Разведи огонь (СИ) - Конд Хельга. Страница 29

Зуев догоняет меня в коридоре, хватая за руку для возврата обратно, а я, как послушный телёнок, стою, лихорадочно придумывая повод остаться здесь одной.

— Мне нужно тебе подарок взять, — говорю я и Коля, улыбнувшись, исчезает вновь в шумной гостиной со словами: «Хорошо, тогда быстрее, поторопись».

Забираюсь в карман пуховика и достаю маленький бархатный мешочек. Поддаваясь желанию ещё раз на него взглянуть и одновременно потянуть время с выходом из квартиры, вынимаю вновь серебряный кулон. Мелькает мысль, что я должна была его вручить другому человеку… Боязливо отправляю взгляд в коридор. «На части рвёт дилемма: сделать то, что вроде как сказала Николаю и просто взять подарок с собой возвратившись, или продолжить путь за дверь… Под ложечкой тянет размашистое предвкушение от предстоящего разговора.

— Ты так и не вышла, — слышу над ухом и резко разворачиваясь, утыкаюсь в грудь Илье.

Содержимое из моей руки от неожиданности рассыпается по полу. Вместе присаживаемся в желании всё это исправить и тут, Соболев, поднимает серебряную безделушку.

— Это для Ника? — спрашивает он, разглядывая вещицу не отрываясь.

— Да! — разозлившись вдруг, отвечаю я, пытаясь забрать у него кулон.

Илья заводит свою руку за плечо, тянусь следом, но падаю в его объятия, не справившись с координацией. Сидя, оказывается, подобные манипуляции производить получается сложно. Наши очи встретились… Облизываю пересохшие губы и пытаюсь прочитать в многозначительном взоре карих глаз что-нибудь… хоть толику, потому как там бездна… чувственности, боли, ещё чего-то, возможно, желания… Вычленить одно трудоёмко для моего неподготовленного к такому событию ума.

— Поля, — звучит моё имя позади, и я оглядываюсь.

Зуев, играя скулами, наблюдает за происходящим. Будто нашкодившая школьница, выпрямляюсь, вставая в рост и мчусь к внезапно появившемуся другу, напрочь забыв о брелоке. Так гадко, себя давненько не чувствовала.

— С Новым годом! — слышу громогласное от присутствующих, забегая вместе с Колей в гостиную.

Звон бокалов раздаётся повсюду. Мишка суетится, добавляя громкости в телевизоре, где начинает поздравлять с праздником всех россиян президент. Гости оживляются, прибавляя пуд красок радостных голосов…, но только Илья не заходит…, даже когда минует ещё время…

Выскакиваю вместе со всеми на улицу, уже на лестничном проёме ощущая нижними конечностями начавшиеся взрывы петард. Кричу и ликую, но сцена театра явно не для меня — не могу подстроиться под всеобщее веселье, сколько бы ни старалась, и скоро сникаю, потому как понимаю — Соболев ушёл.

В кармане пуховика нахожу мешочек с кулоном, вероятно, его туда Илья и отпустил, верчу пальцами, перебираю верёвочки, но так и не решаюсь подарить тому, для кого, в некотором роде, вещицу покупала. Перед глазами стоит картина, как Соболев смотрит на неё…, эту серебряную каплю.

— Прости, Коля, я твой подарок забыла дома, — отводя глаза в сторону, лгу своему провожатому. — Завтра его тебе отдам. Хорошо?

Зуев старается скрыть разочарование, мелькнувшее на лице, отворачивается.

— Не переживай, Полина, — наигранно бодро откликается он, — конечно, можно и завтра.

И… целую оголтелую новогоднюю ночь, мне не даёт покоя мысль: «Что же такого Илья хочет сказать вот уже пару недель?». Начинает проходить моя обида, возможно от выпитого шампанского, всё более сдавая позиции простому праздному любопытству. Странный томный взгляд, кинутый на меня Соболевым в коридоре, и вовсе обезоруживает. Хотя ещё стараюсь призвать остатки разума, получается сбороться с чувствами плохо.

— Вспомни, где ты оказалась из-за него! — настойчиво повторяю себе вслух, поскольку голос воспринимается лучше, чем внутренняя борьба. Расправляю пальцами межбровную складку. — И зачем только ты встретился на моём пути?

