Внучка жрицы Матери Воды (СИ) - Кольцова Лариса. Страница 87

— Я гуляла. Праздник же, — ответила я уже спокойно и тут же наябедничала на «хупов», посмевших меня толкать и драть за волосы. Нэиль со всего размаха ударил одного из «хупов» в лицо. Но досталось именно тому, кто меня не трогал, а наоборот удержал от падения. — Не этот! — опять завопила я, — те двое!

Но Нэиль уже не стал их бить, а велел своим подчинённым заковать их руки в цепи для преступников. Затем «хупов» затолкали в фургон к бедным женщинам, заперли их вместе с жертвами для необходимого разбирательства, а один из военных сел за управление машиной, чтобы доставить всех туда, куда и положено. Я слышала, как в фургоне поднялась жуткая возня и крики. Это женщины колотили закованных мерзавцев, над чем остальные военные дружно посмеялись. Нэиль сурово лишь по видимости, а сам веселясь, велел поторопиться с доставкой нарушителей. Иначе женщины растерзают поверженных «хупов», а из фургона придётся доставать их по частям. Один военный, чтобы следить за порядком, прыгнул внутрь фургона. Нэиль, всё так же по видимости сурово, взял меня за руку, — Пошли!

— Куда? — спросила я и внезапно заплакала. Он обнял меня, вытирая мои слезы моим же подолом, задрав его.

— К Гелии, — ответил он. — Она же тут рядом живёт.

Появление чёрного стража

Я огляделась и сообразила, что дом Гелии совсем рядом. Оставив своих профессиональных коллег, Нэиль пошёл со мною.

— Надо же было так удачно мне нарваться на этих мразей! — ругался он, одновременно радуясь удачному разрешению всей жуткой истории с моим похищением. — И не смей больше одна бродить по городу вечером!

Калитка в обустроенный сад, росший вокруг дома, где и жила Гелия, была настежь. В темени кустов на скамейке кто-то сидел. Какой-то сгорбленный дед в чёрном одеянии. Его лицо пряталось в тени надвинутого капюшона, а голову он свесил. То ли дремал, то ли устал, то ли глубоко задумался. То, что он небольшой как подросток, страшно худой, стало заметно даже в полумраке вечера. Вначале я и не сразу поняла, что рядом кто-то есть. Я вздрогнула, когда он кашлянул, поскольку приняла его вначале за пустое место. Вернее, за сгустившуюся тень в углу сада. Нэиль как-то нервно обернулся на него и спросил у меня, — Что за старик вечно торчит у меня на пути? Куда бы я ни пришёл, он мелькает у меня перед глазами. Он тут, что ли, живёт?

— Нет, — ответила я, — впервые вижу его. — Непонятно почему я вспомнила про страшного Хагора и спросила у брата, — Ты видел Хагора?

— Кого? — поразился он.

— Отца Гелии.

— Нет, — ответил он. — К чему мне его знать? Если и сама Гелия не стремится к частым встречам с ним.

— Он очень плохой? — спросила я, — страшный?

— Откуда я знаю, — ответил Нэиль. — Может, он хороший. Мало ли бывает ссор и непонимания даже среди родных людей. Я не обучен лезть в душу других, если меня туда не приглашают. И почему он должен быть страшным?

— Но ведь Гелия твоя родная душа? А ты говоришь, что тебя не приглашают…

— Я не вхож в её семью, вот что я хотел сказать. К тому же мать и отец считают её женой другого человека. Они воспитывают дочь Гелии от этого человека. Тебе необходимо было вытягивать из меня такие признания? Не порть мне настроение. Ты и без того мне его успела испортить. Я же мог потерять тебя. А бабушка точно не пережила бы такого несчастья. Конечно, и я, и Тон-Ат, мы вытащили бы тебя из любой глуши, да ведь через какой ужас тебя могли бы протащить, ты об этом подумала? Ты забыла о маме? То, что любая месть может стать запоздалой… Откуда ты знаешь Хагора?

— Не знаю я его! Тон-Ат однажды назвал его имя. Вот и всё.

— К чему ему было вести разговоры с тобою про Хагора? — не отставал Нэиль.

— Случайно вышло.

— Я не видел Хагора никогда. И не желал бы этого.

— Почему? Если вы поженитесь, тебе придётся стать его родственником.

— Он чужой человек для Гелии. Он не отец, и он…

— Что? — не отставала я. Тень на скамейке, застывшая неподвижно, вдруг зашевелилась, и Нэиль повторно обернулся на старика. А может, сидящий и не был стариком. Просто худой и боящийся прохлады, истощённый болезнью мужичок в толстом плаще вышел подышать воздухом перед сном.

