Разведи огонь (СИ) - Конд Хельга. Страница 31

Вечером пребываю, как обычно, на тренировке в бассейне. Сосредоточена. Признание Соболева вселяют во мне излишнюю самоуверенность и решительность, понимаю, что меняюсь за какие-то несколько часов до неузнаваемости, вероятно отсюда, прыжки в воду становятся более жёсткими, гребля чёткой и агрессивной.

— Лужина, я тебя не узнаю! — громко восхищается мною Юрий Маркович. — Если так будешь держать дальше, первое место точно нам будет обеспечено!

Довольный вид тренера ещё больше вдохновляет, нацеливая личный результат исключительно на победу и я, как проклятая, до изнеможения отрабатываю стили, прыжки, скорость. Не замечая… его взглядов… наблюдений Зуева, Мишкиных косяков…, чьих бы то ни было…

— Полина, ключ в преподавательской! — кричит, через пространство бассейна Сеин, и я понимаю, что он мне намекает на дополниловку.

У меня, будто кофе натрескалась, энергии вал. Сосредоточенно выполняя предписанное тренером, даже не замечаю, как пустеет бассейн. Продолжаю упорно трудиться, но в какой-то момент, выныривая на борт, обращаю внимание на движение в свою сторону людей. Немного пугаюсь, поскольку, не ожидаю кого-нибудь здесь увидеть, привыкнув к тишине. Время позднее.

— Привет, красотка! — криво улыбаясь, с хищным выражением на лице, произносит Василина, отделившись от колонны. — Ну как тебе с Соболевым? Красиво живётся?

За нею неотступно следует, скрадывая движения, словно хищник, Ульяна. Я понимаю, что не в игрушечки играть пришли эти две куклы и начинаю прибрасывать наши с ними весовые категории. Смогу ли одна справится? Нужно ли звать кого уже сейчас на помощь? Или такой мой шаг будет расценён ими как проявление трусости?

— Чего вам от меня надо? — как можно более воинственно кидаю им, понимая, что другого тона в этом случае, и быть не может.

— Хватай её! — кричит Черная, и Веретено кидается за мною.

Я изловчаюсь и с края бассейна соскальзываю в него, наивно полагая, что могу там спрятаться. Девушки, одна за другою, ныряют за мною. Василина, на славу подготовленная в плавании, не быстро, но всё-таки меня настигает и хватает за шапочку, стягивая её, вцепляясь в мои волосы.

— Ну, что? Будем снова к фобиям возвращаться? — нахально заявляет она, уже запрыгивая на меня всем телом в воде.

Каверзы судьбы. Всё, чем хвалилась, стало меркнуть и казаться пошлостью. О моих детских страхах, и их преодолении, пожалуй, тренер не рассказал лишь ректору универа.

Я барахтаюсь, пытаюсь её с себя стащить, вывернуться, оторваться, чтобы плыть дальше, но, чувствую, как другая пара рук, схватив за голову, начинает меня топить. Делают, понимаю, девицы эти манёвры только с одной-единственной целью, реальной… Вода набивается мне в рот, нос, уши. Паника, как тогда в детстве внезапно родившаяся, завладевает мною с головы до ног основательно, мелькает мысль: «Это конец!». Отбрыкиваюсь, пытаюсь ответно вцепиться в лицо нападающей, но уже через мгновение, выпучив глаза, выхватываю последние картинки моей несчастной жизни: перекошенные яростью лица Чёрной и Веретено, бассейн, его дно…

Это, наверное, ВСЁ…, проблёскивает последнее сознание, потому что издевательства прекратились. Я лечу вниз… Закрываю глаза… готовясь к худшему, однако чувствую, что кто-то, подхватывая меня за талию, и начинает тащить обратно вверх… На этом теряю сознание, отдавшись вволю своего спасителя.

Глава 36

Когда веки вновь открываются, наблюдаю, как надо мною склонён испуганный Соболев. Отчаянно кашляя, без слов понимаю, что он делал мне искусственное дыхание. На периферии сознания, это почувствовала. В его глазах мелькает звериное смятение. Илья порывисто обнимает мою голову, прижимая к своей груди. Руки Соболева трясутся, но отмечаю это без каких-либо эмоций. Мне сейчас не до них, только что вернулась с того Света…

— Как же я испугался! — причитает Илья и начинает меня хаотично целовать.

Конечно, оценила его попытку сохранить мою бестолковую жизнь! Однако состояние в носу, горле, лобной части физиономии хреновое и поэтому не до поцелуев, вообще не до чего. Отталкиваю спасителя…, а он, сволочь такая, снова липнет. Обессиливаю в сопротивлении быстро, обмякая в его объятиях, и только чувствую на себе поглаживающие прикосновения Ильи, да губы, нечаянно прикладывающиеся теперь, то к виску, то макушке.

