгода в советском кинематографе более или менее высокого уровня, я сделал вывод, что никогда бы сам туда не полез. Просто так совпало, и необходимо пройти квест, плюс прежний Алексей уже работал в системе. Но впечатления пока отнюдь не положительные, хотя и хороших тоже хватает.

Даже сейчас, когда снимается огромное количество фильмов, не каждый может найти себя в профессии. Интриги, зависть, глупость или подлость в этой среде более гипертрофированных размеров, нежели на какой-нибудь фабрике или заводе, где тоже идет борьба за место под солнцем. Да и прочих проблем хватает. А еще можно нарваться на подлеца, типа Пырьева, и получить неплохую такую психологическую травму на всю жизнь. Но девушке я ответил немного иначе.

– Представляете, вы едете несколько часов на съемку. Далее вас гримируют минут сорок, переодевают еще дольше. И все это ради того, чтобы произнести одну фразу. Ну, или небольшой текст из нескольких строк. Ведь не каждому сразу везет получить главную или хотя бы второстепенную роль. Большинство молодых артистов начинает с эпизодических ролей. – Вижу, как восторженная улыбка девушки постепенно меркнет. – Нужно быть очень погруженным в профессию, чтобы терпеть и ждать шанса, которого может и не быть. При этом вам придется работать в театре, так как классических актеров кино в СССР крайне мало. Кто-то годами или десятилетиями ждет роли. А может, так и остается театральным актером. Поэтому если вы с детства не бредите сценой, то лучше заняться чем-то иным.

– Но ведь вы же снимаете кино, – не успокаивалась девица.

– Я не только режиссер, но еще рисую и немного пишу. Для меня кино – это способ самовыражения, но отнюдь не центр сосредоточения всех помыслов. Да и сама работа на съемочной площадке отнюдь не так романтична, как думают некоторые девушки. Представьте себе, что актер не может попасть в образ или режиссер заартачился, ну или встал не с той ноги, – произношу под смешки в зале. – Иногда это день или два, а то и больше, потраченных на небольшой эпизод. И таких моментов на площадке сотни, еще и не все отснятое попадает в итоговый вариант фильма…

В общем, хорошо мы пообщались с молодежью. Не мешает чаще устраивать подобные туры, чтобы понимать, чем дышит страна и народ. Завтра у нас подобное мероприятие в пединституте, а затем в медицинском. Думаю, будет не менее интересно.

Молодежь действительно удивляет энтузиазмом и вовлеченностью в происходящее. Люди читают, ходят на выставки, про кино уж молчу. По идее, именно для этой публики я собираюсь работать, вот и буду погружаться в жизнь простых людей.

По возвращении в Москву опять погрузился в свои дела. Зоя продолжала дуться и как-то особо откровенных бесед с ней не получалось. На киностудии был обычный аврал с бардаком, который мы постепенно решали. И тут раздался звонок Марины, помощницы Фурцевой.