Позволь чуду случиться (СИ) - Агатова Анна. Страница 45

— Да, всё, — тут бы мне развести руками в театральном жесте, но, жаль, заняты были обе, как раз гладили под мантией Кусимира, — опасности больше нет, уже можно.

Мы уже шагали к домику, надёжная рука поддерживала меня под локоть, не позволяя поскальзываться на утоптанном снегу. И после нескольких минут тишины я услышала.:

— Несколько дней назад Клайвер объявил о своём решении. Он женится на Халаиз.

— М? — напряглась я и всё гладила и гладила Кусимира. Почему он не кусал меня за нервные, дёрганые движения, не знаю. Наверное, слишком замёрз и плоховато оценивал, насколько я непочтительна к его кошачьему величеству.

Я не сразу сообразила, что голос у Люки слишком напряжён, как-то неестественно спокоен. Может, он тоже замёрз? Я искоса бросила на него взгляд. Смотрит перед собой, а сам такой серьёзный-серьёзный.

— Он женится на Халаиз, на чужой жене, а значит… — прерывистый выдох, и пар полупрозрачным облачком выпорхнул изо рта, — а это значит, что он отказывается от наследства.

Крылья у кота тоже были леденющими. Я добралась уже до самых кончиков и легонько поглаживала раскрытой ладонью, чтобы обогреть как можно большую площадь.

— И что? — всё никак не могла взять в толк я.

— Теперь, когда твоё дело закончилось, и когда с Клайвером решился вопрос, ты можешь мне ответить?

Я задумчиво перебирала крылья Кусимира у себя за пазухой и замерзала сама — ветер был несильный, но морозец всё равно щипал лицо и уши. Призналась в страшном:

— Люка, я наверное, сильно перенервничала, такая пустота в голове. И… я совсем не понимаю, при чём тут одно к другому.

— Ты говорила, что станешь моей женой, даже если я буду нищим, — после долгой паузы выдал, наконец, Люка. Я подняла на него глаза. Его взгляд горячечно метался по моему лицу, и его теплое дыхание согрело мне нос.

— Да, помню, — я улыбнулась. Хотелось его как-то успокоить — так тяжело видеть большого и сильного мужчину таким уязвимым и взволнованным.

— Так вот, теперь я — нищий. Ты станешь моей женой? — и снова этот ищущий взгляд.

— Да что случилось? Объясни!

Люка ироничной дёрнул уголком губ.

— Просто скажи: ты согласна?

Теперь задумалась я. Так согласна я или нет? Рука всё гладила и гладила Кусимира, пушок вокруг его крыльев и завитки коротких перьев на кончиках, мягкую щетинку на спинке, за ушами, на лапках, а мысли все кружились и кружились: согласна или нет?

Я так хотела верить ему, так хотела, чтобы эти полные нежности взгляды, эти горячие губы, это тёплое дыхание были настоящими, а не выдуманными моим ошалевшим от одиночества разумом. Но как понять, не ошибаюсь ли я? Как поверить?!

Я ждала.

Чего? Какого-то знака, ну хоть самого маленького!

И дождалась.

Странность под моей рукой вдруг приобрела чёткую форму: как на лысом коте может быть мягкая щетинка?! Как могут завиваться кудрявые перья на кончиках кожистых крыльев?

Внутри всё дрожало от предвкушения, от невозможности происходящего и страха поверить в это невозможное. В несколько шагов я добежала до домика, прижала ладонь к двери, снимая блокировку, втащила внутрь ничего не понимающего и от того хмурого Люку, заперлась и только после этого распахнула мантию.

На меня глянул знакомый телескопический глаз на незнакомой тёмной морде.

— Кусимир? — спросила я растеряно и недоверчиво.

А предвкушение всё росло и росло, забивая дыхание и вызывая дрожь в руках.

Я посадила зверя на лавку, и недовольный Куся глянул на меня как на предателя — родного котика жестокая хозяйка-негодяйка бросает на холодную неуютную поверхность, и бросает не просто так, а замерзать.

— Кусимир! — слёзы и смех смешались в моих словах. — Ты отращиваешь мех?!

Мягкий пушок мне не почудился. Мой лысый котик был уже не совсем лысым. Нежный кремовый мех покрывал всю его увесистую тушку. Лапы, морда и хвост казались испачканными — нежный цвет был более тёмным, шоколадным.

