Один-единственный (ЛП) - Хиггинс Кристен. Страница 20

Его слова рассчитанно ударили под дых, и мое сердце дрогнуло. «Не будь размазней, — одернула я вышеозначенный орган. — Он не пытается смягчить тебя. Это обвинение». Откинувшись на стуле, я кивнула:

— Прошедшее время принято к сведению, ваша честь, как и мыльно-оперная мелодраматичность. С другой стороны, простое перечисление фактов со всей очевидностью продемонстрирует, что за время нашего недолгого и несчастливого брака ты стал практически невидимкой.

— Ты сама сделала меня таким, разве нет? — тон Ника был обманчиво мягким.

Мирные переговоры скатывались в никуда. Вообще-то, на этом они склонны были и закончиться.

— Ладно, Ник, сменим тему. Давняя история, верно?

— По моим ощущениям, не такая уж и давняя, Харпер.

Я отпила еще глоток коктейля, чтобы унять дрожь, но Ник все равно заметил.

— Холодно? — спросил он, тут же снял пиджак и протянул мне. — В смысле, я знаю, что твое сердце холодно, но как насчет всего остального?

— Нет, все нормально, — ответила я.

С минуту мы смотрели друг на друга, и двенадцать прошедших лет бурлили между нами. Я моргнула первой.

— Ник, послушай. Давай не будем ссориться. Мы здесь, чтобы поговорить о наших младшеньких, так? — Он кивнул, и я продолжила: — Ты и я… в свое время мы оба пострадали от собственных неверных решений. Мы были слишком юными и глупыми, не знали, чего ожидать друг от друга и от жизни, и так далее, и тому подобное. — Глаза Ника оставались непроницаемыми. — Сегодня история повторяется. Хотя Уилла и Кристофер немного старше, чем были мы с тобой, по большому счету они еще дети. Ну, Уилла так точно. Кстати, а чем Кристофер зарабатывает себе на жизнь?

— Он… — Ник запнулся. — Он от случая к случаю работает у меня. Скорее, у моих субподрядчиков. Столярка, отделочные работы и все такое.

Адвокатское чутье подсказывало мне, что здесь следует копнуть глубже.

— А чем он занимается между случаями?

Ник слегка поморщился. «Ага, начинается», — мелькнула у меня мыслишка.

— Ну… он изобретатель.

— Изобретатель, — понимающе кивнула я. — Придумал что-нибудь стоящее? На уровне, к примеру, Гугла?

— Вообще-то, Крис действительно запатентовал парочку вещей. — Замявшись, Ник добавил: — «Пальчонок».

— А что такое «Пальчонок»? — поинтересовалась я. Коктейль уже закончился. Плохо. Похоже, выпить мне еще понадобится.

— Пластиковый наконечник, который надевается на большой палец.

— Зачем?

— Чтобы соскабливать грязь, которую нельзя стереть мочалкой.

Я сделала паузу.

— Ты ведь это не серьезно, правда, Ник?

Тот вздохнул:

— Крис говорит, что в конце концов все пускают в ход ноготь… согласен, это глупо. Хотя, наверное, не глупее, чем «Чудо-тряпка».

— Чудо… что?

— Не бери в голову. Во всяком случае, он старается.

Я сделала медленный, успокаивающий вдох.

— Значит, кормить семью будет Уилла? Которая бросила курсы косметологов, недоучилась на помощника юриста и ушла с программы подготовки плиточников— облицовщиков?

— Не знаю, Харпер, — потер лоб Ник. — Это не нам решать. Неужели нельзя хоть немного поверить в них? Давай позволим им совершать их собственные ошибки, проторять их собственные пути? Давай положимся на то, что они действительно любят друг друга?

Я фыркнула:

— О, конечно. Но не лучше ли — просто мысли вслух — все-таки рассмотреть факты и немного нажать на наших влюбленных, чтобы у них все не закончилось так же плачевно, как у нас?

— Брак — это больше, чем факты.

— Игнорирование реалий семейной жизни — именно та причина, по которой у меня не переводится работа.

— Знаешь, что? — в тоне Ника появилась резкость. — Думаю, Крис и Уилла будут по-настоящему счастливы вместе.

— Ага. То есть можно рассчитывать, что при разводе гонорар адвокату Кристофера оплатишь ты?

Бывший муж прищурился на меня чуть ли не с улыбкой:

— Надо же. Я и забыл, насколько ты черствая в том, что касается сердечных дел.

