Самый лучший комсомолец. Том второй (СИ) - Смолин Павел. Страница 7

Лицо Леонида Матвеевича приняло жалобное выражение.

— Касательно того, что тебе нельзя говорить… — он полистал свои бумажки, попытавшись найти в них успокоение. — Во-первых…

— Леонид Матвеевич, я не дегенерат и прекрасно понимаю чем чревато неосторожно брошенное мной слово, — перебил я его. — Давайте не будем тратить время на чушь и позволим вполне разумному молодому человеку, который, во-первых, мир за Занавесом посещать не хочет от слова «совсем», а во-вторых долго и последовательно доказывал реальными делами, что ему доверять можно, спокойно работать на благо Родины. Пойдемте за экскурсию для ребят договоримся, и я пойду погуляю по Москве — хоть и на время, а с Родиной попрощаться нужно.

— Мне нужно позвонить, — принял совершенно правильное решение МИДовец.

— Само собой, Леонид Матвеевич, — светло улыбнулся я ему.

Он сходил позвонить, и, конечно же, вернулся с широченной улыбкой, с которой нас и направил на этаж ниже. Там мы договорились об экскурсии для ребят и поехали на Воробьевы горы — просто погулять, как почти нормальная пара.

Поезд отходил от Белорусского вокзала в два часа дня. Провожали меня папа Толя и Таня с Надей Рушевой, Хиля — его жена и сын, а девушек — их родственники, коих оказалось великое множество. Погрузились в выделенный нам вагон вместе с Леонидом Матвеевичем, и, к немалой моей радости, дядей Витей, который будет нашим куратором от КГБ. Справедливо — дядя Петя сопровождал нас в прошлой командировке, и плевать, что там была Колыма, а тут ГДР. Раньше думать надо было!

Мы с Виталиной заняли купе в середине вагона, слева от нас расселили девушек, справа — Хиль и дядя Витя. МИДовец будет путешествовать с охраной, которая заняла места возле выходов. Еще из КГБшников у нас проводница, начальник поезда, машинист и повара с официантами из вагона-ресторана. Вот это я понимаю «обеспечивать охрану»!

Громкоговорители прохрипели положенное, и поезд тронулся, потихоньку набирая ход. Ехать нам день, ночь и еще день. В Берлин прибудем чуть позже запланированного — из-за похода в Аушвиц. Зачем это мне? А просто так — ну не был в прошлой жизни, почему бы не побывать в этой? Хуже от этого точно никому не станет, разве что настроение испортится, но с ним я уж как-нибудь справлюсь.

Немножко поваляв Виталину по полке, оделся, вынул из чемодана колоду карт с рубашкой с изображением Сталина — из Одессы трофей, недавно типографию с такими «хлопнули» — и ироничным басом веско заявил одевающейся девушке:

— Пойду с мужиками посижу.

— А я тогда к подружкам! — изобразила она предельно легкомысленный тон.

Поржали и покинули купе. Пойду к Хилю и дяде Вите — давненько не виделись, чтобы вот так, в нормальных условиях, когда можно просто спокойно поговорить ни о чем. Виталина отправилась в противоположную часть вагона, откуда, из приоткрытой двери купе, доносился очень вкусный и мелодичный смех — не скучают дамы, радуются гастролям. Постучав в нужную мне дверь, получил разрешение войти и умилился — будущая звезда мирового масштаба лущила вареные яички, пока дядя Витя разбирал на запчасти вареную курочку. Ну наконец-то хоть что-то по-настоящему «поездатое!».

— А кому чаю? — очень в тему нарисовалась проводница.

Что ж, иногда немного попутешествовать по земле тоже прикольно! Все будет хорошо — не можем же мы с Вилкой сдохнуть спустя жалкий год моей активной попаданческой деятельности?

Ведь не можем?

Глава 4

— Пожа-а-ар!!! — разбудил меня среди ночи панический вопль, и почти сразу раздался визг колес, а инерция попыталась сбросить меня с верхней полки — тщетно, потому что если где-то есть ремень безопасности, Сережа обязательно пристегнется.

Зато с третьей, предназначенной для багажа полки посыпались вещи.

— К стене! — услышал я Вилкину команду и послушно подвинулся.

Девушка запрыгнула ко мне, вжав в стену, и, получается, прикрыв собой от потенциальных штурмующих палату нехороших людей — вон, в полумраке видно, как она дверь в купе выцеливает.