Чем больше произношу подобного рода вещи, тем сильнее возникают новые вопросы… С этими мыслями я на автомате повторяю за остальными то, что положено: беру бокал, кричу «Ура! С Новым годом!» и пью, как никогда много и неистово…

Глава 34

Отхожу от сессии через двое суток — девятнадцатого января. Раза три пересекаясь, во время её сдачи, в коридорах универа с Соболевым. Вспоминаю, как тот упорно делал вид, что меня не замечает. Несмотря ни на что возникало стойкое убеждение при каждой встрече, что сей фокус, делает он намеренно.

Валяюсь на диване, либо на кровати в собственной комнате, смотрю шоу-программы и попутно с Динкой обсуждаю предстоящее проведение их с Мишкой свадьбы. Рассказываю, наконец, про странный разговор с Ильёй и Пронина смеётся в трубку.

— Полька, ты понимаешь, что упустила шанс? — произносит она фразу и мне становится тоже смешно.

Всегда она звучала несколько иначе: «Не упусти…». Слышу через стенку, как мама разговаривает с кем-то по телефону и, вероятно, сокрушается, будто произошло непоправимое, ухо навостряю, но… с подругой общаться интереснее, поэтому вновь переключаюсь на собственные «мордасти». Обсасываем тему с Соболевым впервые за долгое время. Теперь Динка осторожно, после моей болезни, к этому подходит, лишних вопросов не задаёт, мало комментирует. Понимаю, Пронина переживает за меня. Недавняя госпитализация изменила у подруги лёгкое к моей несчастной любви отношение.

— Поля, собирайся! — кричит мне мама из коридора и через мгновение, её голова просовывается в дверную щель. — У меня напарница заболела, со мною на работу выйдешь. Заявка приплыла на уборку второго этажа в коттедже. Давай, собирайся.

Раньше, периодически выходила на подмену маминых коллег, но в этот раз, прям физически ощутила ломоту в теле. Клининг, к концу смены выматывал вусмерть, в последний раз, полгода назад, так выложилась, что потом с красными тряпками на руках и втёртой гепариновой мазью в них, дня три лежала, не вставая, кости ломило, словно у старухи, только антибиотик и помог.

— Мам, — загундела я, быстро свернув с Динкой разговор, — а что, совсем некого попросить, да?

— Вставай-вставай! — откликнулась она бодро с тонкой подмесой напора. — Всё равно уволилась, чего задницу просто так дома протирать?

Я вздыхаю, показательно медленно соскребаюсь со своей постели и… через час, не верю представшей моему взору картине! С ужасом взирая на увиденное. Передо мною ул. Лесная, дом 53 — коттедж Соболевых… Вот как подобное назвать?! Божьим провидением или насмешкой недобрых сил? Из всего многообразия построек, огромного города, нас доставляют именно сюда!

Перевожу дыхание. Стало быть, убирать нужно второй этаж… там, где находилась комната Ильи. Вскользь от Мишки тогда, на дне рождении услышала эту информацию. Я застонала в голос и мама, вероятно, перепутав реакцию с болезненным состоянием, кинулась ко мне с испуганным выражением лица.

— Поля, всё нормально? Ты плохо себя чувствуешь?

Мне очень хотелось сказать ей: «Да» и отправиться восвояси, но…, через микросекунду уже нечто другое управляло моим сознанием, тянуло туда — на второй этаж…

— Я не знаю, мам…, — начала несмело, но словно ломая мои терзания, перед нами раскрылась калитка и возникший в проёме охранник, махнув головой, пригласил нас зайти внутрь.

Гремя вёдрами, стремянкой, прочей клининговой ерундой которой обозревалось вал, мы зашли, наконец, во двор. Ещё пару охранников, словно тени, отделившись от забора, подхватили расставленный вокруг нас инвентарь и молча, понесли всё это к чёрному входу, предназначенному для пользования прислугой.

В малюсеньком холле нас встретила горничная и, немногословно объяснив цель нашего визита, прошествовала вверх по лестнице, указывая путь. Меня оставили на площадке, вместе с инвентарём, а маму забрали для раздачи указаний и пожеланий. Спустя минут пятнадцать, наконец, все вернулись и, мне было приказано отправляться в дальнюю угловую комнату. Честно признаться, я и боялась, и желала, чтобы мне досталась горница Ильи, но взгляду предстала картина разово-накрахмаленная в рюшечку. Вздохнув, как говорится, принялась за дело.