Горячее сердце. Новая история Мериды - Стивотер Мэгги. Страница 8

– Может, воды для стирки? Ты как, с чаном воды справишься по такой крутой лестнице?

– Я куда крепче, чем кажется с виду, – ответила Айла. Одним лёгким движением она доставила охапку дров к камину, точно всю свою молодую жизнь только это и делала. Впрочем, возможно, так оно и было. Лиззи пошла работать только после смерти матери, но большинство деревенских свои ремёсла знали отродясь. – Я и старше тоже, – добавила Айла.

– И умнее, как я погляжу, – откликнулась Мерида.

– Да, мадам.

Ни намёка на улыбку не отразилось на лице служанки – видать, не шутила. Она и вправду походила на кошку. Увёртливая и скрытная. Не то чтобы коварная, как Харрис, просто себе на уме, как кошки.

– Разумеется, – пробормотала Мерида, наблюдая, как Айла умело разводит огонь из тлеющих угольков. Удивительно, до чего же лихо поднимает настроение весёлый треск горящих поленьев. Если так подумать, Лиззина свадьба – это же отлично. Когда Кальях прошлой ночью предложила Мериде целый год, ей показалось этого предостаточно. Даже слишком. Теперь же, при свете дня, становилось очевидным: то, что Мериде дарован год, означает, что и изменения, которых ожидают от неё боги, куда солиднее, чем она поначалу себе представляла. Вроде Лиззиной свадьбы. Лиззи составляла настолько неотъемлемую часть их семейства, что можно было вполне ожидать подвижек и от других данброхцев. Возможно, по большей части Мериде и делать ничего не придётся.

Определённо Мериде становилось лучше.

– Айла... Так ведь тебя зовут? Значит, Айла, ты сегодня помогаешь с пиршеством и свадебным торжеством, верно?

– Да, мадам, но...

– Не надо вот этого «мадам», – перебила Мерида. – Мне просто нужно понять, сколько у меня времени на стирку. Может, даже успею прокипятить. Как думаешь, имеет смысл? По-моему, я от Лиззи что-то такое слышала насчёт кипячения простыней, но у неё, ты знаешь, иногда такие понятия странные...

– Но, мадам...

– Зови меня Мерида. «Мадам» будешь маме говорить. Ей это понравится. Ну, в общем, исподнее мне, наверно, не надо так уж намывать. Главное, чтобы колом не торчало. Те места, что из-под верхнего платья будет видно, вот их нужно зачистить, да и всё. А мне как-никак есть чем заняться! Столько всего надо успеть до свадьбы и пира, и до мести братьям вечером, до всего, в общем...

– Мерида, – вставила наконец Айла, умудрившись даже «Мерида» произнести совершенно как «мадам». – Вы разве не слышали?

– О чём?

На лице девушки отразилось сожаление.

– Сегодня утром, спозаранку, Лиззи отменила свадьбу.

5. Пир загублен

Отменила. Лиззи отменила свадьбу. Не отложила до другого срока. Не пожаловалась, что ещё не готова. Просто взяла и отменила, с концами.

Вообще-то очень на Лиззи похоже. Она вполне могла просто взять и не сделать того, за что взялась, если ей это не нравилось или казалось слишком сложным. Мериде на её месте по гроб покою бы не было, знай она, что у неё на совести висит столько неоконченных дел, абы как выполненных заданий, неразрешённых загадок, обманутых женихов. А вот Лиззи было нипочём. Так, как других людей, Лиззи подобное не отягощало. Она с удовольствием порхала от пристрастия к пристрастию, не скованная никакими обязательствами. Ни в работе, ни в учёбе, ни в увлечениях – и королева всегда смотрела на это сквозь пальцы. «Лиззи есть Лиззи», – говорила она. Ах Лиззи, понимаешь ли! Мериде, конечно, полагалось выполнять всё тщательно и прилежно, даже если ей не нравится. Даже если это вообще-то работа Лиззи. И случись ей что недоделать – хоть бы раз кто сказал: «Мерида есть Мерида»!

Э нет, так они говорили, только когда Мерида начинала сердиться, как будто гнев – это её сущность.

Сердилась Мерида вообще-то нечасто. Просто остальные не упускали случая это подметить.

Узнав про отмену свадьбы, Мерида, надо признать, действительно немного осерчала. Только, понимаешь, нашла во всём этом мероприятии пользу для своего договора, как опять осталась ни с чем.

