Стрекоза (СИ) - Литера Элина. Страница 34

А если бы сказал, что шансы есть? Что бы я сделала, и как бы жила с этим дальше? Не на все вопросы есть правильные ответы. Что бы ты ни выбрала, будешь мучиться, пока живешь.

Со стороны реки послышались звуки отряхивающегося зверька. Хитра перекинулась в человека и вытерла остатки влаги льняным полотенцем. Вот ведь тоже... большой вопрос. Разбивать ли иллюзии о безопасном мире совсем еще юной девушки, почти ребенка? Или оставить в неведении, тем самым подвергая опасности? Угроза жизни, из-за которой мы прячемся, похоже, стекла с нее, как вода. Хорошо, что она не пугается всякой тени. Плохо, что она перестала быть осторожной, а переодевания для нее будто игра.

И меня одну, и меня с партнером часто нанимали для сопровождения юниц. Мне не раз приходилось объяснять подопечным, какие опасности могут их поджидать, и почему следует вести себя осмотрительно и слушать мои указания. На многих, особенно тех, кого с детства держали в домашней "оранжерее", мои откровения действовали пугающе, одна даже ночью с криком проснулась, когда я объяснила ей, почему мы не пойдем гулять по ночному городу вдвоем. Нытьем и капризами девица довела меня до крайне откровенной прямолинейности.

Наутро я рассказывала, что этот мир, на самом деле, вполне неплох, только местами неидеален, и лучше в эти места по доброй воле не лезть, а буде случится какая беда, обратиться к тем, кто может помочь. Потому что пока мы живы, все можно превозмочь (или почти все, но детали пока не к месту).

Однажды мое задание растянулось на три дня вместо трех часов. С бандитами, похитившими девушку, мы с Бейлиром расправились быстро, но вместо родительского дома я повезла ее к лекарке, подняв ту с постели в час ночи. Днями и ночами я сидела рядом, уговаривая, что если дать беде поглотить твою жизнь, это значит, что мерзавцы победили. Они мертвы, я их всех убила, но они победили.

Пожалуй, нужно провести с Хитрой беседу.

Глава 17

На четвертый вечер я объявила, что завтра около полудня мы подъедем к селению недалеко от Боулесина, где мы с Лавронсо и артефактором пересядем на дилижанс. Остальной компании показываться в городе незачем. Хитра блеснула глазами и спросила, собираюсь ли я зайти в лавки. Я подтвердила, что непременно. Уже несколько раз я стирала платье вечером, чтоб с утра надеть его, все еще сырое, и мне обязательно нужно завести гардероб "сушеной рыбы". Я подозревала, что Хитра тоже хочет переодеться в что-то более пристойное, чем старые селянские штаны и рубаху, вид которой близок к лохмотьям.

Лавронсо достало пару бутылок вина. Мы все чувствовали, что имеем право отпраздновать близкий конец по крайней мере той части пути, которая свела нас с опасным артефактором. Сам мэтр попытался отказаться, но дварфо убедительно произнесло: "Это для снятия страхов. Ты, вона, до сих пор трясешься". Мэтр вздохнул и протянул кружку. Судя по тому, чтоб ему понадобилось совсем немного вина, чтоб взгляд стал блуждающим, а слова — тягучими, возлияния были для него редкими событиями.

Мы вспоминали приключения и веселились, перебирая особенно яркие моменты. Разговор свернул на способности смесков. Лавронсо упомянуло, что еще недавно, чуть больше сотни лет назад люди считали не только орков, но и любого, в ком частица оркской крови, недостойными существами. Мы осторожно обошли тему о том, что дварфы и эльфы до сих пор видят себя венцами творения и оспаривают друг у друга первенство. Хорошо, что у Синих Гор и эльфийских Лесов нет общей границы.

Разгоряченный вином артефактор желал продолжить разговор о том, что все существа — братья. Размахивая чашкой, Лигатрик утверждал, что главное — разум.

— Никакого, я утверждаю, никакого различия в разуме между существами многообразных фенотипов не наблюдается. — В его голосе прорезались явственно лекторские нотки. Очевидно, прошлое талантливого артефактора отмечено опытом преподавания. — Оттенки кожи, лицевые признаки и тем более строение скелета и мышц никоим образом не означает более низкий или более высокий интеллект. Допустим, мой нос по форме был бы сравним с орчанским, — он обозначил улыбку, дав воображаемым студентам возможность присоединиться к шутке преподавателя, — неужели сие обстоятельство не дало бы мне возможности получить диплом доктора артефакторики? — Он сделал паузу и благосклонно посмотрел на хихикнувшую Хитру. — Все имеют возможность пользоваться разумом, — с назиданием продолжил Лигатрик, — все, кто передвигается на двух ногах, говорит на понятном языке, чьим поведением правит мозг, не звериное чутье.

