Кто убил Оливию Коллинз? - Спейн Джо. Страница 62

Впрочем, она крайне сомневалась, что до этого дойдет.

Она долго не могла понять, почему ее бывший муж, после того случая, когда он подстерег Холли у школы, так и не появился у их дома. Элисон и не знала, как Холли тогда его напугала. Она не представляла себе, на что способна дочь, насколько она сильная. И насколько… отмороженная.

Все это время Элисон ждала, что в один прекрасный день на пороге появится Ли. И не потому, что он выследил Холли или ему повезло. Нет.

Она боялась, что Оливия Коллинз даст Ли Бейкеру их адрес.

Элисон по глупости проболталась Оливии, как зовут бывшего мужа. Оливия уже знала, что он полицейский, поэтому найти его не составляло особого труда.

Оливия так ей и сказала, когда зашла в магазин после угроз Холли. «Я могу с ним связаться. И сообщить ему, где вы живете».

Элисон ничего не сказала дочери. Просто не смогла. Холли сразу бы бросилась собирать вещи, но сначала нанесла бы визит Оливии и наделала бы глупостей.

Элисон обещала и Холли, и самой себе, что им не придется больше никуда убегать. Что им больше нечего бояться.

Прошло несколько дней, но Элисон никак не могла выбросить угрозы Оливии из головы. Ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не задушить эту бабу. Что толку: Элисон посадят в тюрьму, и Холли, несовершеннолетняя, окажется в полной власти Ли. А Холли не станет ждать, пока судьи, социальные службы или кто-то еще решат, что с ней делать, — она сбежит. Элисон знала свою дочь.

Элисон должна была решить две задачи. Во-первых, не допустить, чтобы Оливия Коллинз связалась с Ли, а во-вторых, если Ли все же объявится, чтобы он не ушел живым.

Она чуть не сорвалась, когда эта женщина-детектив спросила ее, готова ли она к встрече с Ли. Судя по ее виду, Эмма Чайлд ничуть не сомневалась, что у Элисон есть пистолет.

С того самого дня, как Элисон принесла пистолет домой, она странным образом ощущала одновременно страх и радостное возбуждение — адреналиновый допинг придавал ей уверенности и сил.

А вот с Оливией пришлось немного повозиться. Оливией, которую она одно время считала подругой. Оливия — самая тупая, эгоистичная, назойливая и мерзкая баба из всех, кого Элисон когда-либо знала.

Элисон солгала полицейским. Она солгала и Холли, но только ради ее же пользы. Элисон заходила к Оливии в тот самый день, перед тем как ехать в аэропорт. Она сама открыла дверь ключом, который Оливия когда-то ей всучила.

Элисон с самого первого дня не сомневалась, что полиция охотится именно за ней. Что она оставила отпечаток пальца или другую улику. Но нет. Видимо, ее никто ни в чем не подозревал.

Элисон подняла бокал в сторону коттеджа Оливии.

— Ты получила свое, — прошептала она.

Фрэнк

— Ведь не может такого быть, а? — с этим вопросом Эмма открыла дверь машины Фрэнка и запрыгнула внутрь, озадаченная.

Утром он прислал эсемэску, что заедет за ней. У обоих есть машины, ездить вместе нет никакой необходимости, но Фрэнку уже казалось, что так и будет продолжаться до самого его выхода в отставку.

А еще ему казалось, что, как ни удивительно, именно с Эммой Чайлд он, скорее всего, будет общаться и после ухода, несмотря на то что с другими напарниками он проработал гораздо дольше.

Странная штука жизнь.

— Все может быть, — сказал он. — Пристегнись. Как бы там ни было, Амира уверена. Отпечатки совпадают. Нет ни одного отпечатка Кэма, и нашелся только один отпечаток Лили-Мэй, на пульте от телевизора. Вполне объяснимо, если верить словам родителей. Но она перестала туда ходить намного раньше, чем Вулф.

— Ну хорошо, он трогал котел. Это еще не означает, что он заклеил лентой отдушины, отвинтил болты и забил трубу. Он же любил у нее бывать, и она ему симпатизировала, все так говорят.

— А что, если не так? — сказал Фрэнк. — Что, если она просто использовала ребенка, чтобы досадить его матери? У меня, к примеру, детей нет, но я не уверен, что стал бы терпеть у себя в доме чужого ребенка, который целыми днями пялится в телевизор и опустошает запасы в кладовке. Тем более, если его мать дает понять, что она от этого не в восторге.

