Тьма знает - Индридасон Арнальд. Страница 23

– Я думала, вы никогда не догадаетесь, – наконец промолвила она. – По-хорошему, мне надо бы радоваться. Это давило меня все эти годы, как кошмар.

– Хьяльталин так много лгал, – сказал Конрауд. – Просто невозможно было понять, где он говорит правду. Мы вас всюду искали, но он сказал так мало, что мы так и не напали на след этой замужней женщины. По-моему, никому так и не пришло в голову, что это вы. Жена Сигюрвина.

– Я тогда и сама не поверила, будто он сказал, что был у замужней женщины – ведь он всегда утверждал, что про нашу связь не должен знать никто… Да еще и пытался использовать это как алиби!

– Он был в отчаянии. Навестив его в больнице перед его смертью, вы сильно рисковали.

– Да.

– Но вы считаете, что это того стоило?

– В свое время мы с ним окончательно порвали, не виделись и не общались, – ответила Линда. – Делали вид, что ничего этого не было. Порой приходилось трудно. Я так и не решалась связаться с ним, хотя порой так хотелось. Слишком велик был риск. Годы шли… А потом, когда я увидела его в больнице, лежащим в постели в таком состоянии… это было ужасно. Я его с трудом узнала.

– Да, его здоровье быстро пошатнулось.

– Было заметно, что он уже – все…

– Почему он вам позвонил?

– Наверно, чтоб попрощаться.

– Что было между вами?

– Сущие пустяки, – ответила Линда. – Когда дошло до дела, оказалось, что мы мало можем друг другу сказать. Но было так хорошо увидеть его, немного посидеть с ним и…

Она не договорила фразу.

– Ваша связь долго продолжалась после гибели Сигюрвина?

– Несколько месяцев.

– Это из-за нее вы расстались с Сигюрвином? Потому что начали встречаться с Хьяльталином?

Линда кивнула.

– В том числе и из-за этого.

– А он знал о причине?

– Нет, – сказала Линда. – Про Хьяльталина он не знал, но наш брак трещал по швам. Я думаю, мы в любом случае бы развелись.

– Поэтому вы и стали встречаться с Хьяльталином? Из-за того, что были несчастливы в браке?

– Можно сказать и так.

– А где вы встречались?

– То тут, то там. То у него дома, то у меня дома. Мы это держали в глубокой тайне. Встречались в Боргарнесе. В Сельфоссе. В маленьких хостелах. Нас никто не замечал, и мы тоже никого не замечали. Сигюрвин часто ездил за границу, что облегчало нам встречи.

– Но почему? Зачем вы ему изменяли?

– Ну как это объяснить? – сказала Линда. – У нас с Сигюрвином все уже дошло до предела. А Хьяльталин меня понимал. Утешал. Обнимал. Дарил тепло.

Конрауд молча ждал, пока она продолжит, и вскоре она начала рассказывать ему, как познакомилась с Сигюрвином в Коммерческом училище. Кое-что из этого она уже сообщала ему и раньше, но теперь в ее рассказ добавилась зрелость и горький жизненный опыт. Она говорила, что он был смелым и дерзким, и ее пленила его уверенность в себе. А вдобавок он был симпатичным, да и деньги у него, судя по всему, всегда водились. Не успело им исполниться по двадцать лет, как они уже начали жить вместе, и у него появились разнообразные планы, как разбогатеть. Он решил не утруждать себя дальнейшей учебой, а ей говорил: «Хочешь – изучай свою фармацевтику дальше, не хочешь – не изучай». У нее тяга к знаниям была больше, чем у него, она всегда намеревалась получить высшее образование и стать независимой. В училище она особенно не замечала Хьяльталина до тех пор, пока он вместе с Сигюрвином не стал придумывать разнообразные бизнес-планы. Они были во многом схожи: оба гнались за мирскими благами, обоим мало нравилось в училище. Хьяльталину так и не удалось окончить курс обучения. Сигюрвин убедил его вложиться вместе с ним в рыболовецкое предприятие почти пополам. Доля Сигюрвина была больше, но разницы там было всего в несколько процентов, и с течением времени он захотел еще прибыль. В эти годы все трое много времени проводили вместе. Хьяльталин встречался с разными женщинами, но на нее смотрел с вожделением. Она знала это, чувствовала, а однажды вечером он признался ей.