— Перестань вгонять меня в краску. — Мой голос звучал ровно, хотя сердце ощетинивалось броней, готовясь к схватке. — Я не черствая, душка Ники. Я реалистка.

— Реалистка, угу. Или другими словами… бесчувственная. Да, это про тебя, — подмигнул он и откинулся на спинку кресла.

— Вот что я тебе скажу, пупсик, — нежно проворковала я, с легкой улыбкой подаваясь вперед и понижая голос. Взгляд Ника опустился мне в вырез (ага, попался, глупый ты мужчина!), но тут же вернулся к моему лицу. — Зато с тех пор, как мы расстались, мое сердце больше не разбивалось.

Наклонив голову набок, Ник ухмыльнулся:

— Золотце, я и не подозревал, что оно у тебя было.

Вот же гад. Может, выражение моего лица и оставалось — надеюсь, что оставалось — любезным, но сердце пустилось вскачь от раскаленной добела ярости. С Ником у меня всегда так происходило: разгон с места до ста за наносекунду. Чтобы сгоряча ничего не натворить — типа, ну, не знаю, пнуть его по яйцам, — я поднялась из-за стола.

— Что ж, наша беседа оказалась примерно такой плодотворной, как я и предполагала. И, к твоему сведению, у меня все же есть сердце. Ты его разбил, оно зажило, конец истории. Всегда рада встрече. Крепких снов.

— Погоди-ка, Харпер, — подхватился он. — Так это я разбил тебе сердце?! Видишь, проблема до сих пор та же. Ты наотрез не желаешь признать, что наделала тогда.

— А ты наотрез не желаешь признать, что ты тогда наделал, — мои слова были быстрыми, тихими… и разъяренными.

Ник с силой засунул руки в карманы.

— Просто ты не признаешь, что была неправа, и это действительно плохо.

— Но я не была неправа. Мы были слишком юными, не готовыми к игре во взрослую жизнь, и, как ни странно, но одной только любви — или как ты там это называешь — оказалось недостаточно, верно? Я была права, вот что тебя до сих пор бесит.

С этими словами я развернулась и ушла, прежде чем Ник заметил бы, что у меня дрожат руки.

Ладно. Разговор оказался безрезультатным. Следовало предвидеть, что так и будет, следовало прислушаться к собственному профессиональному совету не оставаться наедине с бывшим мужем. Шагая через вестибюль, я заметила на полу пустышку. Отлично. Вот вам, отец Брюс, мое сегодняшнее бескорыстное доброе дело! Я подняла соску, высмотрела мать с младенцем, подбежала к ним и, надеясь, что Ник наблюдает, любезно обратилась:

— Кажется, это ваше.

— Ой, спасибо! — воскликнула мамаша. — Дестини без нее нипочем не засыпает.

— Не за что, — проворковала я. — А девочка у вас просто прелесть. — Я хотела было погладить малышку по голове, но, припомнив про какие-то роднички, отдернула руку, смущенно улыбнулась и вышла в прохладную, умиротворяющую ночь.

Та-ак. Куда в этой забытой богом глуши можно пройтись, чтобы выпустить пар? Я шагала по дорожке, удаляясь от приветливых огней охотничьего домика и людского гомона, и старалась глубоко дышать, в надежде ослабить тиски, сжимавшие сердце.

В нескольких метрах показался камень с относительно ровной поверхностью. Самое то. Я на цыпочках пробралась к нему — ходить на каблуках здесь нелегко, — уселась, поправила юбку, сделала три успокаивающих вдоха и открыла телефон. Слава богу, покрытие есть.

Трубку сняли после первого же гудка.

— Отец Брюс на проводе.

— Отец Би, это Харпер.

— О! Как дела?

— Неважно, падре, — тяжело сглотнула я.

— Продолжай, дитя мое.

— Вы просто обожаете произносить эти слова, правда?

— Действительно, — признал он. — Однако продолжай… дитя мое.

— Ну, я поговорила с сестрой, но Уилла меня не слушает. Я всего-то и добиваюсь, чтобы она немножко повременила. Только и всего. Для пущей уверенности. Не хочу, чтобы у нее все закончилось, как… — мой голос внезапно прервался.

— Как у тебя?

Мой ответ прозвучал не громче выдоха:

— Да.

Отец Брюс помолчал минуту или две.

— Дорогая, не отчаивайся, все не так уж и плохо.

— По-вашему, я черствая?

— Ну, — рассмеялся он, — я никогда не думал о тебе в подобном ключе. Но нет. Может, «сдержанная»? Мне так больше нравится.