Один-единственный (ЛП) - Хиггинс Кристен. Страница 76

Отец уставился в пол и ничего не сказал.

— Папа, — медленно произнесла я, — слушай. Я… я всегда винила тебя в том, что ты не сделал маму достаточно счастливой, не пытался ее вернуть. Ненавидела тебя за то, что ты женился на Беверли и просто воткнул ее в мою жизнь.

Отец понимающе кивнул, не отрывая глаз от покрытого опилками пола.

— А теперь я хочу тебя за это поблагодарить.

Он посмотрел на меня.

— Моя мать — эгоистичная, мелочная, бессердечная особа. А Беверли — нет.

— Нет, — подтвердил он.

Ветер выл, колотя в окна мастерской.

— Я никогда не просила тебя о многом, верно, папа? — мягко спросила я. — Никогда не просила денег, училась в колледже и юридической школе благодаря стипендии и студенческим кредитам. Никогда не жила с тобой после колледжа, не просила совета.

— Нет, — согласился он. — Ты никогда ничего не просила. — Вспышка сожаления промелькнула на его обычно спокойном лице.

— А теперь попрошу. Не бросай Беверли. Сходи к психологу и реши проблемы. Вы вложили в брак двадцать лет, и, папа… Она тебя любит. Бев… верит в тебя. Разве этого мало?

Долгое время отец не шевелился и ничего не говорил.

— Ты, конечно, знаешь, что Беверли на пятнадцать лет меня моложе, — медленно промолвил он. Я кивнула. Отец помедлил, взвешивая следующие слова. — Харпер, в июле у меня был сердечный приступ.

У меня подкосились ноги.

— Что? — проквакала я.

Он пожал плечами.

— Врач сказал, ничего серьезного. Но из-за этого я задумался о… будущем. Не хочу, чтобы Бев пришлось за мной ухаживать.

— Она не знает, папа?

Он покачал головой.

— Я сказал ей, что рыбачил с Филом Сантосом.

— Папа… — У меня сорвался голос. Если отец умирает…

— Не хочу взваливать на ее плечи дохлого старика.

— Бев тебя любит, папа! Заболей она, ты бы чувствовал себя перегруженным, ухаживая за ней?

— Конечно, нет. Но… да. Я понял, о чем ты. — Он не стал развивать тему. — И все же. Она заслуживает того, кто жил бы с ней вровень. А не старого доходягу.

— Сейчас ты хорошо себя чувствуешь? — осведомилась я.

— Наверное, да. Я каждый день принимаю лекарство. Холестерин понизился. Просто… вот так смотришь на жизнь и гадаешь, что можешь сделать для семьи. Кажется, освободить Бев было правильным решением. Если я откину копыта в следующем году или около того…

— Ох уж эти мужики. Вечно драму разводите на ровном месте, — съязвила я, хотя ноги еще тряслись. — Если ты о себе позаботишься, еще всех нас переживешь. Но папа, освобождать Бев — это совсем не правильное решение! Так же, как и держать своих детей в неведении!

Он чуть пожал плечами.

— Наверное, ты права.

— Так ты поговоришь с Бев? — спросила я. — Потому что я молчать не собираюсь.

Он коротко кивнул.

— Ага. Поговорю. Я еле-еле заставил себя от нее уйти. Думаю, это что-то значит.

— Это значит, что ты ее любишь и не хочешь развода.

Он взглянул на меня и поднял бровь.

— Ты что, взялась чинить чужие жизни?

— Все, кроме собственной, кажется, — ответила я.

Долгую минуту мы глядели друг на друга.

— Харпер, я… знаешь… в общем, вот что. Я был не лучшим отцом. — Он вздохнул. — С Уиллой легко, она… Она всегда делает ошибки или нуждается в чем-то, что я могу дать… деньги, крышу над головой, неважно. А вот ты… ты никогда ничего не хотела. — Пауза. — Кроме матери. Настоящей матери. На самом деле, я обрадовался уходу Линды. Боялся, что она тебя разрушит.

— Поэтому ты женился на Беверли? Чтобы дать мне маму?

— Частично — да. По большей части.

Боже. Прошлое оказалось совершенно другим, чем мне представлялось.

— Папа, — начала я, помолчав, — можно тебя спросить?

— А что, тебе что-то мешает?

Я слегка ухмыльнулась. Надо же. Папа шутит. Со мной.

— М… нет. Но мне всегда хотелось узнать одну вещь. Мама назвала меня в честь Харпер Ли?

