Золотой трон (ЛП) - Джонсон Джули. Страница 34

Я крепче сжимаю поводья, подстегивая Джинджер, чтобы та быстрее шла по тропе, словно я могу их обогнать. Угасающий свет слабо пробивается сквозь заснеженные вершины навеса над головой. Я знаю, что должна повернуть назад, пока не стемнело, но я еще не готова вернуться в заточение замка.

Завтра все начнется сначала.

Прихорашивание. Фальшивые улыбки.

Публичные выступления и принудительные обязанности принцессы.

Когда лес сгустился, я натянула поводья, замедлив Джинджер до неохотной ходьбы. Она тихонько поскуливает, ее дыхание клубится в холодном воздухе, как туман. Повернув за очередным поворотом, она несет нас через последнюю полосу деревьев на поляну.

Я щурюсь от внезапного перехода от снежного полога леса к пасмурному вечернему небу. Солнце опустилось ниже, окрашивая облака в оранжевый цвет, пока оно спускается к возвышающимся на западе горам. Замок вдали выглядит как что-то из сказки: силуэт дремлющего великана, бледные камни сверкают, шпили и балюстрады преломляют тысячи лучей маслянистого света.

Как только мы оставляем позади узкую тропу, я чувствую, как мышцы Джинджер напрягаются подо мной, готовые к бегу. Я смотрю на большое пространство замерзшего поля, отделяющее нас от дверей замка, и крепче сжимаю поводья в руках в перчатках.

— Хорошо, девочка, — шепчу я, наклоняясь вперед в седле. — Давай рванем!

Я едва успеваю подтолкнуть ее каблуками, как она приходит в движение, ее мощные копыта вздымают снежную землю с каждым шагом. Воздух врывается мне в лицо, холоднее льда, заполняя мои легкие. Небо вокруг нас превращается в цветное пятно.

Я знаю, что мне следует сбавить темп, что Ганс, скорее всего, не одобрил бы эту дикую, недисциплинированную скачку, когда я едва освоила ровный галоп, но я не могу заставить себя оттащить Джинджер назад. Я чувствую восторг в каждом ударе ее копыт.

Ей это нужно так же, как и мне.

Мы мчимся галопом по полю, не обращая внимания на окружающий мир. Лента вырывается из моих волос. Я чувствую, как мои локоны развеваются позади меня, как флаг, и превращаются в спутанный коричневый занавес. Ветер щиплет мои глаза до слез, но даже слезы не могут остановить ликующую улыбку, расплывающуюся по моему лицу.

Вот она, свобода, вот какова на вкус.

— Быстрее, девочка! — Смех вырывается из моего горла. — Быстрее!

Я издаю вопль чистой радости, когда мы летим к замку. Я так захвачена в приливе адреналина, что даже не замечаю двух мужчин, стоящих на подъездной дорожке… и их восторженных взглядов, устремленных на сумасшедшую девчонку, скачущую на лошади по территории замка на максимальной скорости, преследуемую в отдалении недовольными охранниками.

Когда мы выезжаем за пределы поля, Джинджер сбавляет темп с галопа до галопа, и мы переходим на круговую дорогу, проезжая мимо ряда пустых фонтанов и ледяных топиариев. Королевские конюшни расположены рядом с Западным крылом; я поднимаю взгляд, чтобы найти боковую дорожку, которая приведет нас туда, и вместо этого замечаю две высокие мужские фигуры у парадных ступеней, прямо на моем пути.

У меня подпрыгивает живот.

Они стоят рядом с черным внедорожником и пристально смотрят на меня. Их лица скрыты тенью, и я не могу разглядеть их черты с такого расстояния. Я прищуриваюсь, наблюдая, как с каждой секундой расстояние между нами сокращается.

Тридцать ярдов.

Двадцать.

Десять.

Фигуры в тени наконец-то появляются в фокусе, и я чувствую, как мое сердце сжимается. Я подумываю резко дернуть поводья влево и броситься к конюшням, чтобы избежать их, но уже слишком поздно. Мы уже настигаем их.

— Стоп! — восклицаю я, останавливая Джинджер и обдавая ее гравием. Я глажу ее намыленную шею, тихонько воркую под своим дыханием, жадно втягивая воздух. — Хорошая девочка, — бормочу я, стараясь не паниковать, когда поднимаю голову в сторону зрителей.

Оба мужчины все еще стоят рядом с машиной и смотрят на меня. В полумраке они невероятно красивы, хотя и совершенно по-разному.