— Да, но не суди всех по себе, Фрэнк. Ты брюзга. А Оливии, судя по всему, было очень тоскливо одной. Может быть, он скрашивал ее одиночество. В это несложно поверить, гораздо проще, чем в то, что восьмилетний ребенок знает, как отравить человека угарным газом.

— Ох уж эти нынешние дети. Они даже не знают, что у женщин бывают волосы на лобке.

— ЧТО?

— Слыхал такое, — усмехнулся Фрэнк. — Я имею в виду, в интернете сейчас можно что угодно найти. Ты лазила к нему в шалаш на дерево. Не заметила склонности к психопатии?

Эмма покачала головой.

— Господи, он же еще совсем маленький. Он не способен никого убить.

— Сама знаешь, что это неправда, Эмма. Дети убивают. И вообще, что, если он и не собирался ее убивать? Может, это произошло случайно?

— А прозрачная лента?

— Ну, может, заигрался?

— Не верю. Да ты и сам не веришь. Это уже высасывание из пальца, Фрэнк.

Они приехали. Фрэнк набрал код на замке, и ворота распахнулись.

Их уже ждали. Во всяком случае, так это выглядело на первый взгляд. Жители Пустой Долины сбились в небольшую кучку напротив дома Соланке. Собрались почти все. Сами Соланке, Дэли, Хеннесси и Джордж Ричмонд. Взрослые разговаривали между собой. Дети играли на дороге. Вулф и Кэм пинали мяч, а Лили-Мэй путалась под ногами у брата. Герой-любовник Рон и Миллеры отсутствовали.

— Интригующе, — сказал Фрэнк, остановив машину у обочины.

— Даже очень, — согласилась Эмма.

Они вышли из машины и направились к собравшимся.

— Как дела, господа полицейские?

Судя по всему, Мэтта Хеннесси назначили официальным представителем.

Странный выбор, подумал Фрэнк. С другой стороны, вчера он тоже не ожидал от него кулачного боя с соседом.

— Доброе утро, мистер Хеннесси. Господа. Сегодня мы хотим поговорить только с мистером и миссис Соланке. — Он кивнул Лили и Дэвиду.

— Да, мы в курсе, — сказал Мэтт. — Полагаем, вы нашли отпечатки пальцев Вулфа по всему дому Оливии.

Фрэнк и Эмма переглянулись.

— Мистер Хеннесси, это разговор между нами, Лили и Дэвидом. Здесь не подходящее место для такой беседы.

— Почему же, мы ничего не имеем против, — сказала Лили. — Просто нам кажется, что мы можем сэкономить ваше время. Утром мы поговорили с Вулфом. Вы уже знаете, он часто бывал у Оливии, мы вам об этом рассказывали. Мэтт говорит, вы выяснили, что кто-то испортил котел в доме Оливии. Вулф нам сказал, что знает, где котел и что он один раз его потрогал. Вот почему там могли оказаться его отпечатки пальцев.

— Хорошо, — сказал Фрэнк. — Но мы все равно хотим с ним побеседовать.

— Дело вот в чем, — перебил Мэтт. — Никто из детей в тот день и близко не подходил к дому Оливии. Лили-Мэй сидела с мамой, а Вулф пришел к нам. Он играл с Кэмом в шалаше на дереве. Во всяком случае, после школы.

— Третьего марта? — сказал Фрэнк. — Вы точно помните дату?

— Да, — ответила Крисси. — Было довольно холодно. Я сделала мальчикам горячий шоколад и принесла им под дерево. Я точно помню, потому что присматривала за ними. А потом Вулф пришел к нам, и они еще немного поиграли на компьютере у нас, пока за ним не зашла Лили и не увела домой.

Фрэнк посмотрел на выстроившихся перед ним в оборонительную позицию взрослых. Кто их знает — правду говорят или нет. Он понимал, как нелепо выглядит его требование допросить восьмилетнего ребенка.

Однако в этом и заключается его работа — задавать вопросы.

— Вулф! Кэм! — позвал он.

Мальчики оставили мяч и подошли поближе.

— Вулф, ты часто бываешь у Хеннесси, в шалаше на дереве?

Мальчик посмотрел на него снизу вверх.

— Все время.

— С Кэмом?

На этот раз ответ прозвучал не столь уверенно.