— А кто это?

— Автор романа «Убить пересмешника».

Отец нахмурился.

— Насколько мне известно, тебя назвали в честь какого-то модного журнала.

Ой. «Харперс базар». Ладно, к черту. Чего тут удивляться. Почему-то мне стало легче — мать никогда не отличалась глубиной мыслей.

— А можно еще вопрос, папа?

— Валяй.

— Понимаешь… — Это было тяжелее. — Пап, если бы много лет назад я попросила у тебя совета, что бы ты сказал насчет моего брака с Ником?

Он молчал, только глядел на меня, словно оценивая, хочу ли я знать правду.

— Я бы сказал: этот парень лучшее, что когда-либо с тобой случалось.

У меня сжалось сердце.

— Серьезно? — прошептала я.

— Да.

— Ты никогда об этом не говорил. Я даже не была уверена, что ты одобряешь мой брак.

Папа снова пожал плечами и взглянул на пол.

— Считается, дела говорят громче слов, — мрачно ответил он. — Я позволил ему на тебе жениться, верно? А я не из тех, кто отдаст дочь кому ни попадя. — Папа глянул на меня и протянул руки — с опаской, застенчиво. — А ну, обними-ка своего старика.

ГЛАВА 27

В пятницу я ушла с работы около четырех и отправилась домой укладывать вещи.

Это заняло от силы четверть часа. Чтобы потянуть время, я подошла к компьютеру и проверила свой список.

1. Забронировать билет на самолет. (Уже сделано и подтверждено. Дважды)

2. Забронировать номер в гостинице. (Также подтверждено дважды)

3. Уложить вещи. (Только что сделано)

4. Написать речь. (Сделано, хотя она крайне неудовлетворительна и слишком длинна)

5. Доставить речь адресату. (Не сделано)

6. Вернуть Ника. (Не сделано)

— Ах ты ж, — прошептала я, подавляя вызванный страхом рвотный позыв. Ибо в этом-то и заключалась вся суть. Я могла решить, что мне не стоит и дальше быть эмоциональным уродцем… могла открыть сердце Беверли… могла немного лучше понять своего отца… но понятия не имела, даст ли мне Ник еще один шанс. «Я больше не могу этого выносить», — сказал он перед тем, как сесть в такси.

Ага, задним умом все крепки. Я столько раз отталкивала его прочь, отгораживала от него сердце, на случай, если он меня бросит, спасала себя от разрушения… Я ранила себя, но и его тоже. Беверли была права. Я так боялась, что люди меня бросят, что не подпускала их к себе.

Помимо прочего, я не знала даже, в Америке ли Ник… Вроде бы в его календаре значилась поездка в Дубай (или Лондон, или Сиэтл). Я слишком боялась позвонить ему в офис и узнать расписание (даром что мне бы его и не дали), и слишком уж нервничала, чтобы позвонить ему самому. Нет. Лучше появлюсь у него на пороге. Если Ник захлопнет дверь, всегда можно поорать под окнами до приезда полиции.

Когда я попросила отгул, Тео схватился за сердце, но узнав о цели моей миссии, просветлел.

— Не торопись, — подмигнул он. — Я ни фига не смыслю в настоящей любви. Что там, я четыре раза женился.

Мой план… ладно, он никудышный. Но хоть какой-то. Если придется заглядывать к нему домой каждые четыре часа, так тому и быть.

Разумеется, то был последний шаг в кампании «Харпер тоже человек». На прошедшей неделе я нянчила детишек Ким (и теперь щеголяла двумя синяками на ноге и укусом на запястье, зато выучила, кто такой Пикачу). Сводила Томми в ресторан за свой счет, купила Кэрол постер с Дастином Педройа. Я даже приготовила обед и позвала Бев, Уиллу и Ким на девичник.

А еще написала письмо с извинениями Джеку и Саре Костелло: призналась, что всегда наслаждалась участием в их семейных сборищах и сильно сожалею о причиненной Деннису боли. И да, я поговорила с Деннисом. Он вроде жил припеваючи. Старый добрый Деннис. Он был приятно удивлен, что я еще не сошлась с Ником.

Пока что не сошлась. Но собиралась попробовать. И если Ник меня не простит или не захочет, чтобы я вернулась… от этой мысли случился еще один рвотный позыв.

— Так ты едешь? — раздался голос. Ким держала у бедра малыша Десмонда, от которого пахло лосьоном от загара и соленой водой.