Это возможно вообще? Лысая зараза, что сейчас с почти человеческим упрёком смотрела на меня, обрастал шерстью, превращаясь, как я и мечтала, в сиамского кота. Каких ещё доказательств мне нужно?! Каких знаков?!

Вот оно — чудо! Мой лысый кот стал сиамским. Это невозможно, но это произошло! Значит, нужно поверить в то, что чудо возможно. И если кот может стать сиамским, то уж Люка точно именно тот человек, каким кажется!

Я повернулась к Люке и срывающимся голосом прошептала:

— Да, Люка. Я согласна!

Эпилог

Свадьба была огромная: количество людей было не мыслимым. Оно и понятно — герцог должен был вступить в наследство, но вступать не будет. Одно такое событие как свадьба герцога бывает нечасто, а уж женитьба заядлого холостяка как герцог Орбэ, так и вовсе событие особенное. А ведь было ещё одно обстоятельство, которое делало эту свадьбу вообще редчайшим событием королевства.

Я жутко нервничала. Коленки дрожали, хорошо, хоть не видно под длинной юбкой, руки мяли веночек, который я предстояло вручить жениху, и всё смотрела на лица незваных гостей. Званые тоже были, но они совершенно терялись на фоне этих вот акул в человеческом облике и с нечеловеческими оскалами. И вот как раз этих акул было огромное количество. На всех хищных лицах читалось торжество и предвкушение.

Предвкушали вовсе не нашу свадьбу. Да и торжествовали по совершенно неприятному поводу — Клайвер женился на Халаиз, а значит, теряет герцогство. И все эти люди собрались здесь, чтобы не упустить момент и ухватить себе кусочек земель «повкуснее».

Мне было невероятно, просто до слёз жаль, что Клайвер отказывается от герцогства. Даже радости в этот такой долгожданный,я не испытывала. А ведь это и моя свадьба!

Две пары молодых — мы с Люком и Клайвер со своей невестой — шли к месту обряда.

В этом мире таким местом обычно служили камни в местах концентрации магии. И в герцогстве это было место, где когда-то давно первый предок Орбэ был чудесным образом посвящён в правители этих земель — красивая легенда о том, как истекающий кровью молодой полководец исцелился от ран. Правда, он подписался на какую-то бесконечную ипотеку, поскольку в выплатах теперь принимают участие все его потомки: в обмен на отменное здоровье и огромный магический потенциал они имеют пожизненную связь с этим местом.

Гости стояли группами, а мы шли мимо них. Это был не живой коридор или красная дорожка. Эти люди были больше похожи на вороньё над полем битвы, тем самым, где родоначальник Орбэ, молодой полководец истекал кровью. Мне было противно видеть радость, удовлетворение на этих лицах. Противно и больно.

И смотреть прямо пред собой, а не в землю или на небо, а прямо. Но как ни старалась, ловила взгляды Люки. Он вёл меня и улыбался. И такой гордый был и радостный, будто отхватил самый ценный приз. Вот кто был искренне рад нашей свадьбе!

Не знаю, как там Клайвер и его невеста, из-за которой заварился весь этот кисель— мне их не было видно, но он, наверное, тоже что-то подобное излучал, потому что лица незваных гостей, проплывавшие мимо, неуловимо менялись. Вроде выражение лиц оставалось тем же самым, но что-то неуловимо менялось. Может, настроение?

Пожалуй, будь я злобной фурией, тоже поменяла бы настроение. Если главный злодей, ну ладно, второстепенный (Люка всё же был управляющим, а не самим герцогом), так улыбается, то можно ждать любой каверзы.

И это я ещё не видела, как там идущая позади экка Юрассо. То есть Кэтлин.

Она не переставая плакала с того самого момента, как Клайвер объявил о своём решении. И просто слёзы в её состоянии уже было улучшением состояния. Потому что слова старшего сына вызвали у неё нервный припадок: и водой её отливали, и лекаря приглашали, и снадобьями отпаивали, и выслушивали слёзные причитания о негодной Хелоиз.

Мне повезло, потому что я-то жила, как и раньше, в своём домике и заставала все эти концерты лишь набегами, без, так сказать, спецэффектов. А вот домашним доставалось по полной.