Мой эльфийский муж (СИ) - Дарова Мара. Страница 13

Та магичка в бухте! Могла ли она быть ментерией Нгави? Такая молодая и красивая? Нет, это невозможно! Неосознанно поднял взгляд, что было строжайше запрещено, хотел только мельком взглянуть. Секундное дело, никто бы и не заметил, но обомлел. Это была она. В другом платье, покроенном по эльфийской моде, но ошибиться я не мог. Она!

Девушка посмотрела прямо на меня. В медово-карих глаза не отобразилось ни гнева, ни удивления, когда она поняла, что я бесстыдно гляжу на нее. Ничего, что привык видеть во взглядах эльфийских женщин. Наверное, это и заставило меня опомниться и опустить глаза. Но знал: слишком поздно, матерь заметила мою дерзкую выходку и не спустит мне этого с рук.

То, что произошло дальше, находится за гранью моего понимания. Эта прекрасная иноземная девушка, обладающая даром и властью, выбрала меня в будущие мужья! Меня!

От удивления и радости даже ноги онемели. А когда ее маленькая ладошка легла на мою и присутствовавшие засвидетельствовали выбор, я впервые почувствовал себя счастливым.

Только счастье мое длилось недолго. Добравшись до мужского крыла в родовом доме, я только начал принимать поздравления: некоторые сквозь зубы, некоторые неуверенные, но были и некоторые совершенно искренние, — как меня потребовала к себе матерь. Этого стоило ожидать, она ведь велела быть неприметным, даже отталкивающим, а тут выбор ментерии пал на меня. Наверняка, Витраниэль была зла, распалять ее еще больше не собирался просто потому, что не знал, какова из себя ментерия Нгави. Там, на пляже, она показалась милой и учтивой, но вполне вероятно, то было обманчивое впечатление. Есть шанс, что при более близком общении я просто ей не понравлюсь, а по нашим традициям женщина имеет право вернуть жениха в течении времени отведенного на помолвку. Если придется возвращаться, то в первый дом матери Вилтраниэль… В общем, я торопился в ее кабинет, как мог.

У двери в нужное помещение оказался как раз в тот момент, когда из кабинета выходил Силамирон, восьмой муж матери. В руках у него был поднос, вероятно эльф приносил напитки или еду для Вилтраниэль.

— Давай шустрей, тебя ждут! — буркнул он на бегу и умчался в сторону кухни.

— То есть ты абсолютно уверена, что Теодосаль не справится? — раздался из-за не успевшей закрыться двери голос Владычицы.

Я замер, взявшись за ручку и придерживая дверное полотно. Идя сюда, был уверен, что матерь ждет меня одна, присутствие правительницы обескураживало. Зачем она тут?

— Он недостаточно хорош для этого, — отозвалась матерь. — И его наследственность. Конечно, я серьезно работала над его воспитанием все эти годы, но… Будет ли он безоговорочно предан или пойдет по стопам отца и матери?

— Если все так плохо, у нас же есть время до вечера, — а это уже говорила матерь третьего дома. Ее голос мне был хорошо знаком, женщина частая гостья у нас, подруга Вилтраниэль. — Давайте избавимся от Теодосаля. Он может неожиданно упасть с лестницы и свернуть себе шею, или даже якобы нарочно спрыгнуть с обрыва, дескать не желая ехать на чужбину. На худой конец, просто отравим этого парня и все. Смерть избранного достаточно веский повод для замены жениха!

Сердце в моей груди пропустило удар. Такого развития событий я не ожидал. Да, думал, что матерь будет зла, возможно, даже отыграется напоследок, пройдясь розгами или хлыстом. Но о том, что могут захотеть избавиться от меня совсем, умертвить, таких мыслей мне в голову не приходило. Липкий страх холодными пальцами сжал сердце.