Он так разошелся, что я не заметил, как загоревшийся, было, взгляд Хитры заледенел, а личико девушки застыло. Ох, зря Лавронсо налил ему для снятия страха, зря. Пусть бы этот недоэльф сидел и дрожал.

— Если твой прапрадедушка, к примеру, — он махнул в сторону Секирд, — пил мампоэр из черепа врага, неужели сие обстоятельство не даст это тебе выучиться как и всякому в Вавлионде? Ты выучился, ты знаешь законы, потому что ты — суть разумное существо, и у тебя, — он постучал согнутым пальцем по виску, — голова всему начало. Но можно ли верить в разум существа, которое раз от разу шкурой обрастает? если нюх его ведет? Можно верить, что оно разумное? Был у меня... м... некоторый опыт близкого знакомства с орчанкой. Должен сказать, — он допустил легкое дрожание губ в намеке, — расе этой свойственна мощь и немалый огонь страстей наравне в очевидными признаками равно разумного существа. — Он цокнул языком не понимая, как нагревается воздух вокруг, и вовсе не от костра. — Оборотницы же... — Мэтр покачал головой и допил кружку до дна. — Нет... всякому должно быть понятно, что звериные инстинкты станут препятствием для работы ума.

На Хитру было больно смотреть. Секирд тихо закипала. Эльф посматривал на гостя так, будто прикидывал, куда всадить стрелу.

Я хлопнула в ладоши.

— Вот что, дорогие мои, завтра выезжаем рано утром, поэтому спать. Хитра, сегодня спишь на моей лежанке, — и глянула на нее так, чтоб никаких возражений у девушки не возникло.

Артефактора решили устроить в другом конце мобиля от греха подальше.

Идея идти спать ему не понравилась. Он забурчал и махнул пустой кружкой.

— Хорошо, — покладисто согласилась я, — Лавронсо составит тебе компанию. Бейлир, прошу тебя, помоги мне разложить одеяла.

Дварфо поняло намек, подсело к парню, плеснуло еще и принялось о чем-то расспрашивать.

Бейлир довел нас до Стрекозы и ушел в омовейную, а мы с Секирд сели вокруг Фырхитры, обняли ее и дали выплакаться.

* * *

На третий час у Халцедонов мне уже не приходилось разыгрывать малоприятную особу — именно такой я и стала. В конторе, ведущей дела клана, нас приняло совсем молоденькое дварфо. Сначала оно презрительно окинуло взглядом потрепанную тунику Лавронсо, затем глянуло на артефактора как на червя, меня же, человечку, проигнорировало вовсе. По итогам осмотра нас попробовали выставить нас вон. Лавронсо тут же продемонстрировало знание разнообразных диалектов дварфийского, и далеко не все они были предназначены для юных ушей. Изменившись в лице, молодое дварфо исчезло в глубине коридора, и к нам вышло дварфо постарше. Через пять минут разговора Лавронсо повторило часть прошлой речи. Наконец, появился тот, кому артефактор смог показать свое творение. Глянув на переплетения металла и камней, мастер нас позвал нас внутрь.

История повторилась, только в этот раз нас не выставляли вон откровенно, но пытались объяснить, что у них таких желающих по трое ежедневно. Артефакт они, так уж и быть, купят. При сумме Лигатрик попробовал подскочить на стуле, но наше дварфо прижало его лапищей, надавив на плечо. На подобные предложения Лавронсо отвечало с использованием дварфийских непереводимых выражений, перемешанных со специальными терминами. Ожидание между уходом одного дварфа и приходом следующего растягивалось все больше и больше.

К исходу четвертого часа мы добрались до того, кто мог оценить мэтра Лигатрика по достоинству. Нам с Лавронсо вынесли чай с пирожками, а Халцедон с седыми прядями в бороде увел мэтра на беседу в другой конец кабинета, к стеллажам, где выставлены камни, кристаллы и металлы. Седеть дварфы начинают лет в сто двадцать.