Рей и Рита. Прости меня, моя любовь (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна. Страница 26

– Когда? – не унимается парень.

– Ну… Я не знаю, – невнятно мычу я. – Когда придет время.

Я осознаю, что мой ответ ничего не значит. С тем же успехом я могла бы просто промолчать. Но что я могу еще сказать? Мишин вопрос слишком непростой и неоднозначный. Как можно понять, что ты готов к детям? Я не знаю. Но, наверное, для начала неплохо бы выйти замуж за любимого человека, а там, как мне кажется, видно будет…

К счастью, Миша не продолжает расспрос на тему деторождения и переводит разговор на обсуждение только что просмотренного фильма. Но от этого мне отнюдь не легче, ведь и тут я полный профан. Я уловила только то, что действие киноленты разворачивалось в будущем, потому что на экране все время мелькали футуристичные космические корабли.

Пока Миша рассуждает о проблемах, поднятых в фильме, я усиленно ему поддакиваю, стараясь запомнить каждое его слово, а затем, когда наступает мой через делиться мнением, повторяю все, только что сказанное им, только в немного видоизмененной форме. Миша награждает меня снисходительным взглядом, но от комментария воздерживается. Все-таки тактичности ему не занимать.

Поужинав в нашей любимой забегаловке, где подают просто отменный Гирос, мы возвращается домой, и Миша расслаблено вытягивается на кровати. Я устраиваюсь с ним рядом, болтая о всякой чепухе, но по-настоящему погрузиться в момент все равно не могу.

Стыдно признаться, но я только и думаю о том, как бы побыстрее вернуться к штудированию Интернет-страниц, посвященных реабилитологу Кострову и применяемым им методам терапии.

Удобный случай подворачивается, когда Мише звонит один из его закадычных друзей, и он, увлекшись разговором с ним, кажется, забывает обо мне. Выбравшись из его объятий, включаю компьютер и нервно постукиваю пальцем по столу в ожидании загрузки нужных мне сайтов.

Я полностью растворяюсь в доселе незнакомых мне терминах восстановительной медицины, когда внезапно слышу за свое спиной легкое покашливание. Оборачиваюсь и вижу, что Миша, чуть подавшись корпусом вперед, вглядывается в мой ноутбук, на экране которого красуется надпись "Преимущества реабилитации после травмы позвоночника без хирургического вмешательства по методике Д. А. Кострова".

Глава 26

Рита

– Ты, кажется, говорила, что Реймана будут оперировать, – мрачно замечает Миша, переводя взгляд с экрана компьютера на меня.

– Изначально у врачей был такой план, – подтверждаю я. – Но Денис не хочет ложиться на операцию.

– Почему? – он устало почесывает затылок.

– Не знаю, – вздыхаю. – Не хочет жить с инвалидностью и все такое…

– Но где гарантия, что без операции, он сможет избежать инвалидности? – хмурится Миша.

– Гарантий нет. Насколько я поняла, он хочет встать на ноги с помощью современных методик. У нас в городе есть один именитый реабилитолог, Демид Андреевич Костров, но, по словам друга Дениса, к нему не пробиться…

Миша выглядит угрюмо, и я догадываюсь, что ему неприятен факт, что я опять думаю о Реймане.

– Ясно, – после небольшой паузы выдает он. – Я, наверное, спать пораньше лягу. Ты как?

– Я через полчаса приду, – отзываюсь, отчего-то чувствуя себя виноватой, и Миша, ничего не ответив, уходит.

Несколько минут сижу неподвижно, гипнотизируя взглядом экран компьютера, а затем быстро записываю номер приемной Кострова в телефон и захлопываю ноутбук. Знаю, Пеплов уже звонил ему, но я просто обязана попробовать еще раз. Попытка не пытка, как говорится.

На следующий день заканчиваю работу пораньше, чтобы успеть заскочить в больницу к Денису хоть на часок. Я, конечно, совсем не обязана навещать его каждый день, ведь его мать, Нина Григорьевна, уже в городе, но почему-то сейчас мне кажется это очень важным, и, плюнув на доводы рассудка, я опять срываюсь к Рейману.

Уже на подходе к его палате я встречаюсь с Борисом Васильевичем, врачом Дениса. Улыбаюсь и вежливо здороваюсь с мужчиной, но он жестом просит меня остановиться.