Вот стоило в Польшу въехать и сразу началось! Лежать было скучно, а трогать Вилочку за мягкие места и отвлекать разговорами в такой ситуации не стоит, поэтому простаивающий мозг сам по себе начал вспоминать об особенностях нашего вагона — он не советский, а международного стандарта сообщения RIC.

Отличается повышенной шириной полок, наличием в купе розеток — непонятно зачем они во времена отсутствующих мобильных телефонов, разве что фен или утюг подключать — умывальника — для доступа к нему нужно сложить столик — и вешалки, а в самом вагоне имеется простенький, но от этого не менее эффективный душ. Вешалка для полотенца в этом самом душе находится снаружи — после помывки приходится за ним вылезать, и мне вчера повезло увидеть не самый важный, но очень приятный кусочек нашей кубинки. Хороший вагон, в общем, мне нравится. А в вагоне-ресторане нас кормили вкуснейшим цыпленком табака.

Спустя пару минут, в течение которых я косился на задернутое шторкой окно — если пожар настоящий, придется в него вылезать — а поезд окончательно остановился, в дверь постучали «КГБшным» ритмом. Виталина и не подумала расслабиться!

— Верни колбасу, я все прощу, — через дверь процитировал ночной гость дяди Витиным голосом.

Вилочка щелкнула предохранителем:

— Все в порядке.

Данный пароль значит, что ЧП возникло из-за чьей-то глупости, и никакие враги к нам не пробиваются.

— Вот бы домой завернули! — мечтательно протянул я. — Пошли посмотрим че там.

— Идем! — Виталина спрыгнула на пол и включила свет, дав возможность рассмотреть заваленное шмотками и открывшимися вследствие падения чемоданами в количестве двух штук.

Невербально договорившись убрать это все потом, вышли в пованивающий гарью коридор, услышав из второго из трех отведенного дамам купе истеричные неразборчивые вопли. Из соседнего купе выглядывал взволнованный, одетый в майку и «семейники» Эдуард Анатольевич. Встретивший нас дядя Витя красовался таким же нарядом, но нацепил кобуру с «Макаровым».

Окончательно убедившись, что все в порядке, девушка убрала собственное оружие в сумочку.

— Катя, — пояснил дядя Витя. — Суп гороховый варила на нагревателе, в душ пошла — думала, успеет. А Люда заметила, что штора загорелась, запаниковала и дернула стоп-кран. Андрей из подтанцовки с полки упал, колено сломал — все, оттанцевался.

— Пи*дец, — подвел я итог ситуации.

— Вагон-ресторан же есть! — вслух поразился Хиль. — Зачем она суп-то варить начала? Если сдобу есть не хочет, чтобы не растолстеть, взяла бы салат овощной — там же за рубли всё! — и начал делится своим богатым гастрольным опытом. — Я в Финляндии яйца на нагревателе варил — это можно, не опасно, а вот суп лучше не стоит.

— Познавательно, но теперь все равно смысла нет, — улыбнулся я ему.

— Совершенно нет! — покивал он.

Потому что я выбил командировочную валюту в пятикратном размере — хватит и покушать, и подарки родным купить, и приодеться.

— Еще травмы? — спросил я дядю Витю.

— Синяки да ссадины. Там, где не видно, — ухмыльнулся он.

— Меняем на ваших, — дал я Виталине отмашку. — И Катю, и Люду.

Контора — орган КРАЙНЕ предусмотрительный, и дублирующий состав подготовила.

— Извините, Эдуард Анатольевич, — ради приличия ввел я Хиля в курс дела. — Я понимаю, что за два дня до концерта менять вокалисток не очень, но, если они на ровном месте умудряются ломать колени подтанцовке и устраивать пожары, значит дальше будет только хуже.

— Я и с дублирующим составом репетировал, так что все нормально, — ожидаемо не стал говниться няша-Хиль. Зевнув, спросил. — Могу ли я вернуться в купе? Голос, — виновато развел руками, напомнив о физиологических особенностях.

— Спокойной ночи, Эдуард Анатольевич.

Виталина пошла в спецкупе охраны — там у нас рация, договариваться за парочку дублерш и нового танцора.

— Хорошо, что накосячили не отвечающие за этническое разнообразие девушки, — по пути к купе с виноватыми поделился мыслями с дядей Витей. — Дублерши казашка и кубинка у нас есть, но, прости-господи, они не настолько красивые.