Оболочки (СИ) - Никонов Андрей. Страница 42

– Я бы и одна справилась, – угрюмо сказала она. – Сбила бы нахер эту шнягу.

Алиса явно была не в духе.

– С таким настроением отправлю тебя обратно, – я отсоединил шлем, зафиксировался в кресле. – Что случилось?

– Не ваше дело. Николай Павлович, а вы правда у нас на даче бывали?

– Есть сомнения?

– Я с дядей Маратом связалась, он что-то этого не помнит. Вас в его команде было пятнадцать человек, и на дачу к своему брату, моему отцу, он никого не привозил, да и отношения у них были не те. А папа сказал, что вы были у нас всего один раз, после полёта на Луну, в две тысячи шестом, мне тогда четыре года было. И знаете, я отлично помню, что вы трусы с меня не стягивали и задницу мою на предмет родинок не изучали, потому что слюни тогда уже пускать перестала, и даже книжки читала умные.

Пока она это говорила, челнок отстыковался от троса и выровнялся со станцией. Та постепенно ускорялась, очень медленно, голубые с белым потоки плазмы вырывались из дюз. Второй челнок тоже отстыковался, на экране появился генерал Велесов, он лично сидел за манипуляторами, и, похоже, был в своём челноке один.

– Коля, – сказал генерал-майор спокойно, словно Соболев с ним никогда ни в каких контрах не был, – наша главная задача – захватить нарушителя, ни в коем случае не сбивать. ЦУП считает, что он управляется с орбиты, но если даже сигнал перехватить, будет исполняться встроенная программа. Появился он не просто так, а из-за нас, так что нам его и обезвреживать. Я постараюсь перейти на него и взять управление, а ты меня страхуй. Если не получится, закончишь за меня.

– А с «Тайфуном» что?

– «Тайфун» идёт по графику, но из-за инцидента здесь стыковаться не будет, уйдёт на промежуточную орбиту, к Шацкой, и эту штуку туда же уведём, через рад-пояс сигнал не пройдёт. А там безопасно, станция отлично вооружена, Романов – отличный специалист по взлому. Но придётся нам монтировать ускорители уже у Лерки. Приказ – нарушителя не сбивать. Нестерова, слышишь меня? Тебя это особо касается.

Алиса попыталась возразить.

– Товарищ старший лейтенант, выполняйте приказ, – Велесов слушать её не стал. – Соболь, помнишь две тысячи шестнадцатый, перехват астероида? Если с управлением не получится, действуем так же, но наоборот, уведём повыше, на разгон у нас десять минут.

Что было в 2016-м, я отлично помнил. В школу ходил, с Генкой Сурковым дрался за гаражами несколько раз из-за нашей школьной красавицы, Милы Улицкой, которая, кстати, в нашу сторону даже не смотрела, ей Вадик Сомов нравился, наш будущий прапорщик. И ни за каким астероидом я не гонялся, в отличие от Соболева.

– Нестерова, может, мне сесть за манипуляторы? – я потянулся к магнитному фиксатору, умоляя всех, кто исполняет желания, чтобы мой блеф сработал.

– Две тысячи шестнадцатый год, астероид 316-дельта, поперечник двести пятьдесят метров, угроза третьей лунной, – Алиса развернула кресло ко мне. – Николай Павлович, ну пожалуйста. Я этот отчёт сто раз пересматривала, как вы и товарищ генерал-майор, то есть подполковник Велесов, это сделали. Каждое движение назубок помню, хотите проверить?

Я кивнул. Проверить очень хотелось.

– Астероид 316-дельта вышел на лунную орбиту, из-за низкой скорости на ней остался, двигался в направлении, противоположном «Луне-4». Скорость на орбите один семьсот тридцать, относительно станции в два раза больше, из-за испарения воды и изменения траектории, орбиты совпадали в двух точках. Для перехвата вы разогнались в попутном направлении, совершили посадку на астероид, и с помощью двигателей снизили скорость ниже первой лунной, после чего астероид упал на поверхность Луны. Масса «Тайфуна» пятьдесят тонн, скорость восемь сто девяносто шесть, если два челнока выйдут на полную мощность, то одиннадцать двести мы сделаем через девяносто минут, или один оборот.