Мне понадобилось около получаса, чтобы более-менее прийти в себя. Жгущее ощущение в носу и выше его, притупилось, оставляя место тягучей перцовой остроте. Всё это время, Соболев неотрывно находится рядом, держа мои кисти в своих ладонях. Отнять их не приходит в голову. Последняя, между прочим, тоже мирно покоиться у него на груди… Раньше об этом и мечтать не смела… Глазами блудливо начинаю ощупывать руки соседа, фигуру. В общем, что доступно приценивающемуся взгляду. Впервые за время, что провела здесь, начинаю чувствовать нечто похожее на эйфорию, хотя и слегка уставшую. Но могу ли её себе позволить?

Выпрямляюсь. И заметив мои телодвижения, молодой человек участливо, тепло, как тогда с собственной матерью в первую нашу совместную поездку вместе, когда разговаривал с той по телефону (Я помню всё!), произнёс:

— Как ты? Тебе лучше?

Взгляд карих глаз манит, завораживает, мне понадобилось собрать воедино разнузданную по капелькам волю, чтобы ответить.

— Спасибо, Илья, — начинаю я, следя за собственным дыханием, — уже поздно, тебе нужно возвращаться домой.

Парень застывает в недоумении.

— А ты? — сдвигая брови, Соболев острым взглядом вперивается в меня. — Давай подвезу?

Сложно разговаривать, не смотря на собеседника. Глаза предательски сделав круг по пространству бассейна, возвращаются на место и встречаются с его пытливым взором, смешанным с неким сочувствием. Ненавижу такое вот ко мне обращённое сожаление — не перевариваю всеми фибрами. Расправляю плечи, вздёргиваю подбородок, но внешняя бравада помогает собственной личности мало.

— Мне нужно остаться, чтобы исправить ошибку детства, — поясняю я, всё же дрогнув голосом, — на корню пресечь рождение новой фобии.

Тот непонятливо хлопает глазами.

— Что ты собралась сделать? — не веря в услышанное, переспрашивает Илья.

А я, уже не обращая внимания, на молодого человека, скидываю с плеч его мастерку и направляюсь к лестнице на вышку. «Для того чтобы перебороть страх после падения с коня, нужно сразу же на него взобраться» — вспоминаю по дороге наставления отца. Да к тому же мама всегда повторяет сокрушённо, что я не доделываю до победного начатое… Все поговорки, присказки, нравоучения воедино сошлись сейчас, потому что есть цель — выступление за команду универа! Не имеет права какая-то Чёрная выбивать из седла, когда есть общее дело, возложенное доверчиво тренером на мои плечи! Не могу сама сдаться! Не позволю! Взгляд выхватывает с боков трамплина величие и гладь воды снизу. Слегка зачарованно останавливаюсь. Странным образом не возбуждает присутствие в бассейне тет-а-тет с Соболевым… скорее помогает…  К н и г о е д . н е т

Вот оно — страха пока ещё нет, не пришёл, а значит, у меня в руках «есть уникальный шанс, которым должна воспользоваться», как говорит Динка, полюбить себя и воду. Настраиваю дыхание, ведь с вышки, да ещё в десять метров буду прыгать впервые… и… решение безоговорочное… шаг туда — в бездну…

Всё действие происходит быстро, я задерживаю дыхание, микросекунда полёта и вновь вода скрывает фигуру с головой, прислушиваюсь к себе, нет паники, нет место страхам из прошлого, я дерзко прошла этот рубеж. Начинаю выныривать, изящно кувыркнувшись, но то, что в следующий миг происходит, ошарашивает в удивлении. Рядом, ещё под водой, встретившись со мною взглядом, появляется Соболев. Илья обхватывает мою голову руками, привлекая быстро к себе, и неистово впиваясь в мой рот, выталкивает нас обоих на поверхность. Губы чувственные, дыхание испепеляющее, взгляд страстный, я бы даже сказала огненный — всю меня порабощает, вновь делает как тогда, в момент первого ему признания робкой, неуверенной вначале. Но продолжение пытки выбеливает эти воспоминания… Возможно, минута личного бессилия там, под водой, теперь рождает подобную невыносимую и огненную слабость здесь на поверхности, оторваться не могу, обвив руками Соболева за шею. Чувствую, кружимся в воде, ногами обхватывают поясницу Ильи, прижимаюсь. От ответных тисков дышать не могу! Совокупные бурные эмоции близости Ильи и преодоления себя сводят с ума. Слышу с дыханием в ухо: «Что ты со мною делаешь, Поля? Я сгораю! Невыносимо сильно тебя хочу! Люблю!».