– Вот так-то это все и началось, – сказала Линда, – гораздо раньше, чем у них с Сигюрвином отношения накалились. Не знаю, почему я сделала этот шаг. В те времена наши с Сигюрвином отношения были не очень хорошими. А Хьяльталин знал, чего хочет и как этого добиться.

– Он стремился избегать Сигюрвина? Из-за этого он согласился продать свою долю в предприятии, когда Сигюрвин решил ее купить? Из-за вашей связи?

– По-моему, она в этом тоже сыграла свою роль.

– Ему показалось, что ему дали не ту цену. Он сказал, что Сигюрвин его облапошил.

– Хьяльталин просто ужасно рассердился, – ответила Линда. – Вообще-то он был вспыльчивый, но отходчивый. А тут он разъярился по-настоящему, хотя, когда я изменила Сигюрвину с ним, его ярость несколько поутихла. Но нас обоих из-за этого мучила совесть. Мы же не чудища какие-нибудь.

– Сигюрвин так и не узнал о вашей связи?

– Нет. Насколько мне известно, нет.

– А вы знали, что у Хьяльталина был роман с Салоуме?

– Он сам собой сошел на нет, – ответила Линда. – Хьяльталин собирался с ней порвать, когда все это случилось.

– А не проще ли вам было рассказать нам о вашей связи? – спросил Конрауд.

– Он сказал, что в таком случае исчезновение Сигюрвина точно свяжут с его именем. Он был просто убежден в этом. Его не обвинили только потому, что об этом никто не знал. А так я бы тоже оказалась в это втянута, нас бы обоих обвинили. Вот рассказали бы мы, что, когда Сигюрвин пропал, мы были друг с другом, и никто бы нам не поверил. И посадили бы нас в тюрьму пожизненно. Вот как он это объяснял. Он стал очень нервным и утверждал, что на него постоянно наговаривают, и что полиция в этом тоже замешана. Вот, например, тот свидетель, который утверждает, что слышал, как Хьяльталин угрожал убить Сигюрвина – это, с его точки зрения, был полный бред и вообще выдумка полиции. Он это прямо так и утверждал. Так что он никому не доверял и считал, что факт нашей связи против нас же и используют самым беспощадным образом.

– Да. Конечно, он никому не доверял, – согласился Конрауд, вспомнив Стейнара и Лео, и задался вопросом: стоит ли рассказывать Линде о том, что утверждал старик? Однако он решил покуда не делать этого.

– Он не смел о нас рассказывать. Он знал, что все будет использовано против него, что про него наврут с три короба, и все в таком духе. Он был просто убит, ему в каждом углу мерещился сговор.

– То есть он не только защищал замужнюю женщину, с которой был, но также и скрывал это из соображений собственной безопасности?

Линда кивнула.

– По-моему, Хьяльталин верно подметил, – продолжал Конрауд. – Что насчет вас двоих надо помалкивать, даже если ему это грозит неприятностями. А их он избежал просто чудом. Информация о вашей связи могла бы иметь решающее значение.

– Вот именно так он и говорил.

– Попав в КПЗ, он продолжал настаивать на своем. Я думаю, вы бы им гордились. Выносить заключение так, как он, не всякому под силу.

– Гордиться? Я не гордилась. Я чувствовала себя ужасно: каково это – знать, что он там, и не быть в состоянии ничего сделать! Просто кошмар! А что мне было делать? Он сам так устроил. Что я могла предпринять? Я боялась. Мне надо было прибежать к вам и все-все рассказать? И что бы случилось тогда? Нас бы осудили? Что бы тогда стало с моей дочерью? Кто бы ее растил? Мы же ничего не сделали. В тот вечер Хьяльталин был у меня. Я не вру: мне незачем. Он был со мной.

– Вы знаете, о чем они ссорились тогда, на стоянке?

– О деньгах. Хьяльталин был не доволен тем, какой оборот приняли дела, но он никогда никого не стал бы убивать из-за крон да эйриров.

– А кто-нибудь еще знал о вашей с Хьяльталином связи?

– Нет. Никто. Мы вели себя очень осторожно.

– Так что вы – единственная, кто может рассказать эту новую версию случившегося?

– Да.

– Вы с ним лгали, – сказал Конрауд. – И Сигюрвину. И полиции. Вы скрывали от нас важные сведения. Вы говорите: мол, для того, чтоб на вас обоих не пало подозрение. А другие могли бы сказать, что из-за того, что Сигюрвина убили вы.