Чужбина с ангельским ликом (СИ) - Кольцова Лариса. Страница 98

Он расплылся в простодушной улыбке, считая, что осчастливил меня своим признанием о красотках «Мечты», к каковым причислил и меня. А у меня потемнело в глазах, и сама я, и дорога с окружающим лесом будто бы провалились в безвоздушную пропасть. Трудно стало дышать, и природа, и небеса стёрлись, став маревом с колющими острыми точками, как бывает при состоянии, близком к утрате сознания.

Вильт ничего не понял, вынул флягу с водой, протянул мне, решив, что мне нехорошо из-за духоты. Я пила воду и проливала её себе в подол. Выходит, что наша размолвка зашла настолько далеко, что ничего уже и не наладится. Обдумывая во время поездки нашу встречу и последующую стычку, я удивлялась тому, какая странная и даже зловредная сублимация произошла на почве нашей взаимно неудовлетворённой любви. Бесконечные разговоры походили на бесконечное же путешествие по некой реке, когда днище лодки то скользит ровно по речной глади, то ударяется о намытые мели, а то и на скрытые под водой каменные валуны. Я чувствовала, как его болезненно сотрясает внутри подобием грозового разряда, едва он видел меня, потому что и со мной происходило то же самое. От такой душевной тряски меня уже по-настоящему замутило. Я вышла из машины, села на траву у обочины, без всякого труда выломала ещё одну росинку из маленькой пластинки, ожидая, когда станет легче.

Вильт с любопытством наблюдал за моими манипуляциями со снадобьем, не понимая, что я делаю.

— Это лечебное снадобье, — пояснила я.

Он закивал головой, — Ваш прежний муж был знаменитый врач. О нём много чего рассказывают даже здесь.

— Кто рассказывает?

— Так и тут люди со столичными кругами тесно связаны.

— Круговорот информации в природе, — пролепетала я. Вильт сел рядом, участливо заглядывая мне в лицо.

— Слабенькая вы, госпожа Нэя, хрупенькая как стебелёк какой. Того и гляди, надломитесь. Неужто, так сложно шить? Или измотали вас своими капризами вздорные модники? Не стоит ли другую работу поискать? А то и выбрали бы себе избранника, чтобы всякие здешние бюрократы ручищи свои к вам не тянули. Да того же господина Инара. Он же расторг свой союз с женой. Конечно, он к Лате льнул, такое было, да она уж больно строго на всех глядит, да и шершавая на язык! Как сказанёт что, будто кожу сдирает. Злится на него за вашу помощницу. Для вас же не секрет, что Элиан с Инаром… — он примолк, соображая, что не стоит распространяться по поводу высшего начальства. — Господин Инар вас обожает, слова подбирает до того деликатные, как о вас что скажет, да и сам лицом светлеет при этом. «Как светило второе у нас в городе появилось после того, как «Мечту» я тут устроил». А сам-то вас имеет в виду. Дом-то этот на холме и прежде стоял, и никого не грел, не освещал. Лишь лианами вся территория опутана была, водоём в тине, лягушки квакали по ночам, а стены и вовсе помутнели, то от пыли, то от дождей. Все в подтёках были. Ремонт до чего и быстро устроили, всё почистили, обновили, сад высадили, цветники. Все дивились, откуда такие средства-то нашлись, и глазам своим не верили. А я не удивляюсь, нет. Ради вас господин Инар Цульф и старался. Деньги, как я думаю, ему выделили из городского бюджета, хотя бы частично, а там-то он и сам не промах. Он человек с такой отменной репутацией, раз работал в имениях тех, кто из Коллегии Управителей, как говорила мне госпожа Лата. И вы, госпожа Нэя, до чего же хорошая женщина. Хорошей бы парой стали вы с ним. Человек до того деликатный, справедливый, господин Цульф, сроду таких не встречал я. Голоса ни на кого не повысит, а все ему повинуются, и зла никому не причинит, если только по закону кто нарвётся на наказание, то да. Бывало, и в дома неволи отсылали отсюда, если воров или убийц. А так-то, самое худшее это прочь из города вышлют…

Он болтал и болтал, но я почти не отделяла его голос от шума леса, пересвиста и гомона птиц, шороха проезжающих машин. Он обладал очень мягким и приятным тембром голоса и невольно убаюкивал меня, успокаивал. Он был отчасти влюблён в меня, что тоже влияло на его манеру бормотать всегда ласково, напевно.

