Один-единственный (ЛП) - Хиггинс Кристен. Страница 23

Мы уходили все дальше от озера, сбоку слышался несмолкаемый плеск и журчание ручья. Боб уныло брел по дорожке, время от времени издавая фырканье или легкое всхрапывание. Метрах в двадцати впереди виднелся хвост лошади Денниса. Похоже, моего отставания никто не замечал. Если честно, я и не возражала: семейные сборища, даже при самых благоприятных обстоятельствах, обычно вызывают у меня аллергию. В буквальном смысле: я как-никак рыжая. А у рыжих очень чувствительная кожа. Одним словом, семейные мероприятия — это для меня тяжко. Отец с его упертым характером, Беверли с ее неуемной, часто пустой болтовней, мои бесконечные тревоги по поводу очередного неудачного выбора Уиллы… С Деннисом стало проще: его добродушная натура и умение видеть в людях только хорошее служили позитивным примером такому дикобразу, как я.

Несмотря на то, что я плелась далеко позади остальных всадников, меня не покидало ощущение, словно нас с Ником соединяет высоковольтная линия. Раздражающее наэлектризованное гудение внутри не стихало, и даже когда я не видела своего бывшего мужа, мне казалось, будто я в любой момент точно знаю, где он.

Я хорошо умела держать себя в руках; в моей профессии иначе нельзя. К брызжущим желчью, рыдающим или ненавидящим тебя людям со временем привыкаешь. Реагировать в таких случаях — худший из вариантов. Вот только нейтрализовать воздействие на меня Ника оказалось сложнее, чем я ожидала. Даже присутствие мускулистого красавца Денниса не помогало, и многозначительность этого факта не осталась для меня незамеченной.

Красота леса потихоньку просачивалась в мою ощетинившуюся иголками дикобразью душу. Солнечный свет золотыми копьями пронзал заросли кедров и тсуги, и деревья отливали какой-то сверхъестественной зеленью. В ветвях порхали и прыгали птицы. Их щебетание разительно отличалось от гортанных криков чаек или хриплого карканья ворон у нас дома. Дятел долбил сухую ветку, а вдалеке слышалась странная, напоминающая звуки флейты трель, которую перекрывал звук, похожий на лай комнатной собачки. Жаль, что Коко пришлось остаться в охотничьем домике. Ей бы понравилось трусить по лесу и исследовать все подряд. А как здесь пахнет! Насыщенный, острый аромат кедра становился чем дальше, тем гуще, и я пила его большими глотками.

Благословенная глушь. Я почти радовалась, что оказалась здесь.

Вдруг Боб как-то странно крутнулся, едва не сбросив меня, и развернулся мордой в обратную сторону.

— Тпру, приятель! — окликнула я, хватаясь за седло. Конь издал забавный звук, сильно выдохнув через ноздри, и начал пятиться с дорожки в лес, мотая головой вверх-вниз.

— Боб! Стой, дружище! — Тот дрожал и дергался, словно в припадке. — Боб? Нам нельзя сходить… ох, гадство, — в моих легких разом закончился воздух.

Метрах в тридцати от нас, прямо посередине тропы, где мы проезжали минуту назад, стоял медведь. Огромный медведь. Гризли, вышедший на поиски очередного обеда.

Мои руки-ноги превратились в кисель.

— Ой, нет-нет-нет, — прерывисто выдохнула я, вцепившись в луку седла, между тем как мой конь продолжал пятиться все дальше в лес. — Уходи, мишка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Мы… э-э… слишком большие, чтобы нас проглотить… ох, черт.

Боб резко остановился. Какой-то сучок впился мне в волосы, и я, пискнув от боли, схватилась за прядь, пока ее не вырвало с корнем. Затем рискнула оглянуться… сзади виднелось семь или восемь плотно сросшихся в небольшую рощицу кедров. Почти укрытие. Или ловушка. Впереди гризли — позади кедровая стена.

Конвульсивно сглатывая, я подергала свои космы — черт бы их побрал! Совсем запутались. Если конь понесет, выдерется приличный клок. Не то чтобы я возражала, ясное дело, остаться без волос все равно лучше, чем быть сожранной заживо. Получится ли у меня взобраться на дерево? Может, попробовать? Но медведи же умеют лазать по деревьям, верно? О-о, этот поганый день становится все хуже и хуже!

Похоже, Боб разделял мое мнение. Он истошно заржал, затем дико затрясся, словно в предсмертных конвульсиях — откуда мне об этом знать!

— Не смей помирать, Боб! Сейчас не время! Успокойся. Это всего лишь… всего лишь гризли, — в моем голосе звенела паника.