– Вадик, ты слышал? – переключился я на Велесова. Случайно так сказал, вот ведь Сомов на ум пришёл, тоже такой же собранный, когда дело серьёзный оборот принимает.

– Давно ты меня так не называл, – отозвался генерал-майор. – Хорошо, даю добро. Нестерова, облажаешься, я не посмотрю на папу твоего, дважды героя, и всех остальных влиятельных родственников, пешком будешь ходить остаток жизни, о пространстве забудешь.

– Есть, товарищ генерал, – Алиса радостно улыбнулась. – Товарищ майор, разрешите выполнять? Перевожу аппарат в режим ведомого.

Станция «Восход-4» делала полный оборот вокруг Земли за полтора часа, или, если быть точным, за девяносто две минуты. Чужак, замаскировавшийся под грузовой корабль, летел по той же орбите, но в противоположном направлении, и не нужно быть доктором математических наук, чтобы посчитать, что каждые сорок шесть минут они опасно сблизятся. Скорость у обоих летательных объектов относительно Земли была порядка восьми километров в секунду, внизу, на планете – огромная, почти тридцать тысяч километров в час, здесь практически незаметная. Огромный шар, медленно вращающийся на экране, давал ложное ощущение неторопливости.

Меня вдавило в кресло, приборы показывали ускорение в три g, это значило, что наша скорость относительно Земли упадёт до нуля через пять минут, а потом начнёт повышаться, и за десять минут мы снова выйдем на первую космическую. Если лететь на одной высоте, но оба челнока уходили под углом вверх. И это давало ещё пять минут. За это время лже-Тайфун успеет пролететь мимо станции, и начнёт нас догонять, примерно через двадцать минут наши скорости сравняются, и у нас останется полчаса на то, чтобы перехватить управление. Или увести чужака на высокую орбиту, через внутренний радиационный пояс. Челнок без такого прицепа поднимался в щель между радиационными поясами, которая располагается в десяти тысячах километров от Земли, за полтора часа, а с грузовым кораблём, который ориентировочно весил в десять раз больше – расчёты показывали сутки. И всё это время высокоэнергичные заряженные частицы, в основном протоны, будут проходить через защиту корабля и бить по живым людям, то есть по нам. Отличный план, если бы я с планеты за ним наблюдал, восхитился бы героизму покорителей космоса. Но сейчас моё место было среди непосредственных исполнителей. Для Николая Соболева – обычная работа, точнее служба, для Дмитрия Куприна состояние котёнка, которого швырнули в воду посреди реки. Теоретически он умеет плавать, а практически – воды боится до усрачки и не хочет.

– Есть такая профессия – родину защищать, – процитировал я сам себе банальную фразу. – Нестерова, докладывай.

– Выровнялись, товарищ майор, – Алиса-два позабыла о нашем разговоре, и ладно. – Первый борт в трёхстах метрах, идём с разрывом в семь секунд, радар показывает контакт с грузовиком через пять минут.

Пока я волновался, четверть часа пролетела незаметно. Осталось совсем чуть-чуть, бывший друг Соболева пристыкуется к грузовому кораблю, проберётся в носовую часть, где находилось место для ручной стыковки, и попытается что-то сделать. Велесов разбирался в этом куда лучше меня, и мне оставалось ждать и наблюдать, толку от фельдшера в космосе становилось всё меньше и меньше.

Конус чужого аппарата показался через три минуты, мы держались у самой границы первой космической, чтобы дать себя догнать и в то же время не упасть вниз, а грузовик нёсся, как ужаленный в задницу носорог – напролом. Он пролетел мимо станции, снеся две антенны и солнечную панель, хотя приборы показывали, что между грузовиком и его целью должно быть минимум десять километров.

– Больше я этого терпеть не буду, – озвучил очевидное Вахромеев. – Похоже, намерения у этой твари серьёзные, так что, товарищ Велесов, на тебя вся надежда.

– Прорвёмся, Жора.

Генерал был совершенно спокоен. До неприличия. Может, с Соболевым он повёл себя как мерзавец, и вообще был из карьеристов, но дело своё знал и от опасности не убегал. Да и в кабине он был совершенно один, не стал никого с собой брать, значит, осознавал, что риск слишком велик.