– Что такое? – притормаживаю я.

– Маргарита, верно? – уточняет он.

Я киваю, и Борис Васильевич, мягко обхватив мой локоть, отводит меня в сторону.

– Маргарита, тут такое дело… – он прочищает горло и продолжает. – Вы, наверное, знаете, что Рейман хочет отказаться от операции?

– Да, знаю.

– Я уже говорил это ему и повторю для вас, – мужчина снимает очки и начинает медленно протирать их стекла рукавом халата. – У Реймана аномальное кифотическое искривление. Снимки показывают, что спинной мозг отек и касается костных фрагментов. Отказ от операции может привести к необратимым последствиям. По моему мнению и мнению моих коллег, нестабильность самого поврежденного позвонка спровоцирует усиление прогиба вперед, и спинной мозг будет перерезан.

– Что это значит? – дрожащим голосом уточняю я.

– Его парализует ниже груди, – мрачно подытоживает доктор.

Чувствую, как меня начинает неслабо так потряхивать. Я ведь и раньше слышала об угрозе паралича Дениса… Но то ли тон Бориса Васильевича, то ли медицинские термины, которыми он меня обсыпает, заставляют поверить, что это все не шутки. Все очень-очень серьезно. И если Рейман сейчас в порыве какого-то непонятного максимализма примет неверное решение, ему придется расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь.

– Но ведь есть методы восстановления без хирургического вмешательства, – вяло возражаю я, пытаясь убедить в этом в большей степени себя, чем собеседника. – Массаж, физиотерапия, иглоукалывание…

– Поймите, Маргарита, это все альтернативная медицина, я не могу ручаться за ее эффективность. Но я точно знаю, чем скорее мы имплантируем Рейману стержни, тем выше его шанс заново пойти, – он сажает очки обратно на нос и вглядывается в мое лицо. – Маргарита, вы производите впечатление умной девушки. Поговорите со своим молодым человеком, убедите его в необходимости операции.

– Денис не мой молодой человек, – вспыхиваю я. – Мы… Мы с ним просто старые знакомые…

– Да? – мужчина с сомнением вскидывает брови. – В таком случае прошу прощения за ошибку, но суть моей просьбы от этого не меняется.

– Хорошо, я поговорю с ним, – отзываюсь я.

Хотя в сущности совершенно не знаю, что мне сказать Денису. Я ведь уже озвучивала ему свои опасения, а он стоял на своем.

Попрощавшись с врачом, я захожу в палату и тут же встречаюсь взглядом с глазами цвета океана.

– Колись, общалась с Василичем? – интересуется Рейман. – Промывал тебе мозги?

Я киваю и с тяжелым вздохом сажусь к нему на кровать. Стул для посетителей свободен, но я почему-то хочу быть ближе к Денису.

– Что-то ты приуныла, Веснушка, – он мягко дотрагивается до моих пальцев, и мурашки вновь бегут по спине. Ничего удивительного, стандартная реакция моего тела на прикосновения Реймана.

– Денис, а что, если тебя и вправду парализует? – плюнув на деликатность, спрашиваю я.

– Это будет пиздец, – он приподнимает брови и поджимает губы, а затем после недолгого молчания добавляет. – Интересно, а в таких случаях член тоже перестает работать?

Я закатываю глаза и осуждающе качаю головой:

– Ну что ты за человек такой, Рейман? Над тобой висит угроза остаться прикованным к кровати на всю жизнь, а тебя волнуют мелочи типа эрекции!

– Ни хрена себя мелочи! – он округляет глаза. – Секс, определенно, входит в список вещей, ради которых стоит постараться выздороветь! Или ты уже забыла, что такое оргазм?

– Ничего я не забыла, – огрызаюсь я, наливаясь краской.

– И когда ты последний раз его испытывала? – наглеет Рейман.

– Не твое дело!

– А со мной ты всегда кончала, да еще так громко, – продолжает издеваться он. – Как вспомню твое "да, Денис, еще, еще, еще", аж мурашки по коже…

– Замолчи! – я в бешенстве вскакиваю с кровати. – Не то я сейчас уйду!

– Ладно-ладно, Ритка, остынь, – смеется парень. – Я же шучу. Просто так приятно воскрешать в памяти твое обнаженное тело…