— Брось, Вил, — обратилась к матери Милатриэль. — Все присутствующие знают о твоем горячем желании оставить Теодосаля рядом с собой. Ты его и в наложники Оланаре отдать собираешься только потому, что тогда у самой возникнет возможность таскать его к себе в койку. Мы все играли в игру, где ты его опекун-благодетель. Но сейчас я лично могу поручиться за его умственные способности, а любая, кто видела его и слышала скажет, что устоять перед ним, как перед мужчиной, если он того захочет, будет сложно. Да и если он умрет, как мы будем выглядеть? Не смогли сберечь одного мужика? Слабыми и безмозглыми — вот как мы будем выглядеть! Так что избавляться от него нельзя. Хотя бы пока. дадим шанс…

Эти слова многое для меня открыли. Во-первых, оказывается матери домов и приближенные к Владычице знали, как ко мне на самом деле относятся в доме Вилтраниэль и делали вид, что ни о чем не догадываются. Эти женщины, глядя мне в глаза говорили, как мне повезло, что матерь первого дома приняла меня, когда та таскала с собой на торжественные вечера, а сами знали обо всем: и об издевательствах, и о побоях…

Во-вторых, оказывается моя “благодетельница” сама положила на меня глаз. Конечно, пока я девственник, она не смела воспользоваться мной, но как только я бы стал наложником Оланаре, та сдавала бы меня в аренду матери по первому щелчку пальцев.

Скривился и сглотнул, стараясь протолкнуть в горло комок омерзения, который возник, как только я представил себя в постели с матерью. А ведь никуда бы не делся, ублажал ее на все лады. Какая гадость!

А в-третьих, то, что говорили о Миланэль, чистая правда. Сестра Владычицы постоянно заводила беседы с мужчинами, которых высокородные эльфийки брали с собой на приемы, часто с теми, кто прибыл просто в качестве прислужника. Так, по слухам, она выведывала, что твориться в том или ином доме, не готовится ли где-то заговор против других домов или, лучезарная упаси, против Владычицы. Вот и со мной она однажды заговорила. Тогда я приехал с матерью не в качестве сопровождающего, а как раз прислужником. Мое дело было подножку в экипаже опустить да руку подать, когда Вилтраниэль будет выходить. А потом ждать ее возвращения из дворца.

Я скучал у экипажа, когда Миланэль подошла и завела разговор. Потом младшая сестра Владычицы и вовсе пригласила меня во дворец, провела в кабинет, и мы три часа к ряду играли в шахматы. Надо сказать, я почти победил эльфийку, когда она отослала меня обратно. Похоже, именно тогда она сделала выводы о моих умственных способностях и привлекательности.

— Подслушиваешь? — голос Силамирона раздался, как гром среди ясного неба.

— Нет! Случайно услышал голос Владычицы и стушевался. Никак не решаюсь войти, — соврал я не моргнув глазом.

— Я бы тоже подслушивал, если бы обо мне говорили, — подмигнув  и улыбнувшись, сказал восьмой муж матери. — Пошли!

Блюдца и тарелки на его подносе, наполненные пирожными и нарезанными фруктами, призывно звякнули. Мужчина распахнул дверь и вошел в кабинет Вилтраниэль, а за ним шагнул и я.

— Теодосаль, где тебя дреммы носят? — возмущенно сверкнула глазами матерь.

— Простите, госпожа, гостьи, за нерасторопность, — я смиренно опустился на колени, краем глаза наблюдая как Силамирон расставляет тарелки и торопливо уходит.

— Встань, — приказала Владычица, я тут же подчинился. — Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, мы не предполагали, что выбор ментерии Великого ковена падет на тебя. Да что уж там! Тебя и быть на отборе не должно было! Но раз уж так вышло…

От сердца отлегло. Кажется, Владычица идею избавиться от меня не поддерживала. Значит, сейчас самое время было выказать максимум преданности и покорности, чтобы она не передумала.

— Ты должен будешь во всем угождать ментерии, — продолжила за правительницу ее сестра. — Потакать капризам, предугадывать желания, даже ублажать в постели, если она того пожелает.

— До свадьбы? — удивленно вставил я, забывая о приличиях и перебивая высокородную, чего делать бы не стоило.

— Тогда, когда пожелает, Теодосаль! И если она этого пожелает раньше, чем состоится ваша церемония… Что ж, тем лучше! — ответила Миланэль, делая вид, что не заметила моего неуважительного поступка. — Потому как ты должен как можно быстрее войти к ней в доверие. Необходимо будет добиться, чтобы она поверяла тебе все мысли, все тайны, пускала в хранилище ценностей, доверяла, как себе. Понял?

Конечно, понял. Я должен был стать шпионом, который будет докладывать обо всем увиденном на Родину. Примерять на себя такую роль не хотелось, но разве у меня был выбор?