Вот Олден, улыбающийся мне, с его идеально уложенными платиновыми волосами, ни одна прядь не выбивается из общего ряда. Его ореховые глаза хранят только тепло. Он похож на человеческий шар света.

Затем, на расстоянии трех футов и целой вселенной, стоит Картер — эти невероятные голубые глаза сужены в безошибочном взгляде, эти беспорядочные черные волосы падают на его нахмуренные брови. Его нрав темнее эбеновой краски его зимней куртки.

У меня сжимается горло, оттого как я воспринимаю их.

Свет и тьма.

Солнце и тень.

Поклонник и сводный брат.

— Я думала, ты вернешься только завтра, — тупо говорю я, все еще сидя на Джинджер. Мои глаза устремлены на Картера, и я не могу отвести взгляд, хотя он и хмурится на меня. Я думаю об ужасных вещах, которые я сказала ему в последний раз, когда видела его, и мне приходится крепко сжимать поводья, чтобы не упасть с лошади.

— В прогнозе метель, — сообщает мне Олден, его голос бодр и весел. — Мы решили вернуться пораньше.

— О. — Я тяжело сглатываю, надеясь, что это поможет убрать комок в горле. — Это очень плохо.

— Правда? Ну же, Эмилия, разве ты не рада нас видеть? — спрашивает Олден, возвращая мой взгляд к себе. — И под нами я в основном имею в виду себя, — добавляет он, игриво подмигивая.

— Конечно, — лгу я, желая, чтобы мои слова прозвучали более убедительно.

— Уф! — Олден пошатнулся назад, вскинув руку к сердцу в драматическом представлении. — Как она ранит меня своим безразличием!

Картер смеется, но в этом звуке нет радости. Он бормочет что-то ехидное себе под нос, но я не могу разобрать ни одного слова.

— Прошу прощения? — Мои глаза сужаются. — Ты что-то сказал?

— Вовсе нет, принцесса.

— Забавно. Могу поклясться, я слышала свое имя.

Пышные губы Картера искривились в ухмылке.

— Поверь мне, когда я произнесу твое имя, ты его узнаешь.

Болт неоспоримого вожделения пронзает мою кровь. Этот взгляд в его глазах…

Чистый жар.

Чистая ненависть.

Этого достаточно, чтобы мои бедра сжались вместе. Достаточно, чтобы забыть, что у нас есть зрители.

Смех Олдена возвращает меня к реальности.

— О, послушайте вы двое! Ссоритесь как братья и сестры.

При этом на лице Картера пропадают все эмоции. Опустив глаза, я сдвигаюсь в седле, чувствуя себя невероятно неудобно.

— Что ж, думаю, мне пора возвращать Джинджер в конюшню. Скоро стемнеет, а мне еще нужно вычистить ее стойло…

— Ерунда! Это может сделать конюх. — голос Олдена настойчив. Щелкнув пальцами одному из слуг, распаковывающих машину, он отдает распоряжение. Я не слышу, что он говорит, но мальчик срывается с места и бежит сломя голову к конюшням.

Я морщу нос от отвращения.

— Правда, в этом не было необходимости…

Олден отмахивается от моих слов протеста. Олицетворение джентльмена, он шагает вперед и хватает уздечку Джинджер одной рукой, а другую протягивает мне.

— Миледи, — говорит он фальшиво-официальным тоном, его ухмылка дразнит. — Могу ли я быть полезен?

Я слышу фырканье со стороны Картера, но не решаюсь взглянуть на него. Не видя выхода, я вкладываю свою руку в перчатке в руку Олдена и позволяю ему помочь мне сойти. Гравий хрустит под моими сапогами, когда я падаю на землю.

— Спасибо, — пробормотала я, глядя в ореховые глаза Олдена. Он все еще не отпускает мою руку. Я пытаюсь высвободить ее, но он держит крепко.

— С удовольствием, Ваше Высочество.

— Просто Эмилия. Пожалуйста.

Его мега-ватная улыбка такая яркая, что я боюсь, что получу солнечный ожог, просто находясь так близко к нему.

— Очень хорошо. Тогда Принцесса Эмилия. Лучше?

— Незначительно.

— Почему ты никогда не говорила мне, что ездишь верхом? — Он передает поводья моей лошади конюху, который только что материализовался рядом с ним. Я пытаюсь поймать взгляд мальчика, но он исчезает вместе с Джинджер еще до того, как я успеваю поблагодарить его.