Дыши со мной (СИ) - Обр Ольга. Страница 16

День идёт за днём, неспешные прогулки и беседы с родителями мужа постепенно успокаивают меня. Две недели заканчиваются раньше, чем я ожидала, но я не хочу пока возвращаться в Кио. Не могу. Потому что там Кир. И я решаю остаться ещё ненадолго, заняться делами. Продать, наконец, квартиру, которой мы давно не пользуемся. Оставляю Эрика с бабушкой и дедушкой и уезжаю в Арану.

В квартире тихо и пыльно, здесь давно никто не был. И мы никогда толком в ней не жили, разве что до Палеры недолго. Когда-то мы хотели провести здесь свою жизнь, но не сложилось. Теперь это всего лишь одно из многих мест, где мы бывали вместе, поэтому выставляю её на продажу, не задумываясь. Ричард посоветовал хорошего риэлтора, и тот находит покупателя в считанные дни. Почему нет? Элитная недвижимость в центре города всегда пользовалась спросом. Пока готовятся документы к сделке, я живу в отеле, гуляю по городу в полном одиночестве и придумываю новую причину, чтобы задержаться в Аране.

Но я совсем забываю, что мужчина, которого я так не хочу сейчас видеть, чертовски упрям и не знает слова «нет».

Кир появляется в день, когда я подписываю договор, встречает меня у выхода из риэлтерского агентства, как ни в чём не бывало. Мы не разговаривали с ним месяц, не виделись и того больше. Но он подходит ко мне уверенно, обнимает непринуждённо, будто мы расстались утром, и целует. И я перестаю понимать, по какой такой причине не хотела его видеть весь этот месяц, потому что стоит ему появиться, все мысли снова крутятся вокруг него.

— Пора домой, солнце, — он серьёзен и под глазами тени. Я киваю согласно. Действительно, пора. — Но сейчас мы идём обедать. Я голоден как волк, — усмехаюсь, вспоминая, как часто я сравнивала его с волком. Впрочем, он об этом знает, мы не раз играли с ним в Красную Шапочку.

Красивый ресторан с высокими потолками, обилием зеркал на стенах и огромными золочёными шарами люстр мне не особо нравится. Не люблю такие претенциозные места. Но сейчас без разницы. Мы делаем заказ, и я удаляюсь в дамскую комнату ненадолго. Когда возвращаюсь, застаю занимательную картину. Стройная блондинка в весьма коротком платье, лица которой я не вижу, нависает над Киром, стоя сбоку от его стула. Одной рукой она облокотилась на стол, вторая же бессовестно лезет к нему в ширинку. Странно, но я не чувствую ревности. Только глухое раздражение. Спокойно подхожу к нашему столику и занимаю своё место, по пути отмечая, как ровно и уверенно Кир убирает её руку и что-то говорит. Но она не спешит уходить, бесцеремонно занимает место слева от него и разглядывает меня в упор. Девушка моложе меня и, наверное, даже моложе Кира. Наглая, и, судя по всему, относится к тому типу богатых папиных дочек, которые считают себя дивами высшего света и центром вселенной. Могу поспорить, в её социалке больше фотографий подкачанной задницы, чем у фуд-блогера еды. Я молчу, моего воспитания вполне хватает на то, чтобы игнорировать грязь под ногами.

— Ты не познакомишь нас? — обращается дива к Киру томным голосом.

Он не смотрит на неё, только на меня, просчитывает мою реакцию.

— Анна Мария Арафат, моя жена, — говорит, наконец. И я понимаю, что это его извинение за возникшую ситуацию. Я не согласна с этим именем, но сейчас молчу, принимая игру. — Адель, моя знакомая, — вот так просто, без фамилии. Не помнит или не хочет говорить?

— О, когда ты успел жениться? — восклицает богиня без фамилии.

И я отвечаю быстрее, чем успевает Кир:

— Десять лет назад, — смотрю на неё спокойно и хладнокровно. Я прекрасно понимаю, что с этой красоткой он спал. Но это было раньше. — И какими бы высококлассными и дорогими не были ваши услуги, боюсь, мы в них больше не нуждаемся.

Он ухмыляется, но бесцеремонная блондинка не хочет выпускать добычу из своих отполированных золотистых под стать заведению коготков:

— Думаю, Кир сам скажет, когда перестанет нуждаться в моих высококлассных услугах, — тянет с вызовом. Я её понимаю, этот мужчина слишком хорош, чтобы отказаться от него так просто.

— Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Адель, — говорит спокойно, даже не поворачивая к ней головы. Смотрит мне в глаза с удивительным в такой ситуации восхищением. — Я помирился с женой.

