Один-единственный (ЛП) - Хиггинс Кристен. Страница 31

БДД. Бескорыстные добрые дела. Аббревиатура заставила меня улыбнуться. Я напечатала святому отцу коротенький ответ и нажала «Отправить». Затем, после минутного колебания, написала эсэмэску сестре: «Надеюсь, тебя ждет замечательный медовый месяц. Вот номер моей кредитки на всякий пожарный случай. Позвони мне».

Часом позже я уже приняла душ, собрала вещи и была готова к выходу. Пристегнув поводок Коко, я спустилась вниз. Мой автобус отправлялся в одиннадцать; куча времени, чтобы подкрепиться. Хотя в гостинице подавали поздний завтрак, никого из свадебной компании не наблюдалось. Сезон в «Глейшере» заканчивался; неделя-другая, и «Дорогу к солнцу» может засыпать снегом. А дома, как ни странно, еще почти лето.

Дом, милый дом, где я скоро окажусь в целости и сохранности. «И в одиночестве», — додумала я в приступе жалости к себе. Держу пари, скоро я увижу Денниса с другой, точняк. Вздохнув, я оценила свое настроение. Меланхоличное — но и близко не похоронное. Когда мы с Ником потерпели крах… ладно. Не стоит к этому возвращаться. Кому приятно вспоминать свое превращение в дрожащую, жалкую, беспомощную развалину. Несомненно, нынешнее чувство легкой печали — это свидетельство зрелости. Или вроде того.

Я позавтракала на террасе, читая местную газету и время от времени угощая Коко кусочком тоста или полоской бекона, которые та хватала и усваивала со сверхзвуковой скоростью, прежде чем снова пристально уставиться на меня. Глянув на наручные часы, я поняла, что время двигаться. До автобуса в аэропорт оставалось несколько минут.

Я с удивлением осознала, что буду скучать по Монтане. Озеро сегодня было темно-синим и неспокойным. На его дальнем берегу высилась скалистая гора с ослепительно белым ледником. Мое сердце сжалось. Скорее всего, я больше никогда сюда не приеду. Непонятно почему, у меня возникло ощущение какой-то… незавершенности.

— Ну что, Кокосик, — обратилась я к своей собаке. — Пора возвращаться домой.

Очередь к автобусу выстроилась довольно длинная — похоже, все постояльцы разъезжаются сегодня. Хорошо, что я забронировала место еще с вечера. Молодая мать, чья малышка потеряла было соску, встала за мной, поздоровавшись, и я кивнула в ответ. Водитель автобуса собирал билеты и сверял пассажиров со списком.

— … и двенадцать, — подытожил он, отмечая мое имя. — Так, это все. Извините, мэм, — сказал он юной матери, — сегодня из живой очереди никого взять не могу. У всех этих пассажиров бронь. Вам придется подождать следующего автобуса, двенадцатичасового.

— Ох, нет! Вот беда. Как думаете, я успею на свой самолет? — забеспокоилась та. — Он в полпервого.

— Скорее всего, не успеете, — ответил водитель.

«Надо было позаботиться заранее», — мысленно констатировала я, поднимая Коко и хватая ручку чемодана, но потом остановилась и взглянула на часы. Дорога до аэропорта занимает сорок пять минут, автобус отправляется каждый час. У меня еще куча времени.

— Можете сесть на мое место, — великодушно предложила я. — У меня рейс аж в час сорок пять.

Лицо молодой матери просветлело.

— Правда? Вы уверены? — А сама уже схватила сумку для подгузников и вцепилась в ручку детской автолюльки.

— Конечно. Проходите. — Малышка серьезно посмотрела на меня. Дестини, если я правильно помню. Судьба. Ничего себе имечко. Девочка, конечно, прелесть: безупречная кожа, розовый бутон ротика, огромные, мудрые голубые глаза.

— Спасибо вам огромное! Вы наша спасительница! — восклицала молодая мамаша. — Хорошего дня! И счастливого пути!

— Вам тоже, — отозвалась я. Ну вот. Добрый поступок совершен, причем не абы какой. Не терпится похвастаться перед отцом Брюсом. Ощущая себя почти святой, я помахала на прощание мамочке с детьми и снова взяла кофе.

С кружкой, увенчанной ароматным паром, я вернулась на террасу, чтобы еще немного почитать.

За столиком, который я освободила не больше десяти минут назад, устремив взгляд на озеро, сидел Ник. Дернувшись, я остановилась — черт, видеть его по-прежнему было шоком, — потом двинулась дальше.