Айла, видимо, уловила настроение Мериды, потому что сама вызвалась позаботиться о её платье, пока Мерида не «обвыкнется с новостями». Даже помогла найти что надеть, пока платье сохнет, какую-то мужскую ночную сорочку – очевидно, стянула из лакейской, – и забрала грязное исподнее платье. А благодарная Мерида взяла лук и поспешила на свежий воздух прояснить мысли в упражнениях по стрельбе.

Солнце уже давно поднялось, но на нагорье стояла стужа, и ветер дул слишком упорно для хоть сколько-то предсказуемой стрельбы. Однако Меридой уже овладела привычка, способная творить чудеса, – её власть Мерида ощущала, даже когда с трудом брела по снегу к мишеням сбивать с них белые шапки. Она отмерила шагами расстояние, резко обернулась, выдернула стрелу из колчана на спине и, не давая себе особенно времени прицелиться, выстрелила. С приятным – бам! – наконечник вонзился в дерево мишени; стрела угодила недалеко от центра. Мерида знала, что эти первые выстрелы – всегда самые лучшие. Потом пальцы замёрзнут, перестанут как следует чувствовать натяжение тетивы; плечо устанет выдавать нужную дальность; голова утомится снова и снова рассчитывать поправку на ветер.

Но именно так стрельба из лука и помогала Мериде успокоиться. До того напрягала, что на тревожные мысли не оставалось никаких сил. Сознание очищалось до пустоты, и в этой бесстрастной пустоте словно из ниоткуда рождались новые идеи. Нужно было просто немного подождать.

И Мерида выпускала стрелу за стрелой, брела за ними к мишеням, складывала в кучку безнадёжно поломанные, в другую – подлежащие починке. Ей подумалось, что мишени хорошо бы покрасить заново: пока она странствовала, к ним никто не притронулся, и полоски потускнели на солнце и покрылись плесенью. Сегодня, конечно, всё равно; эти мишени она знает, как поле для брандуба, – никакие маркировки уже не нужны. Она и в брандуб играла без всякой разметки. Единственное, что ей сегодня по-настоящему мешало, так это запахи замковой кухни. Даже сюда доносился великолепный пряный аромат праздничных жаровен. Вспомнились вчерашние булки, и в животе заурчало.

Пожалуй, стоило без малого год пробыть в отлучке, чтобы заново оценить по достоинству данброхские угощения.

«Вот оно!» – решила Мерида.

Надо заставить их всех выбраться из замка. Не навсегда. На чуть-чуть. Близнецы, те вообще ни разу не путешествовали. Лиззи не выезжала никуда с тех самых пор, что устроилась в замке, да и матушка её, деревенская повитуха, вряд ли побывала хоть раз за пределами родного села. А ведь Мерида могла бы, наверно, свозить Лиззи к сёстрам в монастырь! Сколько уже королева пытается обучить её грамоте, всё без толку – ничего у Лиззи в голове не задерживается. Так может, хоть сёстры что в неё вколотят. Может, Лиззи и монастырь сам по душе придётся, ей же нравится религии собирать.

Хьюберту, раз он такой отважный, наверняка понравятся странники-картографы. Следовать за ними трудно, каждый ночлег в новом месте, но Хьюберт любит, когда много суматохи и все что-то делают. Скромному Хэмишу понравятся нагорные лачужки с резвыми телятами. Посмотрят другую жизнь, другие виды, окунутся в заботы и радости дороги – а там, гляди, и переменятся волей-неволей. Ну а Харрис... а что Харрис. Над чем будет меньше язвить, туда и поедет. Какая разница – Мериде и не нужно сейчас конкретный план до мелочей продумывать, главное – сама идея. Этому она научилась у картографов. Достичь самой северной точки данного озера – есть. Проверить, не смыло ли вот эти мосты со времени прошлой проверки, – есть. Дойти до таверны вовремя, пока там наливают, – есть. Одна задача за раз.

Зимнее солнце уже начинало клониться к горизонту. Мерида выпустила ещё одну стрелу.

В яблочко.

– Вот ты где, Мерида, – заметила королева Элинор, когда Мерида присоединилась ко всем. – Гилл Петер сообщил нам кое-что совершенно чудное и абсолютно непохожее на правду, а именно: он видел, как кто-то, до крайности похожий на тебя, только в мужской сорочке и старом охотничьем плаще, стрелял из лука на заваленной снегом площадке. Разумеется, это была не ты, поскольку не этим подобает заниматься принцессам в день всеобщего торжества, но согласись, презабавная история? – и королева едва заметно сморщила губки.