— Эй! — крикнул Нэиль, — ты кто? Если ты бродяга, то тебе тут не место. Убирайся лучше. Или назови себя! Тут непростой дом, и по этой территории не позволено слоняться бродягам!

— Ты сам тут вроде бродяги, — хрипло ответил Нэилю неизвестный, — Если бы я не отворил калитку, ты сюда бы и не вошёл. А вошёл ты сюда очень зря. Лучше бы твоя уверенная поступь так и топтала параллельную по отношению ко мне тропу, и с моей не соприкасалась никогда. А твоей сестре лучше бы и не встречать никогда того, чьё имя ей известно, а сам носитель имени — нет! Но случившегося уже не сотрёшь и не отменишь, — он замолчал. А мы с Нэилем продолжали топтаться на месте, ожидая разъяснения тёмных речей, произнесённых сумасшедшим человеком. — Только в том случае, если вы сейчас же уйдёте отсюда прочь! — продолжил свои речи тот, кто больше был похож на одномерное существо — на тень, чем на человека. — Тогда ничего и не произойдёт… И зачем только я отворил калитку?

— У меня есть ключ от калитки! — звонко крикнула я в ответ, хотя кричать нужды и не было. Дед сидел почти рядом. Я сунула руку в свою сумочку и поняла, что ключей как раз нет. Я оставила их дома. Я же не собиралась идти к Гелии. Нэиль ничего не ответил дерзкому старику, но какое-то время раздумывал, не стоит ли вышвырнуть его отсюда. Он был уверен, что этот тип тут не проживает. Но решил не связываться с сумасшедшим.

— Какая ещё тропа? — спросил он у меня, а обернувшись назад, не увидел на скамейке уже никого. — Где же… — Нэиль озирался вокруг и не понимал, куда исчез тот, кого он счёл бродягой. — Ты не видела, куда он пошёл? Может, в кусты залез? Вот мразота! Непонятно как оно сюда заползло, куда уползло…

— Да пусть! — я тащила его за рукав, не понимая, для чего чёрный хрипатый дед ему сдался. — Может, у него недержание. Он же старый. Пошёл в кусты пописать… — Но я и сама заметила, что человек буквально растворился в воздухе. Он не вставал, не уходил прочь, тем более не мог бы влезть в непролазный кустарник, это физически было невозможно. — Может, он улетел. Может, он оборотень — птица, — веселилась я, тормоша Нэиля и не понимая, что ввело его в тревогу. Не понимая, почему и меня тоже накрыла некая зловещая тень…

У Гелии был разгар пиршества на дому. Видимо, колобродить по улицам она считала ниже своего достоинства. Заказанную заранее еду доставили ей на дом. Столы были украшены профессиональными оформителями дорогих торжеств, а гостей было столько, что даже её огромная квартира казалась переполненной. Гелия первая выскочила в прихожую, как почувствовала приход Нэиля, повисла на нём и стала его тормошить. На ней было алое платье, щёки непривычно разрумянились, а глаза сияли как ненормальные. Нэиль спрятал своё лицо в её волосы, видимо, стесняясь меня как свидетеля их нежностей.

— Где бабушка? — деловито обратилась ко мне Гелия.

— У Тон-Ата, — ответила я.

— Точно? Нэиль! Едем к тебе!

— А гости? — напомнила я.

— Пусть! За ними Ифиса последит, и ты тоже будешь ей помогать. Если устанешь, то иди в мою спальню. — Гелия отцепила ключи от цепочки, болтающейся на её золотом поясе, и протянула их мне. Ими запиралась та половина её жилища, куда она никогда не пускала никого из посторонних. Только меня, Ифису и…

— Не стоило бы Нэе тут оставаться, — возразил Нэиль.

— У меня тут нет бродяг или прочей какой шушеры, — ответила Гелия. — Тут все люди очень непростые и приличные все.

— Ну да, — засомневался Нэиль, даже не пожелав пройти чуть дальше от двери. Он явно не собирался тут задерживаться, — Вообще-то, у меня дежурство…

Гелия опять обвила его за шею, — Тебе можно хоть иногда быть нарушителем. А моя воля для тебя выше закона… Такая возможность выпадает. Мне до жути надоели все эти болтуны и хвастуны, чтобы терпеть их до утра. Да они уже и забыли обо мне.