— Ник, — обронила я, минуя его.

— Харпер, — ответил он, мазнув по мне взглядом буквально на долю секунды.

Я устроилась за другим столиком, неподалеку. Не хотела, чтобы выглядело так, будто мне непереносим даже вид бывшего мужа.

Надо привыкать к мысли, что если Уилла с Кристофером останутся вместе, то мне придется периодически сталкиваться с Ником на семейных праздниках: днях рождения и прочих мероприятиях. Ничего, переживу. У нас общее бурное прошлое, мы всегда будем испытывать определенные чувства друг к другу, и так далее, и тому подобное. Ник просто-напросто ошибка моей юности. Каждой женщине хотя бы раз в жизни разбивали сердце. Но обычно оно после этого исцеляется и становится сильнее.

Я достала ручку, открыла страничку с кроссвордом и усадила Коко к себе на колени (она любила помогать разгадывать). Кофе был вкусным, кроссворд — занимательным, собака — обожаемой, а бывший муж — невидимым благодаря группе пожилых туристов, прибывших экскурсионным автобусом. За морем седых голов я не могла даже краешком глаза углядеть Ника, и была признательна за эту малую милость.

Не прошло и часа, как мое бескорыстное доброе дело вылезло мне боком.

— Что?! Как он мог закрыться?! — недоумевала я.

— Мэм, я знаю только то, что мне сообщили в аэропорту. Последний рейс отправился час назад, но с тех пор все самолеты остаются на земле. Какая-то проблема с обновлением в программе навигационной системы. Никто не может взлететь, никто не может приземлиться.

— Этого не может быть.

— Все, что мне сказали — пока проблему не устранят, ни одни самолеты не вылетят из аэропорта Калиспелл и ни одни туда не прилетят.

— Ни один не вылетит. Правильно говорить в единственном числе. — Водитель закатил глаза и вздохнул. — Извините. А как насчет других аэропортов?

— Во всех трех здешних аэропортах та же самая проблема.

— Вы шутите?! — взвыла я.

— Нет, мэм, — уставился на меня водитель, чье долготерпение явно дошло до предела.

— Когда возобновятся полеты?

— Диспетчер в аэропорту говорил, дня через два, и это в лучшем случае.

— Два дня?! — взвизгнула я. Коко гавкнула, присоединяясь к моему возмущению. — Вы издеваетесь, что ли?!

— Нет, мэм.

С чувством, что меня сейчас пнут, я сделала вдох.

— Ладно. А вы можете меня отвезти в ближайший действующий аэропорт?

— Это или Якима в штате Вашингтон или Солт-Лейк-Сити. И нет, мэм, дотуда я ехать не могу.

— Вот гадство. — Я на секунду задумалась. — Хорошо, а как насчет аренды автомобиля? Подбросите меня в «Авис»? Мой парень сегодня утром вернул туда машину, я снова арендую ее и сама поеду, куда надо.

— Ну, когда мы услышали эту новость, несколько человек попросили меня про то же самое. Понятное дело, я вас отвезу. Только, может, сначала позвоните туда и узнайте, а есть ли свободные машины.

Машин не было. В следующие десять минут я позвонила в остальные два прокатных агентства в округе. Угрюмый водитель оказался прав. С ума можно сойти! По-видимому, когда рейсы отменили, люди, находившиеся в самом аэропорту или по дороге к нему (и я бы оказалась среди них, не взбреди мне в голову совершить доброе дело) ринулись в пункты проката и разобрали немногие имевшиеся там автомобили. А я застряла здесь.

Ладно. Все будет нормально. Останусь на денек-другой. Ноутбук у меня с собой, а как же. Поработаю в номере… так, посмотрим, судебных заседаний на этой неделе у меня не предвидится, что есть хорошо. Запланирована встреча с адвокатом противной стороны, но ничто не мешает воспользоваться конференц-связью. Может, даже выйдет получше посмотреть парк, и странное ощущение незавершенности исчезнет.

Я покатила багаж, волоча за собой Коко, к стойке администратора.

— Здравствуйте, — прощебетала я своим самым сердечным тоном, которым обращалась к секретарю судьи Макмертри, когда требовалось выклянчить отсрочку. — Послушайте, у меня возникла небольшая проблема. Никак не получается уехать сейчас домой, поэтому мне нужно оставить за собой прежний номер на день-два.