Медведь стоял на четырех лапах, косматый и пугающе большой. Даже на таком расстоянии мне были видны его длинные, блестящие когти. Бритвенно-острые, никаких сомнений.

— Хреново-хреново-хреново, — прошептала я. Сердце колотилось так сильно и быстро, что, казалось, недолго и до обморока. А обморок шансов на спасение не прибавит. Сделав вдох, я попыталась сосредоточиться.

Так, хорошо, что делать, если на тебя нацелился гризли? Спасаться бегством? Бегство звучит неплохо… лошадь наверняка быстрее медведя. Да? Или нет? О, почему мне достался старейший одер Америки? Почему мой конь не быстроногий чемпион Сухарь, а? Хотя, пожалуй, оно и к лучшему… В конце концов, может, мне достаточно будет всего лишь обогнать старину Боба. Как насчет криков о помощи? Следует ли мне закричать? Да! Буду кричать.

— Помогите! — пискнула я парализованными голосовыми связками. — Брианна! — Ну конечно. Слишком занята соблазнением моего парня, чтобы явиться мне на выручку. — Деннис! — Это уже лучше — большой, сильный пожарный, которому не впервой спасать людей. — Ден? На помощь! Папа? Кто-нибудь, спасите!

Похоже, призывы услышал только медведь. Он задрал нос и принюхался. Себе на заметку — заткнуться. А в голове уже мелькали ужасные картины: мое бездыханное, растерзанное тело волокут в берлогу, где прелестные медвежата обгрызают мои кости. На мой череп натыкается отряд бойскаутов, и мальчишки признают находку классной.

Боб, словно почувствовав направление моих мыслей, взбрыкнул, рванув мои волосы так сильно, что у меня даже слезы выступили. Вцепившись в луку седла, я прошипела:

— Прекрати! И не вздумай меня сбросить!

Может, мне спешиться? Нет? Или да? Понятия не имею! Плюс, волосы зацепились за ветку, и слезть о лошади просто-напросто не получится. Как там говорила Брианна? При виде гризли не паниковать? Супер. По гроб жизни благодарна за такой подробный инструктаж!

И тут, к счастью, послышался стук копыт. Правда, неторопливый — спасать меня никто не спешил. Медведь медленно повернулся, опять принюхиваясь, и у меня во рту все пересохло. Он. Был. Огромным.

— Стойте! Здесь гризли! — слабым голосом окликнула я. — Осторожно!

— Харпер, где, черт подери… мать честная, вот так громадина.

Это был Ник, возвращавшийся по дорожке верхом на Сатане. Господи, спасибо тебе, что он здесь, хоть бывший муж, хоть кто! Ник натянул поводья, и его конь послушно остановился. Прижимая уши, Сатана насторожился и явно занервничал, но не скулил от ужаса, как Боб.

— Харпер? Где ты, девочка? — голос Ника был спокойным, хотя я не представляла себе, как такое возможно. Ради всего святого, он же ньюйоркец, а никакой не зверобой.

— Ник! Мы тут! У меня лошадь застряла. И волосы зацепились.

Ник оторвал взгляд от гризли и посмотрел в мою сторону.

— Постарайся не паниковать.

— Я не паникую. Я в ужасе.

— Угу, я тоже. Хм… ну, и какой у нас план?

— Не знаю! Я вообще только вчера впервые в жизни увидела медведя! У тебя, часом, нет оружия?

Мой вопрос почему-то рассмешил Ника.

— Не хочу тебя огорчать, но я оставил свой верный «Люгер» дома. Может, швырнуть в зверюгу палкой?

— Нет! Не зли его, Ник! Эта дура-инструкторша могла бы сделать что-нибудь полезное, а не только флиртовать с моим парнем. — Боб в очередной раз испуганно вздрогнул, одна из его передних ног подогнулась, и ветка снова дернула меня за волосы.

— О, супер! Ник, тут моя кляча собирается скопытиться. Мне до чертиков страшно, — сглотнула я. Бобу удалось выпрямиться.

— Спокойно, я уже еду. Стой, где стоишь.

Медленно, не спуская глаз с гризли, Ник отпустил поводья и легонько пришпорил коня.

— Вперед, Сатана, — пробормотал он, и животное, вероятно, вопреки всем врожденным инстинктам, послушалось. Мое сердце сжалось. Ник приближался, господи, благослови его. Даже если наша четверка — Ник, Сатана, Боб и ваша покорная слуга — покажется гризли более лакомой целью, возможно, количественный перевес решит дело в нашу пользу.