— Ну, что ж, позвони, когда снова поссоритесь, — и она гордо дефилирует прочь от нас. Наконец.

— Совсем не ревнуешь? — спрашивает с долей обиды, когда прекрасная Адель скрывается за углом. Но больше в его голосе всё же веселья.

— С чего бы? Это было до меня. А сейчас ты только мой, Арафат, я знаю.

Он щурит глаза:

— Я ведь просил не называть меня так.

— Я тоже просила не называть меня так. Моя фамилия Эванс. Пока.

— Это предложение? — его глаза уже откровенно смеются.

— Это намёк.

Официант прерывает нас, и мы откладываем свой милый диалог на потом.

КИРАМ

Сергей Лазарев — Сдавайся

Недели идут, а моя девочка даже и не думает возвращаться ко мне. И не звонит. Но я знаю, что она разговаривает с Джамилем каждый вечер, и это как обещание того, что ещё не конец. Сын уже тоже весь извёлся, каждый день требовательно вопрошает, когда она вернётся. Но у меня нет ответа. Днём работа отвлекает, ночью же не могу не думать о том, что Мари избегает меня. Я, чёрт побери, понимаю, прекрасно понимаю, что она чувствует себя виноватой перед Эвансом, за то, что происходит между нами. И как избавить её от этого чувства, не знаю. Время ускользает, как песок сквозь пальцы, надо поймать её, пока не надумала ещё больше глупостей. Не выдержав, сообщаю Джамилю, что еду за мамой и вылетаю в Арану. Стоун скидывает мне координаты их местоположения, и я еду к ним сразу из аэропорта, проклиная душные аранские пробки. Нахожу Дэниела, который сообщает, что Мари в агентстве напротив. Риэлтерская контора. Что-то покупает или наоборот продаёт? Спрошу позже. Она выходит немного потерянная, но в целом спокойная, собранная. Строго накрашенная и в лёгком деловом костюме моя девочка не менее притягательна, чем в развратном топе и шортах. Ловлю её привычно и вижу, слышу по дыханию, что она рада меня видеть.

— Пора домой, солнце, — и она кивает, утыкаясь головой мне в грудь. Правильно, твой дом там, где я.

В ресторане мне нравится, как Мари реагирует на Адель. Словно девица что-то недостойное её внимания, не более, чем залетевшая с улицы муха. Меня смешит, как замысловато она ставит нахалку на место, внешне делая ей комплимент. Моя девочка уверена в себе на все сто, знает, что лучше неё никого быть не может. Всё правильно, бабочки-однодневки не могут составить её конкуренции. Возвращаюсь к прерванной беседе как только официант отходит от столика.

— Ты хочешь, чтобы мы поженились по кирийским традициям? — спрашиваю прямо.

— Кто тебя учил делать предложение девушке, Кир? — фыркает моё сердце, не отвечая на вопрос.

— Ты знаешь, что у нас это не принято. О свадьбе договариваются родители.

— Оно и видно, — усмехнувшись, она, тем не менее, снисходит до пояснения. — Девушку ещё нужно убедить стать твоей, Кир. Романтика, цветы, не слыхал о таком? — потом меняет тон на серьёзный. — Я не знаю, чего хочу. И если свадьбу, то точно не в ближайший год. Пока мне достаточно того, что ты рядом. А фамилия — это всего лишь набор букв, никак не отражающий того, что на сердце.

— Мне важно, чтобы у тебя была моя фамилия, — я не вижу смысла врать. — Ты боишься выходить за меня замуж? — вижу по её глазам, что попал в точку. — Чего именно ты боишься, Мари? Призраков прошлого, или того, что мы не справимся?

Она не отвечает долго, играя с листком салата на своей тарелке, но всё же говорит, не поднимая глаз:

— Всего. Я боюсь всего.

Куда делась моя бесстрашная девочка, какой она была десять лет назад? Жизнь сломила её. И я сыграл в этом не последнюю роль. Но я рядом и сделаю всё, чтобы она снова могла смотреть в будущее без страха.

После обеда мы едем в отель, где она остановилась, и я очень стараюсь доказать Мари, что рядом со мной не страшно. Напротив, очень хорошо. Ты же помнишь, солнце, знаешь, что лучше не бывает. Руки мечутся по телу, стараясь дотронуться везде, сделать ей так приятно, что не возникнет и тени сомнения, с кем она должна остаться. Чью фамилию должна носить. Полтора месяца не восемь лет, но это тоже безумно долгий срок, и я не могу насытиться ей весь вечер. Ни одна бабочка-однодневка не сравнится с тобой, Мари. Кричи моё имя. Да!