— А то вот, есть такой в «Зеркальном Лабиринте» Ар-Сен. Уж как хорош мужчина. Тоже аристократок любит. Девушка тут учится, так она в «Зеркальном Лабиринте» подрабатывает у него, вроде как по связи с общественностью. Не делает ничего, сидит в приёмном роскошном холле, за собственным столиком, на мягком сидении, среди тишины и прочей красоты, не хуже, чем у вас в «Мечте». Записи о приходящих людях, просьбы их или намеченные мероприятия какие, чтобы доложить начальству, небрежно запишет, и читает или напитки прохладительные пьёт. А платят ей столько, что я таких денег и сроду не видел. Аристократка, как и вы. Ола-Физ. Вам бы такую работу найти. Я сам пару раз возил её в столицу по просьбе Ар-Сена. Не знакомы с ней?

— Нет. Ни разу ко мне в «Мечту» такая девушка не приходила. Как же я её увижу? Да я и понятия не имею, кто такой Ар-Сен. И чего ты мне о нём рассказываешь?

— Ну, это… бюрократ этот, что на вас шипел, друг этому Ар-Сену. Или брат? Оба это… мутанты, похоже. И внешне издали порой одного от другого не отличишь. Не братья ли, в самом деле? Вот что подумал. Волосы на башке, опять же, короткие, почти и нет их, ростом огромные оба, глаза светлые, если вы заметили… Но тут такие порой встречаются, замечал не раз. Особый город, тут лишь по уму и выдвигаются люди, мутант там или бедняк, есть голова на плечах, то и разбогатеешь…

— Что же ты не разбогател? Ума что ли не хватает? — поддела его я, злясь на него за недобрые сведения о Рудольфе.

— Ум-то есть, а вот образование не удостоился получить. Откуда ж деньги-то взять на образование?

— Так мутанты откуда взяли деньги на образование? — он начинал меня развлекать.

— Нашли сокровища в своих пустынях. Кто ж того не знает, что в этих пустынях сокровищ столько, что только ленивый ничего и не найдёт.

— Ну и откуда же у них возникла такая потребность получить это самое образование, если там один сброд обитает?

— Как откуда? — изумился Вильт. — Туда же кого только не высылают. Таких порой образованных людей, и военных из аристократов в том числе, если они становятся преступниками, что они всякому расскажут, что да как нужно для устроения на континенте. Им самим-то хода назад нет. Как поймают на возврате, так сразу же и прибьют уже насмерть. А те, кто там родились, этим можно на континенте и жить, и работать, если они чисты сами по себе, если люди тихие, не сумасшедшие. Проверят, что да как, и разрешают селиться. Вы сами-то не знаете, что ли?

— Знаю. Только ни разу не слышала, что мутанты, если они не были усыновлены в детстве в хороших семьях, способны сделать такую вот блистательную карьеру.

— Так кто ж знает, что за семьи у них были. Похоже, были те, кто и направил на хороший путь.

— Тебе ни разу не приходилось общаться с этим Ар-Сеном?

— Было такое.

— И что подумал на его счёт? — спросила я.

— Что подумал? Так он со мной и не разговаривал, чего ж думать-то?

Я засмеялась, — Общался, не разговаривая? Жестами, что ли?

— Зачем жестами. Я же говорю, девушку его Олу-Физ возил по его просьбе в столицу, когда он сам того не мог. Сказал лишь, что у них в «Зеркальном Лабиринте» все штатные водители очень загружены. Работников много, а машины редко у кого имеются. Назвать пару слов серьёзным разговором было бы чудно.

— Красивая она? Ола-Физ.

— Да как сказать… Очень уж длинная, выше меня даже. Но как раз под стать этому Ар-Сену.

— Хорошо тебе заплатили за твою услугу? — я преисполнялась благодарности к болтуну Вильту, приходя в себя после его же информационного удара. Вина Вильта была лишь в его искреннем желании угодить мне, почему он и сообщил всё, что и знал про Рудольфа, а также додумал сам.

— Какое там! Инару Цульфу, думаю, немало перепадает за всякие там услуги высокопоставленным и разным деятелям, а нам лишь работа, пока разве что не слепнешь от усталости. Эх, не знаете вы ничего об этих людях, что тут всем заправляют! Вот Инар… за тех девушек ваших, что покрасивее, да посговорчивее, деньги берёт с тех, кому их и доставляет в постели, да в разные скрытые тут повсюду павильоны для отдыха как бы. А ваша «Мечта» лишь прикрытие. Вроде как, девушка у вас работает, шьёт там или травку — цветочки полет и поливает, полы натирает, гладит-стирает, или ваши изделия демонстрирует для тех, кто их хочет в живую посмотреть, когда выставки бывают ваши… — он сорвал охапку травы и сунул в рот, чтобы его заткнуть. Такие сведения полностью зачёркивали его же восхваления «справедливого и деликатного» управленца Инара Цульфа.